Андрей Гронский - Гештальт в повседневной жизни

Самый трагичный аспект конечности – это конечность человеческой жизни. Хотя думать о ней крайне неприятно, но при правильном отношении, ее осознавание может принести пользу. Осознавание смертности побуждает нас находить те смыслы, которые будут самыми значимыми из возможных в нашей жизни.

Есть известное психологическое упражнение, в котором предлагается представить, что вы узнали, что ровно через год вы умрете и подумать о том, какие жизненные цели становятся для вас самыми важными? Какие ценности выходят на первый план?

Можно изменить временную перспективу. Представьте, что вам осталось жить одну неделю, пять лет, десять, двадцать.

Для большинства людей при резком сокращении будущей перспективы жизни главными ценностями становятся отношения с близкими людьми, а ценности достижения теряют свою значимость. При увеличении перспективы иерархия может меняться.

Таким образом, конечность – это рамка, которая очерчивает жизнь или ее часть. Она задает границы фона, на которых могут проявляться фигуры смыслов. Кроме того, осознавание конечности побуждает нас ценить то, что мы имеем в данный момент, окружающих нас людей и отношения с ними.

Одиночество может быть вызвано проблемами в межличностном общении, неумением устанавливать контакт с другими людьми. Но, кроме того, существует базовое, экзистенциальное одиночество человека, которое обусловлено непроницаемостью человеческого сознания, невозможностью проникнуть и полностью понять субъективные миры друг друга. Его осознание побуждает нас быть очень осторожными, когда мы делаем заключение о мыслях и переживаниях другого человека. Кроме того, если мы осознаем его, мы начинаем больше ценить моменты взаимопонимания и близости. Фриц Перлз так писал об одиночестве и его преодолении:

Это переживание разрыва между тем, что есть и тем, что могло бы быть. Этот разрыв невозможно устранить полностью, потому что возможности человека ограничены. Он не всемогущ. Мы не сможем достигнуть всех целей, которые перед собой ставили, не сможем помочь всем людям, которым хотели бы помочь, не сможем быть настолько чуткими к близким, насколько нам этого бы хотелось. Это связано не с тем, что человек недостаточно старается, а с тем, что в жизни есть объективные ограничения. В частности, такими ограничениями являются другие экзистенциальные данности – отъединенность и конечность нашего существования.

Конструктивно относиться к данности несовершенства, значит признать этот факт и дать себе право на то, чтобы быть несовершенным, дать себе право делать ошибки и терпеть неудачи.

Если быть внимательным, то экзистенциальные давления просматриваются практически за всеми проблемами, с которыми клиенты обращаются на терапию. Рассмотрим это на примере такой распространенной жалобы как неуверенность в себе.

Нередко клиенты формулируют свой запрос так: «Я слишком не уверен в себе. Я хочу избавиться от неуверенности. Хочу, чтобы у меня не было никаких сомнений в том, что я делаю».

Прежде всего, я хочу обратить внимание на то, что неуверенность бывает разного рода.

Философы-экзистенциалисты считали неуверенность одной из базовых характеристик человеческого существования. Она обусловлена тем, что мы зависим от множества факторов окружающего мира, которые не можем контролировать, а о многих из них даже ничего не знаем. Это означает, что в нашей жизни нет ничего полностью гарантированного. Здесь можно вспомнить булгаковскую Аннушку, которая уже разлила масло… Эта данность нашего существования и рождает переживание естественной, или как ее называли экзистенциалисты, онтологической неуверенности.

Что же имеют в виду люди, когда говорят, что хотят приобрести неколебимую уверенность в себе? Обычно это означает, что человек устал от переживания высокого уровня тревожности. Чаще всего за жалобами на неуверенность стоит страх не соответствовать некоему стандарту, который в этом случае, как правило, даже четко не осознается. Это может быть страх принять неправильное решение, повести себя каким-то неподобающим образом, показать свою слабость, например, продемонстрировав чувствительность и эмоциональность и т. п. Откуда берутся эти стандарты? Они конструируются человеком на основе того, что ему было когда-то передано родителями и другими значимыми людьми – друзьями, учителями, религиозными авторитетами, актерами, с которых он брал пример и т. д. Очень часто эти люди давали наставления или демонстрировали образцы поведения из самых лучших побуждений. Например, родители могли говорить своему ребенку: «Ты должен учиться только на пятерки, иначе ничего не добьешься в жизни», «Ты должен не только учиться на отлично, но и показать результаты в спорте», «Ты должен вести себя как мужчина, а значит никогда не показывать свои слезы и страх». Многие такие требования, хотя и даются с лучшими намерениями, могут не соответствовать реальным способностям и возможностям ребенка. А требования, ни в каких ситуациях не выражать определенные эмоции или даже не испытывать их вообще, противоречат естественной физиологии организма, и соответствовать им абсолютно во всех ситуациях в принципе невозможно. Один приятель рассказывал мне, что прослушав буддийское учение, он решил начать искоренять свой гнев и развивать любовь ко всем живым существам. Днем он старался сдерживать возникающие у него реакции злости и изо всех сил желать счастья всем живым существам. Ему даже казалось, что в этом он достиг некоторых успехов. Каково же было его удивление, когда по ночам ему стали сниться сны, в которых он разрывал людей зубами. Я здесь вовсе не хочу сказать, что идеалы любви и сострадания неправильны, а лишь то, что стремится к развитию этих качеств стоит без излишнего фанатизма и с учетом естественных врожденных биологических реакций. Психологам и врачам уже давно известно, что можно сдерживать эмоции и даже вытеснить определенную эмоцию из сознания, но их физиологические проявления все равно дадут знать о себе либо в виде телесного недомогания, либо в виде неожиданных снов, фантазий или поступков.

Бывают и более коварные родительские послания. Вот примеры из рассказов клиентов:

«Когда я был подростком, мама постоянно попрекала меня за то, что я безынициативный, несамостоятельный и ничем ей не помогаю. Я пытался ей помогать и проявлять инициативу, например, ремонтировать что-нибудь по дому или делать покупки в магазине. Но в итоге практически всегда выяснялось, что все, что я сделал неправильно, и ей придется это переделывать самой».