Петер Модлер - Как разговаривать с теми, кто вас не слышит [Стратегии для случаев, когда аргументы бессильны]

К этому моменту методы Трампа становятся настолько предсказуемыми, что беспомощность Клинтон вызывает уже не только сожаление, но и раздражение. Он берет ее на измор, а она позволяет ему делать это. На все ее справедливые упреки и обвинения этот тип со слишком длинным галстуком лаконично отвечает: «Это все выдумки». А потом, не моргнув глазом, открыто оскорбляет Клинтон: «Она уже сотни раз попадалась на лжи».

Клинтон все меньше контролирует свое выражение лица. Правда, ей пока удается наносить точные уколы. Например, что Трамп не только оскорбляет женщин, но и передразнивал однажды репортера-инвалида; что он унизил родителей-мусульман погибшего американского солдата; что он насмехался над Джоном Маккейном за то, что тот во время войны оказался в плену. Этими высказываниями Клинтон могла бы нанести Трампу чувствительный удар в глазах американской публики, если бы только каждый раз не позволяла ему выворачиваться с помощью одного и того же слова: «Неправда». Для успешного ведения дебатов у нее есть на руках все карты, но она позволяет сопернику отбирать их у себя одну за другой.

Последнюю атаку со стороны Клинтон Трамп отбивает без всякого труда. Она многократно и совершенно обоснованно упрекает его в том, что он вначале поддерживал вторжение в Ирак, а сейчас не желает признавать этот факт. Но она снова дает ему возможность использовать тактику Наполеона. Трамп просто трижды подряд повторяет: «Неправда» — и все на этом.

Тактика игноранта не относится к разряду изящных искусств, но что-то в ней все же есть. Особенно эффективной она становится в случае, если сопернику не сразу удается ее разглядеть. Такие люди, как Трамп, хорошо разбираются в ней и умело используют. Таким людям, как Клинтон, она тоже, по всей видимости, известна, но они не хотят применять ее в своих интересах. И поэтому результаты оказываются прямо противоположными тем, которые ожидались. Аргументы теряют свою силу.

Не имеет большого значения, используют ли игноранты свое искусство осознанно или чисто инстинктивно, и действительно ли они думают то, что говорят. Вряд ли такой человек, как Трамп, будет каждый раз размышлять, какой вариант Basic Talk окажется самым эффективным в данном случае, или будет заранее обдумывать хореографию движений и жестов. Скорее всего, за этим стоит богатый жизненный опыт: однажды я это попробовал, и все получилось, так почему бы не попробовать снова — пока это не войдет в привычку.

Этому можно научиться точно так же, как и любому другому делу. Если вы никогда не пробовали забить тонкий гвоздик в доску, вам потребуется некоторое время, чтобы освоить этот навык и чтобы гвоздь не гнулся при каждом ударе. Но наступит момент, когда вы поймете, как это делается, и окружающие удивятся, как ловко это у вас получается. Они ведь не знают, сколько времени вам пришлось потратить, чтобы научиться. То же самое и с искусством игноранта.

Соперник, делающий ставку исключительно на аргументы, проигрывает, потому что он тренирует только какую-то часть коммуникационных инструментов, а не весь их арсенал. И поэтому он не может противопоставить сопернику те же навыки, которыми тот располагает, и тем самым лишить его элемента неожиданности. Если вам удается забить гвоздь всего двумя ударами, это производит впечатление на окружающих, но, если кто-то еще повторит это с той же легкостью, ваше искусство потеряет в глазах публики половину своей привлекательности.

После просмотра этих дебатов меня сначала охватили уныние и растерянность. Эти чувства были связаны не столько с политическими позициями обоих соперников, сколько со стилем ведения дискуссии. Мне было стыдно за них. Как стало возможно, что такая могучая страна и такая великая культура выставили себя в столь неприглядном виде? Казалось бы, конструктивная борьба по спорным вопросам — это совершенно естественное наследие демократического разрешения противоречий. Но в данном случае мы увидели торжество выставленного напоказ невежества во всей его противоестественности.

Не менее постыдно, чем бахвальство успешного нью-йоркского торговца недвижимостью, выглядела неспособность профессионального политика что-либо противопоставить ему. Как такое могло случиться? Пусть даже это мероприятие было совершенно чуждым для европейца с точки зрения стиля ведения дискуссии, но человек с таким политическим опытом, как у Клинтон, должен был чувствовать себя в этой среде вполне комфортно. Она должна была бы знать, чего следует ожидать в таких условиях. Ведь там не было ничего случайного, спонтанного или непредвиденного; все происходило так, как задумано, словно в хорошо отрепетированном всеми участниками спектакле на сцене. Насколько профессионально вела себя в этой обстановке Клинтон, считавшаяся опытным политиком?

В своей книге «Что произошло» (What Happened) Хиллари Клинтон описывает узкий круг своей команды, с которой она готовилась к дебатам. За редким исключением это были адвокаты, политические аналитики и стратеги. Многие из них ранее уже участвовали в подготовке президентов к дебатам. Очевидно, что они видели свою задачу в том, чтобы снабдить ее максимумом материалов по всей возможной тематике дискуссии — и Клинтон была согласна с ними в этом. Они подбрасывали ей толстенные папки с документами, и Клинтон добросовестно поглощала их. В конце концов, как пишет сама Клинтон, «я знала позиции своих оппонентов досконально, а в некоторых случаях даже лучше, чем они сами». Примерная ученица, ничего не скажешь! Учитель может задавать любые вопросы, она готова ко всему.

Наблюдатель со стороны мог бы спросить: чего в такой форме подготовки было больше — наивности или слепоты? Ведь госпоже Клинтон были известны сотни примеров того, насколько бесцеремонен ее соперник по отношению к фактам. Делать ставку на этот аспект было верхом беспечности в сложившихся условиях. Так, например, в 1989 году Трамп был приглашен на одно из самых известных телевизионных ток-шоу Ларри Кинга, и эпизод, в котором он привел в замешательство этого великого мастера, вошел в легенду. Посреди беседы он отодвинулся вместе со стулом от Кинга и сказал: «Надеюсь, вы не обидитесь, если я посижу чуть в стороне? У вас так неприятно пахнет изо рта, просто ужасно. Вам кто-нибудь говорил об этом?» Услышав это, даже такой мастер слова, как Кинг, потерял дар речи.

И Клинтон собиралась делать ставку на факты в споре с таким человеком?

Тем не менее Клинтон вполне осознавала театрализованный характер президентских дебатов и сравнивала их с «боксерским матчем» или «рискованной операцией». Ей также было совершенно понятно, какое значение в этом случае приобретают меткие метафоры. Клинтон описывает, как с помощью команды тренировалась обмениваться репликами, детально прорабатывала ответы на возможные вопросы и готовила попытки «внести драматизм» в отдельные моменты дискуссии.