Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

Притязание на то, что он говорит от имени Бога — в сущности, притязание на роль пророка — могло встретить некоторое общественное одобрение (по крайней мере до инцидента в храме), но едва ли могло расположить к нему общепризнанных лидеров иудаизма, высших священников и «влиятельных» мирян 5*. Можно предположить, что эти люди смотрели на возмутителей или потенциальных возмутителей народных масс с недоверием, и это, без сомнения, объяснялось обычными причинами: сочетанием своекорыстия и искреннего несогласия. Рассказы Иосифа Флавия о пророках, на которые мы так часто ссылались, показывают, что возмутители масс могли представлять опасность. Еврейские лидеры вполне могли выступить против харизматического лидера даже в случае, если не опасались за свое положение Возможно, они всего лишь хотели спасти свой народ от прямых акций римлян, (Это рассуждение полностью приведено в Ин 11:50.) В общей категории «харизматических лидеров» Иисус, очевидно, представлял значительно меньшую угрозу, чем Египтянин, но всякий, кто притязал на то, что он говорит от имени Бога, и кто привлекал к себе последователей, мог вызвать тревогу у тех, кто был озабочен сохранением довольно шаткого status quo в отношениях с Римом. Руководители были бы встревожены, даже если бы они не подозревали главное действующее лицо в тайном формировании вооруженных отрядов и хранении оружия. Разговор о «царстве» мог возбуждать толпу, а волнение масс могло быть опасным. Казнь Иоанна Крестителя прекрасно иллюстрирует эту мысль. Он не представлял никакой военной угрозы, но он действительно возбуждал волнение в народе. Этого было достаточно 60.

Можно предположить, что обращение Иисуса к грешникам еще больше дискредитировало его в глазах обыкновенных набожных евреев. Если его слушатели понимали его слова как оспаривание адекватности закона, это могло оскорбить всех. Включение грешников в царство хотя и отрицает важность соблюдения закона, но в сравнении с жестом против храма выглядит более умозрительным и само по себе, вероятно, не было фатальным оскорблением. Может быть, из-за богословской значимости этого вопроса мы, говоря о взаимоотношениях Иисуса с другими людьми, придаем ему слишком большое значение. Думаю, не боясь ошибиться, можно сказать, что набожных людей могли раздражать слова самопровозглашенного глашатая Бога о том, что вопиющие грешники опередят их в царстве: раздражать, но не напутать. В конце концов, они не думали, что Иисус действительно знает, как это будет. Однако обращение к грешникам подчеркивает также и его притязания. Видимо, Иисус не доходит до крайности и не утверждает, что только тс, кто следует за ним, окажутся в царстве 61; тем не менее он утверждает не только свое право говорить от имени Бога, но и то, что Бог перевернет существующий порядок. Последние станут первыми. Если бы он выступал от имени Бога, но со стандартной вестью (например, что нечестивые должны раскаяться, возместить убытки и жить в соответствии с законом), оскорбительность его притязаний, вероятно, была бы меньшей.

Таким образом, мы можем назвать вероятных противников Иисуса: это были набожные евреи, еврейские лидеры и простой народ. Часто говорят, что Иисус приобрел противников во всех группах 62. Моя гипотеза отличается от этой формулировки в двух отношениях. Во-первых, я не предполагаю, что надо соединять предметы спора и противников попарно: фарисеев Иисус оскорблял, оспаривая устный закон, саддукеев — нападая на храм и т.д. Такая попарная группировка — результат слишком упрощенного подхода и к существовавшим в то время партиям, и к предметам спора, она затемняет историческую ситуацию. Мы должны допустить, что многие саддукеи, как и фарисеи. были людьми набожными, и слова о том, что нечестивые войдут в царство раньше их, могли вызвать у них негодование. В действительности в число «набожных» входили и те, кто не считал себя «принадлежащим» к какой-то «партии»'. Большинство людей нельзя было отождествить с какой-то партией, и некоторые из этих «независимых», несомненно, были набожными. В любом случае нет никаких причин считать набожными только фарисеев.

Во-вторых, мы не должны закрывать глаза на возможность отторжения Иисуса простыми людьми, а может быть и населением Иерусалима в целом» особенно после инцидента в храме. В евангелиях и Деяниях слово -народ» оказывается очень удобным для повествователя. Народ то приветствует Иисуса, то требует его казни, то защищает Петра и других от жестоких преследований 63. Однако из этих сообщений мы не можем узнать, насколько сильной была реакция народа на действия Иисуса. Выше я предположил» что общественное влияние Иисуса могло быть меньше влияния Иоанна Крестителя и, несомненно, было меньше, чем краткосрочное влияние такого успешного демагога, как Египтянин *4. Именно такое впечатление создается при чтении Иосифа Флавия, хотя утверждать это суверенностью нельзя, поскольку то место, в котором говорится о Иисусе, подверглось искажению 65. Однако это впечатление подтверждается тем, что учеников Иисуса не казнили. Кроме того, кажется правдоподобным, что любой что-то сказавший или сделавший против храма обязательно навлек бы на себя ярость жителей Иерусалима.

Поэтому л не думаю, что дело обстояло так» будто Иисус приобрел по-настоящему широкую поддержку у простого народа и был казнен потому, что представлял реальную угрозу для иерусалимских лидеров. С другой стороны, мы не можем утверждать, что весь Иерусалим был против него. Он, несомненно, имел последователей из числа галилеян, но у нас нет достаточных данных» чтобы сказать, что население Иерусалима было настроено против него, потому что он был из Галилеи 66. Следовательно, мы не можем охарактеризовать этот конфликт ни как конфликт «народа с лидерами», ни как конфликт «галилеян с жителями Иерусалима*». Видимо, Иисус задевал многих людей самого разного общественного положения.

Однако если задать вопрос, можно ли из всех его противников выделить основных, то ответ будет утвердительным. Сказанное выше явно указывает на священническую аристократию как главных инициаторов казни Иисуса. Это подтверждается несколькими фактами, последний из которых будет обсуждаться в следующей главе: 1) сами евангелия, несмотря на то, что главными врагами Иисуса на протяжении всей его публичной деятельности представлены фарисеи, фактически возлагают ответственность за его смерть на еврейских руководителей в Иерусалиме; 2) преследования приверженцев Иисуса после его смерти, кто бы они ни были, исходят от этих кругов; 3) высшие священники были посредниками между еврейским народом и римлянами» поэтому у них была возможность представить Иисуса римлянам как опасного человека.