Юлия Жемчужникова - Достоинство возраста. Как относиться к старению

Или вот, например, что делает Господь Бог? Помните «Брюса Всемогущего»? Он присматривает за всеми. Пожалуй, нет мудрее и важнее задачи.

Ну а уж аниме «Аватар. Легенда об Аанге» не превзойден для меня в этой теме. Обязателен для просмотра стариками. Там чудесный Клуб Белого Лотоса. Его члены — старички — обожают чаепития и какую-то замысловатую настольную игру. За всем этим они присматривают, ну и поддерживают, конечно, детей в их работе по самопознанию и спасению мира от безобразий, обретению баланса королевств и стихий. Тамошние старики (не все, конечно, а те, что в Клубе) большие мастера магии и боя, однако предпочитают ни во что не вмешиваться особо, чаек попивать и присматривать. Хотя в нужный момент могут и подсобить ребятне.

Та же идея по-другому изложена у Коэльо в его «Дьявол и сеньорита Прим»… Сидит там бабка и присматривает за небольшим городком, за дьяволом туда пришедшим, за людьми, пытающимися это пережить. Она становится главным действующим (при этом бездействующим) лицом, только когда надо выслушать и когда кому-то надо умереть. Тихой героиней, без геройства. Просто человек выполняет свою миссию.

Присматривать — большая работа и великое искусство. Есть даже присказка такая, когда кто-то что-то уронил, упал, ударился… «ничего-ничего, я смотрю». Есть и особый стариковский взгляд с прищуром.

Помните ацтекское: шапотекакапагехе [sciapotecacapagehe], что значит «народная стража» или «истинный исправитель»… Это очень важные слова. Ведь стража не предпринимает действий — она наблюдает, и истинность исправителя определяется его явным невмешательством…

Присматривать — весьма сложная работа. Давайте еще поговорим не о высоких трудноуловимых уровнях, а о самых земных.

Я люблю сказать, что одно из уникальных дурацких изобретений цивилизации — выгуливание детей. «Гулять с детьми» — отдельное занятие, работа. Это делают специальные воспитатели или мамы помимо других занятий, иногда бабушки, дедушки. Городской, а порой и сельский ребенок лишен права на самостоятельность, он должен гулять, как и собачки, в специально отведенных и огороженных местах, с определенным набором занятий. Меня это всегда угнетало. Одно из жутких воспоминаний моего первого материнства — гуляние «песочница-качели». Для человека отягощенного интеллектом и стремлением к развитию это пытка. И каждый раз, покидая город, я вздыхала с облегчением: «не надо выгуливать детей».

И все же в любом социуме, даже у индусов или индейцев, даже у слонов или лосей, моржей и гусей, за детворой присматривают. Дети не склонны к осторожности, а склонны к риску, к тому же они все-таки довольно слабы и беззащитны. И потому присмотр важен, он может обеспечить баланс свободы, необходимой для любопытства и развития и минимальной безопасности. Как идеальную вспоминаю свою ситуацию прогулок с дедушкой. Он брал газету и шел со мной в парк. Сначала мне было скучно оттого, что он отказывался со мной играть и бегать, как папа, я даже злилась немного. Но скука, как я потом поняла, весьма важный ресурс. И вот я уже убегала с мячом. У меня были пруд, деревья, белки, дорожки, неожиданные встречи, находки… и дедушка, который присматривал.

«Бабушка Удава:

— Ребяты, а теперь вы будете гулять и играть с присмотром.

Мартышка:

— А во что можно играть с присмотром?

Бабушка Удава:

— Ребяты, во все!» (мультфильм «Бабушка Удава»).

А вот про Смольный институт:

«Во главе института стояла начальница, обладавшая огромными правами. От нее требовались особые качества: она должна быть любима и почитаема, должна вести себя кротко, весело, ей вменялось в обязанность „изгонять все то, что имеет вид скуки, задумчивости, печали“».

Как говорил Винни-Пух, ну это то же самое.

Еще, помните, уже говорила, про Смотреть и Видеть. Старики смотрят, присматривают. И не только за внуками, но и за случайными прохожими. Почитайте об этом чудесный рассказ Владислава Лебедько «Старик».

Уже закруглила вроде эту главу, но вот коллега прислала еще хорошее слово: Созерцание. Задумалась: где бы его упомянуть. Ведь тоже вот хорошее дело для старости. Важное, приятное занятие. И похоже, оно как-то с присмотром соотносится. Дополняют они друг друга. Присматриваешь-присматриваешь, но надо и отдохнуть. Можно «просто» созерцать. И наоборот, напрактиковавшись в созерцании, только тогда и становишься качественным присматривающим.

А дальше-то еще интереснее. Высшая философия и социальный запрос… Где взять мировоззрение? Миро-воззрение — слышите? Это ведь не про некую личную догму («моего мировоззрения ты не изменишь!»), не про коридор восприятия, это Миро-воззрение.

«Жизнь ничего не означает, пока нет мыслящего человека, который мог бы истолковать ее явления» (К. Г. Юнг).

«Мы настроены на действие, а не на размышление, поэтому наша жизнь, как правило, слепа по отношению к самой себе. Как будто некое табу говорит нам: „знать о знании запрещается“. В действительности не знать, что представляет собой наш мир опыта, ближайший к нам мир, — вопиюще постыдно. В мире есть много такого, чего следует стыдиться, но подобное невежество хуже всего» (У. Матурана и Ф. Варела. Дерево познания).

«Когда он, что случалось не всегда, выходил в беседе из рамок условностей и, как бы вырвавшись из своей отчужденности, говорил что-нибудь от себя лично, нашему брату ничего не оставалось, как подчиниться ему, он думал больше, чем другие, и в вопросах духовных обладал той почти холодной объективностью, тем продуманным знанием, что свойственны лишь людям действительно духовной жизни, лишенным какого бы то ни было честолюбия, не стремящимся блистать, или убедить другого, или оказаться правым» (Г. Гессе. Степной волк).

Я выросла в интеллектуальной среде. Дедушка думал. Отец думает. И кажется, я начинаю понимать, что это такое.

Думать трудно. Величайший парадокс нашего вида состоит в том, что, называясь разумными, мы едва ли научились пользоваться этим органом. Не хочу говорить банальности, сами знаете, «до чего мы докатились». Но конкретно о каждом.

Самое печальное, пожалуй, — школьная система. При сколько-нибудь внимательном взгляде на нее обнаруживается то, что попадающий туда не только не учится думать, но скорее отучается. Для того чтобы убедиться в этом, не обязательно читать и слушать критиков системы, можно почитать ее авторитетов, хотя бы того же Слободчикова. Мы потеряли учение как процесс поиска и интеграции знаний и навыков и получили систему почти абсолютной учебы — дрессировки, запоминания и исполнения алгоритмов, действия в рамках. За первую половину жизни мы продираемся через невероятное количество «знаний», которые в нас пихают, трамбуют, которые мы заучиваем, чтобы забыть при первой возможности. При этом стремительно падает грамотность, «умность» как наличие реальных знаний. Я многократно пробовала задавать людям простые вопросы: «В какую сторону крутится Земля?», «С чем связано земное притяжение?». Ответы более чем удивляют. Люди, чья работа не связана с употреблением конкретных знаний, не в состоянии решить простую математическую задачу, не помнят законов Ньютона… Да что там люди. Учителя. Предложите в школе ротацию учителей с учениками. Пусть физик спонтанно попробует написать тест по истории, а историк решит контрольную по математике хотя бы класс за 8-й и т. п. Один раз я предложила такой эксперимент, ответ был: «Зачем же унижать учителей».