Наталья Ройтберг - Рок-поэтика

Устное восприятие всегда может быть коллективным и содержит в себе известный психологический импульс к коллективности 43 43 «При слушании произведения контакт с другими желателен, необходим именно в процессе художественного восприятия», кроме того, «звучащее слово — более действенное средство объединения людей» (хотя может воздействовать лишь на ограниченное количество слушателей, способных собраться «в данное время в данном месте») [167, с. 338]. . Хоровое начало обусловило особую установку реализации рока и его восприятия. Рок от самых истоков своего развития соотносился с искусством массовым, неформальным, искусством для человека «с улицы», простого обывателя. Рок-музыка, на начальных этапах своего развития, как правило, не требовала для себя никакого помещения, аппаратуры, техники, особых инструментов, т.е. была «музыкой улицы». При желании любой из слушателей мог подпевать играющим, сопровождать музыку и песню танцем.

Важную роль здесь сыграло и то, что рок аудиален по своей природе, а устность и исполнение предполагают коллективный характер восприятия. Можно сказать, что в рок-действе принимают участие два «хора»: первый «хор» — рок-коллектив, и второй «хор» — аудитория, где «запевала» и «корифей» находится в первом «хоре» (однако, учитывая полиавторство рока, роль «запевалы» может переходить от лидера рок-группы к одному из участников и от одного участника рок-команды к другому).

Рок-искусство представляет собой одну из наиболее удачных попыток воссоздания первобытного синкретизма в виде «вторичного синтеза», поскольку, в отличие от других форм синтетических искусств (театр, кино и др.), оно максимально приближено в формах своей реализации к архаическим действам обрядового и религиозного характера. Рок-культура представляет одну из форм обращения к древним архаическим практикам, к первобытному мировосприятию и синкретическому искусству. Присутствие и слияние в ней элементов творческих, жизненно-практических, квазирелигиозных, общественно-социальных не только возможно, но и необходимо как дополнение друг другом и образование единого целого.

Интересно, что для рок-поэзии характерен, прежде всего, диалог с классическими этапами литературно-художественного сознания. Так, в ряде исследовательских работ отмечается ее близость неомифологическому этапу [171—173], романтизму [174—176], барокко [177], модернизму [178], концептуализму [179]. Отдельно следует сказать об отношении отечественной рок-поэзии к традиции культуры русского поэтического слова. «Чужое» слово играет большую роль в рок-тексте: интертекстуальность, цитирование, центонность, коллажность являются его характерными чертами. В русской рок-поэзии «цитатное слово <���…> становится средством воссоздания „связи времен“, поэтической реализации сложного отношения современного поэта к классической традиции» [180, с. 55]. В литературоведении имеется опыт исследования явлений «пограничного характера», которые относятся не только к литературе, но и к другим сферам человеческой деятельности. В каждом из них очевидна «контаминация эстетической и какой-либо другой функции» [181, с. 22] — рок-композиция также «полифункциональна».

В процессе своего развития русский рок все больше тяготеет к приоритету слова. Если апеллировать к Тынянову, Лотману, Шкловскому, возникновение рок-поэзии вполне объяснимо с точки зрения законов литературной эволюции и литературного процесса: «Когда сложившиеся эстетические каноны теряют свой смысл, традиционные формы исчерпали свои возможности», литература должна «выйти за пределы самой себя, втянув в свою орбиту «жизненное сырье», задействовав «неэстетические пласты», при этом «тексты, обслуживающие эстетическую функцию, стремятся как можно менее походить на литературу» (В. Эрлих) [цит. по: 181, с. 23]. Рок-поэзия оказалась «литературным фактом в ряду других», заняла «свое место в метатексте отечественной и мировой культуры», установила «свою литературную генеалогию» [там же] — произошла «канонизация младших жанров» (В. Шкловский). 44 44 Уже в 1960-х наряду с «поэзией фронтовиков» (В. Твардовский, Б. Окуджава) «философской поэзией» (Н. Заболоцкий, Б. Пастернак), «тихой лирикой» (Н. Рубцов, А. Чухонцев), продолжающей традиции русской классической лирики, заявляет о себе т.н. «громкая поэзия» (В. Вознесенский, Е. Евтушенко). В 1970-1990-е последняя лишается массовой аудитории.

После «оттепельного» поэтического «бума» 1960-х наступает затишье, которое было прервано феноменом авторской песни и рок-поэзии как вариантами песенного жанра. Основные особенности поэтики «громкой поэзии» характерны и для рок-поэзии (нестандартность ритмических построений стиха — использование корневой рифмы, сочетание верлибра и ямба, метафоричность). Песенная лирика отвечала общей тенденции искусства конца XX века к синтетизму и органическому сплаву реалистической и модернистской традиций. В ней также нашла свое разрешение «проблема авторского поведения» (С. Гандлевский). Из этого можно сделать вывод, что авторская (бардовская) песня, а за ней и рок-поэзия, предстали как «жанр русской музыкально-поэтической лирики» и своим развитием доказали «вписанность» в общую традицию русской литературы и культуры. В свете выше рассмотренных мною историко-генетических особенностей развития и становления рока, очевидно, что в наибольшей мере он тяготеет, с одной стороны, к «ранним формам креативной активности» (Т. Е. Логачева), в частности устному народному творчеству, а, с другой стороны, к литературно-поэтической практике поставангарда и постмодерна к. XX века (ср.: «наша музыка — <���…> народная музыка технологического века» (Дж. Пейдж) [цит. по: 183, с. 98], «рок-гитара — народный инструмент конца XX века» [184, с. 27]).

Для рока характерно ироничное переосмысление и обыгрывание как фольклорного наследия, так и наследия последующих историко-литературных эпох, поскольку при всем постоянстве т.н. «архетипов» литературы («готовых способов поэтической сгущенности, неиссякаемых поэтических истоков, которые таятся в духовно-эстетическом наследии каждого народа»), при всей заданности определенных лирических тем, поэзия вынуждена «утверждать новое через изменение общезначимого» [185, с. 14], создавать новые «нервные узлы ассоциаций» (А. Н. Веселовский), т.к. новая эпоха порождает новые идеи, которые «не вмещаются в наличную поэтическую традицию» [186, с. 50].

Речь идет, однако, не о радикальном отрицании традиций, а о способе их переосмысления и «перекодировки» на современный язык. Так, в частности, рок-поэзия интерпретирует и по-своему репрезентирует типичные для русской литературы «петербургский» 45 45 По словам Т. Е. Логачевой, «„вписанность“ в эту традицию либо чуждость ей может служить критерием художественной оценки» рока [59, с. 7]. Наиболее ярко и концептуально парадигма «петербургского текста» заявлена в творчестве таких рок-поэтов, как: А. Н. Башлачев («Абсолютный Вахтер», «Петербургская свадьба») и Ю. Ю. Шевчук («Ленинград», «Черный Пес Петербург»). , «московский» и «провинциальный» «тексты» [см. подробнее: 187—192]; актуализирует проблемы поэтического творчества, слова и судьбы поэта.