Знание-сила, 2000 №07

Поэтому, если Россия хочет жить хорошо и притом долго, то вкладывать деньги в фундаментальную науку придется, и деньги очень большие. Ведь в XXI веке без конкурентоспособного наукоемкого производства нам не прожить. А западные конкуренты никогда не пустят нас на мировой рынок с продукцией, сделанной на западных идеях. Как воздух, нужны будут новые идеи и рожденная на их основе промышленная продукция. Для меня несомненно: российская наука возродится, и это будет великая наука, но будет сие не скоро. И во сколько обойдется – зависит от того, когда правительство это поймет. Прежде чем сойдет со сцены поколение ученых, сформировавшихся до начала распада отечественной науки, или уже после. Если после, то чрезвычайно дорого – ведь когда наше поколение ученых вымрет, начинать придется с нуля. К сожалению, возрождение науки зачастую неразрывно связано с милитаризацией, цензурой и прочими подобными вещами. Поскольку государство согласно много платить только за вещи, связанные с подготовкой войны. Как хотелось бы этого избежать!

Кипение воды на границах трех сфер – моря, суши и дна морского – лучшая иллюстрация к размышлениям о том, что происходит на границах

Между прочим, мне кажется, что первым признаком будущего возрождения науки в нашей стране станет рост интереса к научно-популярной литературе: увеличение тиражей журналов, возобновление издания научно-популярных книг и в том числе переводных. Вот на западе стоит только появиться хорошей – серьезной! толстой!! без красивых цветных картинок!!! – научно-популярной книге, как одно за другим выходят ее новые тиражи и переиздания в мягком переплете и переводы на разные языки. Значит, есть у таких книг читатели, есть люди, которые любят серьезные и интересные книги о науке, не одни только почитатели гороскопов, НЛО и всяких «воспоминаний о несбудущемся»! Когда-то так было и у нас. Может, и будет.

В процессе возрождения, при взаимодействии российской науки и мировой науки может оказаться важной одна старая российская научная традиция. Планируя научные исследования, мы обычно идем от имеющегося у нас материала, а не собираем материал под идею. В этом смысле российская наука попадает в один класс с китайской, индийской, испанской, бразильской, а в другой класс попадают американская, отчасти немецкая, французская и североевропейская.

Например, провели мы экспедицию, собрали уникальных крабов в каком-то отдаленном районе океана и просим деньги, чтобы их изучить. Получаем, изучаем, публикуем результаты. Другой ученый собирает необыкновенных грызунов где-нибудь во Вьетнаме – тоже просит денег. Таких работ множество. Если их сложить вместе, получится лоскутное одеяло. Американец действует иначе. Как он рассуждает? Например, так – крабы живут в море. Но вот я где-то читал: некоторые крабы живут на суше. Как же они там дышат, у них же нет легких? И почему они не высыхают? Да еще линять нужно, а где взять кальций для нового панциря? Формулируется проблема – изучить дыхание и водно-солевой обмен у сухопутных крабов. Но он не отправляется в далекую экспедицию, он выясняет, не держат ли этих крабов в какой-нибудь научной лаборатории, можно ли их там заказать, переслать по почте, чем кормить 2* 2 * Вот на днях пришло по Сети письмо из Техаса. «Мы тут каракатиц развели, европейских и индийских (а надо сказать, что в Новом Свете каракатицы вовсе не водятся), не надо ли вам случайно? Европейские – взрослые и по 20 долларов, а индийские совсем молоденькие, но по 40, их у нас еще мало. Только для ученых!. Господам аквариумистам и владельцам зоомагазинов просьба не беспокоиться!» . Узнает, заказывает, получает, изучает. И пишет великолепную статью. При том что он этих крабов в природе никогда не видел и плохо представляет, где и как они живут. Словом, он прекрасно умеет изучать деревья, но он не видит леса, не знает, как живет океан. Какой подход лучше?

Российская наука была мастерицей вырабатывать общий, так сказать, глобально-экологический взгляд на мир. Мы видели лес, но часто плохо различали деревья! Вот этот широкий, глобальный взгляд, характерный для отечественной науки, тоже придется возрождать. И соединять его с американским подходом «от идеи». Как говорил толстовский Платон Каратаев, «сопрягать надо».

Беседу записал Леонид Ашкинази.

Ровно 414 дней жила африканская коза с собственным и биомеханическим сердцем, которое ей имплантировал немецкий врач. Сломавшаяся металлическая пружинка оборвала эксперимент и жизнь Эрни. Кардиохирург Норберт Гульднер более десяти лет работает над искусственным дополнительным сердцем из пластмассы и мышечных тканей пациента. В случае с козой Эрни Гульднер отделил один из ее спинных мускулов и обмотал его вокруг мешочка из полиуретана. С помощью специальной тренинговой программы врачу удалось добиться того, что не очень выносливые нити спинной мышцы превратились в энергично сжимающиеся мускульные ткани, аналогичные сердечным- Второе сердце Эрни билось целых 14 месяцев, и для Гульднера это служит доказательством того, что через два-три года наблюдений его искусственные биомеханические сердца могут стать «дополнением или альтернативой при трансплантации» и для человека.

Александр Волков

«Поляна игуанодонтов стала местом жестокой резни. Взглянув на лужи крови и громадные комья мяса, разметанные по траве, мы подумали поначалу, что тут истреблено целое стадо животных. Однако при ближайшем рассмотрении сих останков мы обнаружили, что все они прежде составляли единое целое, что они принадлежали одному из этих неуклюжих исполинских созданий, растерзанному в клочья некой тварью, которая превосходила его, может быть, не своими размерами, но уж непременно своей мощью».

В романе «Затерянный мир», вышедшем в 1912 году, Артур Конан Дойл набросал мрачную картину мира, где царствуют динозавры: мы видим то неуклюжих исполинов, то прожорливых тварей, кои, потрапезничав, оставляют после себя поляну, залитую кровью и усеянную кусками мяса. Наше представление о доисторических временах с тех пор ничуть не изменилось. Лишний тому пример – злые, отвратительные ящеры, ставшие героями фильма Стивена Спилберга «Парк юрского периода».