Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

4. Трудно, хотя и возможно, представить себе цепочку, по которой диалоги на предполагаемом суде передавались и распространялись.

5. Трудно поверить, что официальный суд собрался в первую ночь Пасхи. как утверждают Матфей и Марк. Следует отметить утверждение Луки, что Иисус был приведен в синедрион лишь наутро (Лк. 22:66). У Иоанна суд в синедрионе вообще отсутствует.

6. Еще труднее поверить в достоверность рассказов Матфея и Марка о двух судах, один из которых состоялся ночью, а другой на следующее утро 17. Давно было замечено, что ночной суд (Мф. 26:57—75//Мк. 14:53—72) выглядит как более пространное изложение короткого сообщения о суде в Мф. 27:1//Мк.15:1 18.

7. Во всех евангелиях заметно желание возложить вину на евреев и найти оправдание для римлян. Настояние толпы, чтобы Иисус был убит, несмотря на то, что Пилат счел его невиновным (Мф. 27:15—26//Мк. 15:6—15//Лк. 23:18—23; ср. Ин. 18:38), свидетельствует об этом достаточно ясно. Развернутые сцены еврейского суда в синоптических евангелиях также служат тому, чтобы формально сместить ответственность в сторону иудаизма, и преследуют ту же цель 19.

Эти трудности, возникающие в связи со сценой суда, не новы. Конечно, кое-кто все еще защищает эту сцену как аутентичную картину 20. Намного больше число исследователей, признающих, что ранним христианам был известен только общий ход событий (допрос у евреев, передача Пилату, распятие), но без подробностей 21. Тем не менее многие из них продолжают толковать каждое слово ч утверждениях» которые не могут быть прямыми цитатами. Так, Ройман приходит к выводу, что подробности, идущие дальше резюме в Мк. 15:1, трудно восстановить, но тут же утверждает, что «суд был отмечен появлением лжесвидетелей (Мк. 14:55 сл.)» 22. Позднее он выражает сомнения по поводу того, в каких именно словах был сформулирован «точный вопрос» Мф. 26:63//Мк. 14:61//Лк. 22:67, 70 23. Подобным же образом Харвей правильно утверждает, что у евангелистов была только голая схема фактических событий. Он считает собрание синедриона (которое не обязательно было судом) безусловным фактом. Позднее он утверждает, что предполагаемый ответ Иисуса на вопрос высшего священника «явно не исторический». Далее, однако, он предлагает считать фактом, что Иисусу было предъявлено обвинение в богохульстве, и что богохульство заключалось в том, что он употребил выражение «сын Божий», отвечая на обвинение в богохульстве 24. Я не понимаю, как, сказав, что у евангелистов была только голая схема фактических событий и что ответ Иисуса на вопрос «Ты ли Христос?» не историчен, можно после этого предлагать подробную интерпретацию второй половины приведенного ответа Иисуса на вопрос высшего священника.

Все, что нам нужно сделать, — это признать очевидное: мы не знаем в подробностях, что происходило во время допроса Иисуса высшим священником и, возможно, кем-то еще. Мы не можем знать даже, собирался ли «синедрион». Больше того, я сомневаюсь, что даже самые первые последователи Иисуса это знали. Они не знали списка участников; если люди ночью спешно собирались в доме высшего священника, то некому было устанавливать, кто именно там был, и ставить галочки против их имен. Я не сомневаюсь, что Иисус был арестован по распоряжению высшего священника и допрошен. Но знать больше этого мы не можем. Исследователи будут снова и снова анализировать рассказы о «суде», но боюсь, что наши знания от этого существенно не увеличатся.

Я не утверждаю, что евангелисты намеренно вводят нас в заблуждение. Кажется очевидным, что они не знали, почему еврейские лидеры решили, что Иисус должен быть казнен.

Действительно, мы увидим, что они не знали даже состава еврейского суда. Все исследователи Нового Завета говорят друг другу и своим студентам, что авторы евангелий не были историками в современном смысле этого слова, но мы не делаем достаточно строгих выводов из этого факта. Наиболее слабое место древних авторов при описании хода событий — это анализ причин и следствий. Поэтому в период процветания империи римские историки могли объяснять это процветание добродетелями и справедливостью императора. Рамсей Макмаллен говорит об этом так:

Вегеций и Иероним, обсуждая вопросы, требующие, казалось бы, проведения аналогий со своим временем (200-е годы н.э.), вместо этого уходят обратно в 200-е годы до н.э. Они люди сведущие. У них есть книги. История разворачивается перед их глазами, но они видят только события и людей, свободно плавающих во всегда одном и том же прошлом» без причинных связей между ними — галерею изолированных портретов и анекдотов» которые благодаря своей отдаленности стали классическими.

Он продолжает: «Это всегда было так» 25.

Думаю, это описание очень хорошо подходит к авторам евангелий. На примере Луки, который больше всех остальных евангелистов стремился быть точным историком, легче всего показать, что ему были присуши все недостатки его современников. Для этого достаточно посмотреть, что он пишет о переписи, о Февде и Иуде Галилеянине. Квириний, Февда, Иуда, перепись — он где-то что-то слышал и вставляет это в свое повествование. Но на самом деле он не знает, как привести это в соответствие с повествованием и есть ли такое соответствие 26. Почему мы должны ожидать чего-то другого, когда он пишет о мотивах еврейского руководства, о таких подробностях, как состав синедриона, и о событиях, которые фактически стали причиной смерти Иисуса? И действительно, как мы видим по противоречивым свидетельствам и неубедительным рассказам, ничего другого и не происходит.

Могут сказать, что рассказы о страстях возникли спустя очень небольшое время после событий, о которых идет речь. Это несомненно так, но близость во времени еще не гарантирует авторам проникновение в причинно-следственную связь и внутренний ход событий. Есть общее впечатление беспорядочной ночи, и оно, вероятно, точное (как я покажу ниже). Невероятно, чтобы кто-либо, даже из находившихся близко, точно знал, кто и что делал. Кажется невозможным, чтобы внутренние мотивы действующих лиц были известны тем, у кого евангелисты черпали информацию 27.

Неправдоподобность обвинения в богохульстве заставила некоторых исследователей искать данные об официальном обвинении, по которому Иисус был осужден на предполагаемом суде синедриона, в сцене суда и еврейском законе. Пошедшие по этому пути утверждают, что официальный суд и осуждение по еврейскому закону действительно, как об этом говорится в синоптических евангелиях, имели место, но обвинение было не в «богохульстве». Баукер предположил, что Иисус был осужден как «мятежный старейшина» 28, другие — как «лжепророк» или «обманщик» (mesit) 29. Мне кажется, однако, что если мы допускаем, что не знаем происходившего в узком кругу, — т.е. если мы допускаем, что длинная сцена суда у Матфея и Марка исторически не достоверна, — то мы должны также допустить, что мы не знаем 1) имел ли место суд; 2) действительно ли собрался весь синедрион; 3) было ли официальное обвинение; 4) было ли официальное осуждение по еврейскому закону. Есть множество вариантов. Ранее я говорил, что выпад против храма мог рассматриваться как богохульство. Допускаю, что он мог также рассматриваться как акт «мятежного старейшины», и что предсказание о разрушении храма могло быть словами «лжепророка». Но правда заключается в том, что мы не знаем ответов ни на один из перечисленных вопросов. Это незнание мы разделяем с евангелистами. Если — а это кажется весьма вероятным — они были неправы, утверждая, что Иисус был осужден официальным еврейским судом за богохульство, то на основании их рассказов едва ли можно доказать, что поддерживалось какое-то другое обвинение. Другие источники едва ли могут приблизить нас к событиям. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это получить общее представление о причине и следствии, основанное на инцидентах, несомненно предшествовавших казни (самый важный из них — акция в храме), и на том, что было после нее (продолжение существования учеников Иисуса как опознаваемой группы в рамках иудаизма) 30.