Джеффри Рубин - Социальный конфликт: эскалация, тупик, разрешение

Четвертое положительное свойство угроз, приводящее к тому, что их достаточно часто используют участники конфликта, состоит в том, что они соответствуют тому ощущению борьбы за правое и справедливое дело, которое часто сопутствует взаимодействию в конфликте. Участники конфликта чаще всего верят или, по крайней мере, ведут себя так, как будто верят, что на их стороне Бог и Правда. При таком отношении к спору есть ли лучший способ воздействовать на противоположную сторону, чем угрозы? Если другая сторона выполнит требования первой, это будет только правильно и справедливо и не требует особой награды. Но если другая сторона не выполнит требований первой, тогда будет только справедливо, что она понесет наказание. («Если Джонни меня не уважает и у него не хватает ума сделать то, о чем я его прошу, он должен быть наказан. Я его предупреждал».)

Самая серьезная проблема в применении тактики угроз — это то, что они могут спровоцировать аналогичное поведение другой стороны. На угрозы отвечают угрозами, так что спор разгорается с безудержной скоростью. Дейч и Краус (Deutsch & Krauss, 1960) и другие исследователи показали, что угрозы первой стороны усиливают подозрение и неприятие к ней второй стороны, а это делает более вероятным то, что она в свою очередь ответит угрозами. Тогда придет в движение спираль все усиливающейся враждебности (McClintock et al., 1987), создавая ситуацию, которая более подробно описана в пятой и шестой главах [24].

Несмотря на эти неблагоприятные свойства тактики угроз, к ней часто прибегают потому, что угрозы обходятся дешевле, воспринимаются как обоснованные и кажутся единственным методом, который приведет к нужным результатам. Тем не менее вызываемые угрозами возмущение и враждебность зачастую толкают на угрозы и вторую сторону, что влечет за собой эскалацию конфликта.

Угрозы строятся по принципу «если... то», и конфликтующая сторона выражает их следующим образом «Если вы сделаете (или не сделаете) X, то я накажу вас». Те же насильственные тактики, которые мы собираемся рассматривать дальше, этих условий не содержат. Они, как правило, формулируются иначе — «Я приступил к действиям, которые требуют от вас приспособления, и как бы вы ни старались меня остановить, я доведу дело до конца». Сторона гарантирует, что не отступится от определенной линии поведения, и это ее обязательство, вынуждающее другую сторону к определенным действиям, является или представляется неподлежащим изменениям".

Для того чтобы лучше разобраться в природе таких обязательств, давайте рассмотрим два довольно сильно отличающихся друг от друга примера из разных сфер: в первом случае речь пойдет об известной игре в цыпленка, во втором — о ненасильственном сопротивлении.

Как известно из старых фильмов с участием таких актеров, как Джеймс Дин, Сол Минео, Марлон Брандо, игра в цыпленка заключается в том, что два ее участника на бешеной скорости гонят свои машины к точке неминуемого столкновения. Проигравшим (цыпленком) считается тот, кто первый свернет, чтобы избежать катастрофы и почти верной смерти для обоих участников.

Исследователи (такие как Deutsch & Lewicki, 1970) и теоретики (такие как Schelling, 1960) с интересом отнеслись к этой игре, усмотрев в ней структурное сходство с тем противостоянием силы воли, которое разыгрывается на международной арене, например конфликт между Великобританией и Аргентиной из-за Фолклендских Мальвинских островов, Кубинский ракетный кризис или конфликт между США и Ираком в Персидском заливе в 1990 и 1991 гг. В общем, «игру в цыпленка» можно наблюдать, когда две или больше сторон сходятся в волевом противостоянии и ни один не хочет отступить первым, а эта непреклонность зачастую ведет к большим потерям для обоих участников. Аналогии «игре в цыпленка» мы видим и в тяжком судебном процессе, когда разводящиеся супруги оспаривают друг у друга право опеки над ребенком, и в дорогостоящей забастовке, когда ни рабочие, ни администрация не идут ни на какие уступки.

Поскольку «Игра в цыпленка» — это квинтэссенция проявления твердости и решимости, обычные угрозы не приводят к нужной цели. С какой стати другая сторона должна жертвовать чем- то для себя очень важным только потому, что первая сторона выдвигает какие-то условия, с которыми еще неизвестно, надо или не надо считаться? Нет, в таких случаях требуется более жесткое средство — неотменяемое (во всяком случае, с виду) обязательство. Если взять уже приведенный пример с двумя гонщиками, то предположим, что один из них может на виду у другого сломать руль и выкинуть его из окна машины (Schelling, 1960). Переданное таким образом сообщение означает, что теперь только другой имеет контроль над тем, что произойдет. Первая сторона неминуемо обрекает себя на потенциально гибельный ход событий. В результате контроль за ситуацией ложится на плечи второй стороны, теперь только от нее зависит, быть или не быть катастрофе.

Другим драматическим примером нерушимых обязательств является ненасильственное сопротивление, основные тактики которого мы хотели бы рассмотреть. Под насильственным сопротивлением мы подразумеваем события такого рода, как голодовки, объявлявшиеся Махатма Ганди для того, чтобы добиться уступок от англичан, оккупировавших в то время Индию, бойкоты и сидячие забастовки, проводившиеся в 1950-х и в начале 1960-х гг. на юге США отважными афро-американцами; такие антивоенные действия, как отказ от призыва в армию и преграждение пути надвигающимся танкам. Но хотя мужество, решимость и преданность своим убеждениям тех, кто участвует в подобных акциях, вызывают у многих из нас восхищение, нельзя забывать, что здесь мы тоже наблюдаем применение тактик соперничества, направленных на одержание победы в напряженном конфликтном взаимодействии12.

Ненасильственное сопротивление, пожалуй, следует рассматривать как класс тактик определенного вида, а не как нечто единое; так, Шарп (Sharp, 1971) различает девять разных типов пассивного сопротивления. Тем не менее в каждом случае подобных действий всегда можно обнаружить отличающие их основные особенности.

Самая главная из них — нерушимое обязательство стороны придерживаться заявленных его требований и пассивных форм сопротивления. Если веру в эту позицию удается внушить другой стороне, бремя ответственности за то, что произойдет дальше, полностью ложится на ее плечи. Когда Ганди объявил о намерении начать голодовку в знак протеста против политики, проводимой Великобританией в Индии, он дал понять англичанам, что теперь только они отвечают за то, как разрешится кризис. Ничто не могло заставить Ганди отказаться от его требований, так что это стало целиком решением англичан, пойти ли им на уступки или дать ему умереть. Как известно, практически каждый случай использования ненасильственного пассивного сопротивления в Индии — и единоличные действия Ганди, и массовые, коллективные выступления —доказывали, что тактика была выбрана правильно.