Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

Причина казни

Следует заметить, что если мы обращаемся к внутреннему конфликту в самом иудаизме как главной причине смерти Иисуса, то жесткое разграничение «религиозных» и «политических» мотивов некорректно 8. Вопрос в том, был ли основной конфликт конфликтом с римлянами или с другими евреями 9. Я пользуюсь термином «аполитичный» в значении «не планирующий освободить и восстановить Израиль путем победы над римлянами и образования независимого государства». Нели Иисус провозгласил, что те, кто последовал за ним, даже если по стандартам закона они являются грешниками, будут первыми в царстве, и продемонстрировал близость нового порядка своим жестом против храма, то в этом можно было усмотреть вызов для остальной части иудаизма, причем вызов, который нельзя точно определить ни как «религиозный», ни как «политический» 10. Если он действительно провозгласил, что именно он, а не признанные лидеры Израиля, говорит от имени Бога, он бросил вызов руководству во всех отношениях. Удар по храму, даже физически незначительный, был ударом по основополагающему религиозно-политическому единству: Израилю.

Выше мы довольно подробно рассмотрели имеющиеся в евангелиях сообщения о противниках и моментах противостояния. Теперь наша задача состоит в том, чтобы сосредоточить внимание на тех из них, о которых евангелия прямо говорят как о сыгравших роль в казни Иисуса.

У Матфея и Марка заговор, приведший Иисуса к смерти, начинается с исцеления в субботу человека с высохшей рукой.

Марк называет заговорщиков фарисеями и иродианами, Матфей — просто фарисеями (Мф. 12:14//Мк. 3:6). Согласно всем трем синоптическим евангелиям, заговор против Иисуса был вызван его притчей о злых виноградарях 11. Матфей называет высших священников и фарисеев, Лука — книжников и высших священников (Мф. 21:45 сл.//Лк. 20:19). Марк в этом месте (12:12) не называет заговорщиков, и чтобы понять, кто имеется в виду под словами «намеревались его схватить» в 12:12, мы должны вернуться к 11:27: высшие священники, книжники и старейшины. Заговоры — без указания конкретных причин — плетутся дальше у Матфея (22:15; 26:3—5). Марк (у Матфея этого нет) говорит, что высшие священники и книжники решили убить Иисуса после события в храме (Мк. 11:18). Согласно Луке, высшие священники, книжник» и «первые люди народа» пытались убить Иисуса» когда он учил в храме (Лк. 19:47), ко почему именно, он не говорит. У Иоанна заговор с целью убить Иисуса возник среди высших священников и фарисеев после воскрешения Лазаря (Ин. 11:45—53).

Матфей и Марк (подробнее всего) и в какой-то степени Лука (у Иоанна этого нет) описывают сцену суда, на котором было подтверждено серьезное религиозное обвинение: богохульство (Мф. 26:57—75//Мк. 14:53—72; слово «богохульство» встречается в Мф. 26:65//Мк. 14:64). Лука в своем рассказе (22:71) избегает слова «богохульство», возможно, чтобы в явном виде не утверждалось, что Иисус был найден виновным в неверии 12.

Существуют хорошо известные трудности, мешающие принять эту сцену в качестве точного описания того, в чем фактически состояло обвинение:

1. Она подготовлена только «триумфальным входом», который сам по себе является проблемой (см. ниже). В публичном учении, которое приписывается Иисусу в синоптических евангелиях, нет ничего, что объясняло бы вопрос высшего священника: «Ты ли Христос, Сын Божий?» (у Марка «Сын Благословенного») (Мф. 26:63//Мк. 14;61)13.

2. Иисус в евангелиях на удивление неохотно соглашается с предполагаемым обвинением, хотя все евангелисты, без сомнения, верили, что он был Христос, а также Сын Божий, У Матфея Иисус отвечает: «Ты (так) сказал. Но (тем не менее, plen) я говорю: "Отныне увидите Сына человеческого..." (Мф. 26:64). Лука разделяет титулы «Христос» и «Сын Божий» и представляет их как содержащиеся в двух разных вопросах. На вопрос, не является ли он Христом, Иисус у Луки отвечает уклончиво и говорит о Сыне человеческом. На вопрос, не является ли он Сыном Бога, Иисус отвечает «Вы говорите (что я Сын)» (Лк. 22:67—71). Только у Марка на вопрос, не заявлял ли он, что он Сын Бога, Иисус недвусмысленно отвечает «да» (Мк. 14:62) 14. Поразительно, что Иоанн, который ранее писал, что «иудеи» хотели убить Иисуса, потому что он «отцом своим называл Бога, делая себя равным Богу» (Ин. 5:18), тем не менее в свой рассказ о выступлениях Иисуса перед Анной и Каиафой никаких обвинений такого рода не включает (Ин. 18:19, 24) 15. Возможно, конечно, что все евангелисты, а не только Лука, хотели защитить Иисуса от предполагаемого обвинения, хотя все они верили, что он был Сыном Божьим. Однако более вероятно, что обвинение в богохульстве не было твердо укоренено в предании 16.

3. Диалоги между высшим священником и Иисусом в синоптических евангелиях, особенно у Матфея и Марка, не кажутся убедительными. Вначале говорится о предъявлении обвинения, которое почти наверняка было справедливым, — о высказывании против храма; но, согласно евангелия и, Иисус не был осужден по этому обвинению. Марк явно говорит, что свидетельствующие об угрозе храму со стороны Иисуса не были согласны между собой (Мк. 14:59). Матфей намекает, что все свидетели были лжесвидетелями (Мф. 26:59)» но он просто переносит обвинение, что Иисус угрожал храму» в вопрос высшего священника, и оно не встречает явного возражения. Вопрос, который, согласно Матфею и Марку, привел к обвинению в богохульстве, — является ли Иисус Христом (Мессией) и Сыном Божьим — не представляется неизбежно ведущим к такому обвинению. С одной стороны, сочетание этих двух терминов кажется больше христианским, чем еврейским: нет свидетельств, чтобы сочетание терминов «Мессия» и «Сын Божий*» использовалось вне христианского движения. Далее, широко признано, что ни одно из этих именований не имеет отношения к богохульству. Нам нет необходимости принимать равви мистическое определение богохульства (произнесение точного имени: Сакх. 7.5), чтобы не считать притязания на роль Мессии или Сына Божьего богохульством. Последующие претенденты на роль Мессии не обвинялись в богохульстве, а слова «сын Божий», возможно, почти ничего не значили. Все израильтяне могли сказать о себе, что они «сыны Бога» (см., например, Рим. 9:4), и только последующее христианское утверждение, что Иисус сам был подобным Богу, является очевидным богохульством.

Мне кажется вполне возможным, чтобы снова и действия против храма рассматривались как богохульство, но, согласно евангелиям, не это обвинение привело к приговору. Таким образом, имеется обвинение, которое могло бы быть обвинением в богохульстве, но которое ни к чему не ведет, и имеется некоторая комбинация титулов, которая неправдоподобна и не составляет богохульства, но результатом которой явилось осуждение по обвинению в «богохульстве»*. Такая сцена суда неправдоподобна во всех отношениях.