Максим Плохой - Философия преступника

Пожизненная изоляция в одиночной камере - это абсолютное возвращение к себе. Яркими примерами этого являются народовольцы Николай Морозов, Вера Фигнер и другие государственные Преступники, осужденные государством на пожизненное заключение и отбывание в одиночках более 20 лет. Когда читаешь их произведения, то понимаешь, что автор проник в себя на всю глубину и узнал там то, чего никогда не узнает неизолированный. Это изоляция с Богом, здесь он - это ты, а ты - это он. Здесь происходит великое таинство: искренний разговор человека с собою. Я знаю это не из книжек. Наказание пожизненным заключением нарекли «ссылкой Робинзона». «Робинзон Крузо» - моя любимая книга, в ней рассказывается о счастье одиночества, о подлинности того, кто Один. Разве Робинзон не был счастлив в своей изоляции, не был самым свободным человеком в мире? Бурлаков говорит о «поражении в гражданских правах». Поражать тут уже нечего, ибо Преступник уже сам давно поразил гражданские права своим Правом, -когда осознал свое право быть правым своим Правом. Помимо пожизненной изоляции и физического уничтожения преступника, есть, по мнению Бурлакова, ещё один способ: «модификация поведения с заменой личности». Это как? Хирургическое вмешательство? Тысячи случаев таких модификаций происходят ежедневно в кабинетах райотделов и городелов милиции, в тюрьмах и лагерях, - путем интенсивного влияния на мозг преступника ударами по черепу. Эх, родиться бы профессору Бурлакову и его коллегам - специалистам по модификациям эдак годков 500 назад, - вот раздолье то было бы их талантам и способностям инквизиторов. Но я разочарую вас, псы Системы: Преступник - это не тело, не материя, Преступник - это дух. И этот дух вне предела досягаемости санкций Системы.

Всё дело в том - что есть благо для человека в данный момент, что для него является сейчас главной ценностью - в этом нужно искать объяснения его поступку. Известно, что человек всегда стремится к добру, но видение того, что есть добро, разное. Для одного благо - это миллион долларов, для другого его благо - это «всеобщее благо», что значит, он тоже не откажется от миллиона, но при условии, что у всех тоже будет по миллиону. Если вникнуть в психологию желания второго, то окажется, что его благо рождено страхом: обладание миллионом в одиночку таит в себе опасность стать объектом мести со стороны всех тех, у кого нет миллиона; своим желанием блага для всех он хочет обезопасить своё благо, сделать его легальным, чтобы никакой страх не отравлял удовольствия от наслаждения к своим миллионам. Кто из этих двух честнее? Тот, в ком меньше страха. Почему я беру количество, интенсивность страха за критерий истинности? Потому что, чем больше страха - тем меньше любви и тем больше человек предаёт себя. Поэтому, возвращаясь к ценностям человека, скажу, что часто они суть то, чего человек боится. Тот, кто больше всего боится «потерять лицо», стать объектом всеобщего осуждения, - сделает основной своей ценностью «общее» и «долг» перед этим общим и при этом сила самообмана будет столь велика, что он и сам будет верить в то, что он не трус, убоявшийся свободы, а самоотверженный герой, жертвующий собою во имя. Я приветствую стремление человека облагораживать свою жизнь своими собственными сознательными усилиями, но в действительности не хватает у него смелости на то, чтобы Своими силами. Поэтому становится частью какой-то большей силы в надежде обрести с её помощью всё то, что не смог самостоятельно. Но правда в том, что всё подлинно-ценное есть результат лишь Своей силы. Ценность - это то, что никогда не потребует отвергать и приносить себя в жертву. Радость - примета свободы, ибо это радость от ощущения своей силы, своего Могу. Мальбранш сказал, что свобода - это таинство. Она таинство для того, кто живёт не своей волей; не знает свободу тот, кто не знает, что она продукт его воли. Человек боится тайны, боится сам разгадывать её; он бежит в Систему и удовлетворяется её объяснениями всех тайн. Он бежит в ложь о свободе и живёт этой ложью. Абсолютный Преступник - это делающий тайное явным самостоятельно.

Я невиновен перед Системой до тех пор, пока я в неведении, пока я не узнал свою силу. Как только я узнаю силу воли своей - я создаю своё право, и общее право остаётся мною невостребованным; как только это происходит, я становлюсь виновным. Как только я узнаю своё Могу и начинаю сметь быть правым, - меня тут же изгоняют из райского сада невиновных. И дал земной Бог заповедь человеку: «Не смей познавать всю силу свою, ибо виною заклеймён будешь». И сказала свобода человеку: «Не бойся, ибо знает власть, что стоит вкусить тебе знание о могуществе твоём, как тут же страх твой исчезнет и будешь ты сам Богом земным, будешь сам решать, что зло и что добро есть». Свобода грехом пахнет. «Но, по-моему, законы как раз и устанавливают слабосильные, а их - большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы... Стараясь запугать более сильных, тех, кто способен над ними возвыситься, страшась этого возвышения, они утверждают, что быть выше других постыдно и несправедливо, что в этом как раз и состоит несправедливость, в стремлении подняться выше прочих. Сами же они по своей ничтожности охотно, я думаю, довольствовались бы долею, равною для всех» (Калликл «Горгий» Платона). Аристотель сказал: «Цель государства - жить хорошо; это значит: жить счастливо и красиво». Цель государства - убедить человека, что жить хорошо - это жить не по своему, жить так, как велят, как все живут; нужно внушить, что быть рабом Системы - значит жить счастливо и красиво. Рабство нарасхват; завёрнутое в пёстрые упаковки «философий», религий и учений, оно всегда было востребовано жаждущими избавления от самих себя. Кьеркегор: «Индивид становится виновным в страхе не перед тем, что он стал виновным, но перед тем, что его считают виновным». Вина - это страх перед теми, кто говорит «виновен», кто может наказать. Человек «стал виновным» потому, что его «считают виновным» те, кто у власти. Невиновен тот, кто не боится. Вина -это страх, и совесть здесь не причем. Совесть спрашивает: «Перед кем ты признаёшь свою вину? Почему не предо мной, а перед теми, кто виновен больше, чем ты? Зачем ты признаешь свою вину перед человеком?» Страх -единственная вина человека. Что есть красота? Свобода, явившая себя миру. Всё красивое вещает собой свободу. В свободе происходит единение материи и духа, состояние именуемое красотою. Созерцающий красоту забывает о страхе, - так свобода, явившись красотою, залечивает измученную страхом волю человека. Красота - это извинение свободы. Красота - это вход в свободу. Свобода - это душа красоты. В Египте считали, что праведник тот, кто после смерти может сказать: «Я не у кого не вызывал страха». Я говорю: праведник тот, кто после смерти скажет: «Я вызывал страх у всех, кто не любил свободу». Говорят, что философия начинается с восхищения; философия Преступника - это непрерывное восхищение свободой. Спиноза: «Представьте себе, что камень, продолжая своё движение, мыслит и осознаёт, что он изо всех сил стремится не прекращать этого движения. Этот камень... будет думать, что он в высшей степени свободен и продолжает движение не по какой-то иной причине, кроме той, что он этого желает. Такова же и человеческая свобода, обладанием которой все хвалятся и, которое состоит только в том, что люди сознают свои желания, но не знают причин, коими они детерминируются». Если я не знаю причин, значит, их нет. Есть только те причины, которые я знаю. Суть сказанного Спинозой: мы можем думать, что свободны, субъективно убеждены в своей свободе, но в действительности быть рабами. Нет никакой другой действительности, кроме той, которую мы субъективно знаем. Я творю объективность своей субъективностью: я творю свободу своей воли. Если я думаю, что я свободен и убеждён в своей свободе, а убеждён потому, что я её создал, - значит, я действительно свободен. Моё внутреннее убеждение - единственный критерий истинности; иные критерии нужны тем, у кого нет своего внутреннего убеждения. Суть в том, что человек не может быть субъективно убеждён в своей свободе, если он в действительности несвободен. Внутреннее убеждение не может быть результатом самообмана. Убежденность раба в том, что он свободен - это чистой воды самообман, который не становится убеждением от того, что раб считает его своим убеждением. Самообман, одевший маску убеждения, не может носить её постоянно и то и дело выдаёт себя страхом. Убеждённость покорного в том, что он свободен, рассеивается каждый раз, когда ему предлагается возможность осуществить эту свободу самому, когда нужно взять ответственность на себя, - он не в силах преодолеть страх, ищет чужую волю, которая сделает это за него. Я не могу думать, что я свободен, когда я несвободен, ибо, когда я несвободен, я думаю, что я несвободен, после чего заявляю своеволие и вновь становлюсь свободным. Мне не нужно знать причины, которыми детерминируются мои желания для того, чтобы быть свободным, ибо я верю своему желанию, оно всегда есть желанием свободы. Доискиваются, хотят знать причины и выдумывают их те, кто ищет причину оставаться покорным. Отрёкшийся от своей воли раб находит оправдание себе тем, что заявляет: нет в действительности никакой свободы, всё детерминируется, все мы рабы. Он прав лишь в том, что свободы нет, но её нет не потому, что всё детерминируется, - её нет, как данной, готовой свободы. Она есть лишь, как продукт твоей воли и действия. В отличии от камня, я сам по своему желанию могу прекратить движение, заявив «высшую свободу свою». Кьеркегор написал в своём дневнике: «Разве не правильно поступать так, как члены той древней секты. пройти через все пороки просто для того, чтобы обрести жизненный опыт». Он имеет ввиду гностическую секту карпократианцев, существовавшую во втором веке; члены которой считали, что достичь совершенства человек может лишь испробовав всё, даже самое страшное. Евангельскую притчу «ты не выйдешь оттуда (из темницы), пока не заплатишь последней полушки», - они трактовали так, что нужно изведать на собственном опыте, что названо грехом, чтобы обрести свободу. Абсолютный Преступник - это тот, кто на поставленный выше вопрос отвечает «правильно». Отвечает своею жизнью. Я что-то пробую, и если это мне нравится - я делаю его своим; я пробую другое и если оно мне не понравилось, - я не сделаю его своим. Итак, я пробую всё. Так я творю свободу своим опытом. И ценность имеет для меня лишь отобранное мною из того, что я попробовал.