Стейнар Бьяртвейт - Одиссей [litres]

Роберт Франк развивает ту же мысль еще дальше [155] Frank, R.H. (1998). Passions within reason. New York. Norton. . Он считает, что человек развивает в себе чувства с определенной целью. Чувства во многих смыслах иррациональны и мешают трезвой оценке. Они не дают нам действовать эффективно и заставляют бросаться в омут с головой. Они нередко подводят нас, но в долгосрочной перспективе скорее выручают. Франк считает, что чувства разрешают дилемму между наслаждением здесь и сейчас и умеренностью в целом. Чувства позволяют нам взаимодействовать с другими. Доверие может погубить нас в борьбе всех против всех, но уберите доверие – и окажетесь парализованы вечной подозрительностью. Чувство справедливости помогает нам оказывать друг другу мелкие услуги – например, дать на чай официанту, которого мы едва ли когда-нибудь увидим снова. Любовь приносит нам и радость, и печаль, но прежде всего помогает завязывать долгосрочные крепкие отношения. Чувство стыда, которое мы обсуждали ранее, не дает нам оказаться отрезанным от общества. Так что, когда Аристотель утверждает, что добродетели определяют наши чувства, он в чем-то прав. Наша жизнь – это поиск равновесия между конкуренцией и сотрудничеством, между личными и общими интересами. Так что чувства не открывают нам врата рая, но помогают жить вместе с другими. И стоит упомянуть, что святой покровитель всех либералов, Адам Смит, в душе был философом и считал, что свободный рынок не сможет существовать, если люди не будут руководствоваться нравственными чувствами.

Так что мы начинаем строить конструкцию Я не с чистого листа, у нас есть какие-то предпосылки и какие-то неосознанные элементы. В том числе и добродетели. Одиссей, разумеется, стыдится некоторых своих поступков, особенно встретившись с царицей, чье имя означает «добродетель». Потому что добродетели помогают нам приблизиться к добру и к чувству общности с другими людьми. Франк утверждает, что добро – это цена, которую человек платит за чувства. Неплохо сказано. Иногда чувства мешают нам извлечь непосредственную выгоду. Но в нестабильном мире, где личные и общественные интересы не всегда находятся в равновесии, нас могут обмануть и использовать. Так что мы ищем людей, на которых можем положиться, с которыми у нас есть опыт успешного сотрудничества. Рыбак рыбака видит издалека. Они становятся нашими друзьями и супругами. Именно так, как предполагает Аристотель. Добродетели практикуются совместно и на благо общества. Древнегреческий полис – это родина добродетелей. Там можно было достичь совершенства в своем мастерстве и постичь добро, которое в конце концов приводило к благой жизни. Там можно было работать ради себя и ради других. Вне такой среды очень трудно развивать в себе добродетели. Для достижения добродетели требуется общество и совместный проект, а в противном случае вы остаетесь в одиночестве и становитесь варваром, у которого нет полиса. Вы становитесь Никем, как Одиссей представился циклопу. Вы теряете своих друзей – как и Одиссей, который в конце концов потерял всех своих людей и потерпел крушение.

Мы приближаемся к финалу. Вы, наверное, почувствовали это. Рассказывая о путешествии в царство мертвых, Одиссей особенно старается. Он даже пускает слезу перед царицей Арете. После чего получает совет в духе Аристотеля – держать себя в руках и, придерживаясь золотой середины, плыть до самой Итаки. Стоит только признать свои слабости и научиться сдерживаться – и все будет хорошо. Если бы только это было правдой! Одиссею не удастся пройти по срединному пути – он непременно будет отклоняться от него всякий раз, как представится такая возможность.

Вместо зефира Одиссея искушает стейк из говядины лучшего травяного откорма на острове, где Гелиос пасет своих быков. Его экипаж проголодался, да и сам Одиссей не прочь заморить червячка. Он уговаривает товарищей умерить аппетиты, но потом идет прогуляться и случайно засыпает. Такое с ним уже случалось, когда бог ветра Эол подарил ему меха с попутным ветром, который должен был доставить его корабли на Итаку. Пока Одиссей спал, его спутники развязали меха и выпустили ветер, который унес их далеко от нужного курса. Вот и на этот раз вышло не лучше. Несмотря на то что и Тиресий, и Цирцея предупреждали Одиссея насчет быков Гелиоса, он легкомысленно отправился на прогулку, и по дороге его сморил сон. Не вынеся голода, его товарищи забили нескольких быков. Проснувшись, Одиссей почуял запах жарящегося шашлыка задолго до того, как подошел к лагерю. Он умалчивает о том, отведал ли он сам запретного мяса, но пир продолжался целых шесть дней. Едва ли у него хватило выдержки.

Но важнее всего держаться середины, проплывая между Сциллой и Харибдой. Цирцея сразу сказала, что это очень трудно, практически невозможно. Он должен быть готов потерять кого-то. Но Одиссей решает попытаться. Он далеко огибает Харибду, потому что она может проглотить целый корабль вместе со всем экипажем. Но для этого ему приходится пройти слишком близко к горе, где живет Сцилла. Место, о котором идет речь, – Мессинский пролив между Сицилией и Апеннинским полуостровом, а гора Сциллы, стало быть, Этна. Одиссей не говорил своим людям о чудовище, живущем на горе, чтобы не пугать их. Но сам он одевается в доспехи и готовится к бою. Он не верит Цирцее, когда та говорит, что бороться со Сциллой бесполезно и сопротивление лишь усугубит дело. Одиссею и раньше доводилось побеждать чудовищ, и он надеется преуспеть в этом снова. Ничего не видно, ничего не слышно. Может, Сцилла отправилась на охоту? Одиссей отвлекается на Харибду, которая заглатывает в себя воду с громоподобным ревом. И в этот момент над кораблем мелькают шесть голов с бритвенно-острыми зубами, и каждая пасть хватает по одному человеку. Они выкрикивают имя Одиссея, а тот словно теряет дар речи. Сцилла утаскивает людей в свою пещеру, и Одиссей слышит, как они зовут на помощь и вопят от ужаса, пока она пожирает их. Для него это был худший момент за все время путешествия. Он не сумел спасти своих людей. (См. ил. 27. Генрих Фюсли, «Одиссей перед выбором между Сциллой и Харибдой».)

Эта страшная встреча имеет и более глубокий смысл. Сцилла символизирует непобедимого монстра [156] Hopman, M.G. (2012). Scylla.Myth, metaphor, paradox. Cambridge: Cambridge University Press. . Она питается людьми, рыбой и дельфинами, а иногда пожирает других чудовищ. Ее голос обманчив, так как напоминает поскуливание щенка. Вы не видите ее до тех пор, пока она не разинет прямо над вами свою уродливую пасть. Перед Сциллой даже Одиссею нечего сказать. Это единственная опасность, которой ему не удается избежать благодаря своим уловкам и хитростям. Умный Одиссей, который прибегает к словам чаще, чем к мечу, оказывается бессилен. Он настолько шокирован, что даже не может открыть рот. Беспомощность, охватившая его в момент, когда товарищи зовут на помощь, свидетельствует о том, что смекалка подвела его. Ему не удается пройти по срединному пути, и он проигрывает схватку со Сциллой. В этой встрече, символизирующей извечную борьбу между человеком и чудовищем, хаос побеждает космос. И Одиссей терпит поражение. Некоторые силы природы невозможно победить, даже с помощью срединного пути.