Джеффри Рубин - Социальный конфликт: эскалация, тупик, разрешение

Были достигнуты два результата. Один состоял в сооружении Берлинской стены. Тогда эта акция виделась на Западе проявлением враждебности со стороны СССР. В ретроспективе ее можно рассматривать как результат решения проблем, поскольку в серии публичных заявлений с обеих сторон содержались намеки на то, что такая стена целесообразна (Pruitt & Holland, 1972). Она действительно решила проблемы обеих сторон, остановив отток населения из Восточной Германии без нарушения американских прав в Западном Берлине. Вторым результатом стали переговоры, в результате которых эти права были закреплены письменно.

Конкретные рекомендации относительно того, как применять одновременно твердую и миролюбивую тактику, приводятся в последующих подразделах.

Из нашего анализа следует существование множества способов подачи сигналов о твердой приверженности базовым интересам. Один способ — это сильные формулировки в защиту этих интересов. Второй — нежелание делать односторонние уступки (Komorita & Esser, 1975). Третий — жесткие заявления от тех сил, которые стоят за одной из сторон конфликта, так чтобы другой стороне быть понятно, что первая зависит от этих сил (Wall, 1977). Четвертый — разработка средств умеренного устрашения (Lindskold & Bennett, 1973), достаточных для того, чтобы впечатлить противостоящую сторону собственной твердостью, но не столь значительных, чтобы спровоцировать ее на контрмеры [65].

С целью подчеркнуть твердость в принципиальных вопросах, может оказаться необходимым прибегнуть к тактике противостояния. Это бывает особенно важно, если перед этим одна из сторон понесла потери, поскольку в таком случае другая сторона может истолковать гибкость первой как признак ее слабости, сохранить или повысить свои притязания и укрепить свою приверженность к противостоянию. Хорошим примером здесь опять же может послужить деятельность президента Кеннеди. Его обещание использовать силу в случае необходимости защитить права Запада в Берлине с одновременным наращиванием американского военного присутствия в Западном Берлине выполняло именно эту функцию. Тактика противостояния в качестве увертюры к процессу решения проблем также иногда бывает нужна одной стороне с целью вызвать у другой достаточную заинтересованность в благополучии первой, чтобы вовлечь ее в совместное решение проблем.

Рекомендуя противостояние, мы не забываем о многих связанных с ним опасностях. Такая тактика может подрывать процесс решения проблем, способствуя большей жесткости позиций обеих сторон. Она способна вызвать отчуждение стороны, на которую она направлена, и тем самым способствовать развертыванию спирали конфликта. Короче, противостояние может и способствовать, и препятствовать выработке взаимоприемлемых решений. Как можно воспользоваться преимуществами тактик противостояния и избежать связанных с ними ловушек? На этот вопрос есть по крайней мере четыре ответа.

Применяйте противостояние для защиты базовых интересов, а не для решения конкретных вопросов конфликта. Так, Кеннеди защищал американское присутствие в Берлине, не оспаривая отдельные договоренности по этому вопросу.

Сочетайте противостояние с сигналами о своей гибкости и своем небезразличии к интересам другой стороны. Кеннеди делал это, предлагая вступить в переговоры о «реальных раздражаю- щих факторах». Такие маневры направлены на усиление интегративного потенциала в достаточной степени, чтобы другая сторона сочла решение проблем заслуживающим внимания.

Разделяйте проявления противостояния и проявления миролюбия, чтобы ни один из этих аспектов стратегии не вредил другому. Самым обычным способом такого разделения является создание ситуации «злой полицейский—добрый полицейский», при которой одному из членов команды приписывается приверженность к противостоянию (злой полицейский), а другому — к решению проблем (добрый полицейский). В контексте угроз со стороны злого полицейского предложения доброго полицейского о сотрудничестве с большой вероятностью найдут отклик у противостоящей стороны. В контексте политики обольщения, проводимой добрым полицейским, уменьшается вероятность того, что эскалационные действия злого полицейского вызовут аналогичный ответ противостоящей стороны. Примером может быть банковский служащий, который указывает должнику, что если они не придут к взаимоприемлемому соглашению, его начальство подаст на него в суд.

Применяйте сдерживающие, а не принуждающие угрозы. Принуждающие угрозы требуют, чтобы другая сторона сделала определенный выбор. Сдерживающие угрозы подразумевают требование отказа от каких-либо действий или решений, но не касаются других возможностей, оставляя для другого свободу выбора. Короче, применение сдерживающих угроз означает говорить противостоящей стороне «нет», не требуя, чтобы она говорила «да».

Сигналы о гибкости в вопросе о том, как будет выглядеть окончательное соглашение, и о небезразличии относительно того, какими будут его результаты для противостоящей стороны, можно подавать многими способами.

Следует открыто выражать заинтересованность в благополучии противостоящей стороны и «признавать ее интересы частью проблемы» (Fisher et al., 1991, p. 51).

Следует выражать готовность изменить свои предложения, если будет найден способ состыковать свои интересы с интересами другой стороны.

Следует продемонстрировать свои способности в решении проблемы — например, собрать экспертов для переговоров, чтобы противостоящей стороне стали очевидными возможности выработки новых полезных идей.

Следует поддерживать каналы открытой коммуникации, чтобы демонстрировать противостоящей стороне готовность к сотрудничеству.

Следует поощрять любые инициативы по сотрудничеству, исходящие от другой стороны (Deutsch, 1973).

Следует проверять любые аспекты своих предполагаемых интересов, которые явно неприемлемы для другой стороны, чтобы убедиться, действительно ли они необходимы для собственного благополучия. Если они окажутся низкоприоритетными, от них можно будет отказаться. Если они окажутся высокоприоритетными, можно попытаться выявить лежащие в их основе глубинные интересы, которые не являются несовместимыми с позицией противной стороны.

Человеческие сообщества (малые группы, организации, государства) в большинстве случаев содержат подгруппы, которые можно назвать голубями и ястребами. Эти подгруппы придерживаются противоположных взглядов на вопросы внешней политики. Когда дело доходит до защиты коллективных интересов, ястребы предпочитают жесткое противостояние, а голуби — переговоры и решение проблем с участием стороны, которая в данном случае является противостоящей. Наш анализ значения твердости в сочетании с миролюбием показывает, что для разумной внешней политики нужны обе фракции: голуби договариваются о соглашениях, а ястребы не дают разбазаривать нажитое [66].