Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

Триумфальный вход (до с. 383)

В евангелиях описывается событие, которое предшествовало акции в храме и которое, если это описание не приукрашено, вполне могло бы привести к казни Иисуса: вход в Иерусалим. Притязание на титул царя явно выражено только у Матфея и Иоанна, где цитируется Зах. 9:9 (Мф. 21:4 сл.; Ин. 12:15) и говорится, что толпы кричали не только «Осанна», но и «Сын Давидов» (Мф. 21:9) или «Царь Израиля» (Ин. 12:13). Однако Марк и Лука тоже изображают Иисуса, едущего верхом на осле, и множество жителей Иерусалима вспомнили это пророчество, особенно если сторонники Иисуса кричали: «Благословен грядущий во имя Господне» (Мф. 21:9//Мк. 11:9//Лк. 19:38; цитируется Пс. 118:26 (LXX 117:26). Правдив ли этот рассказ? Возможно, да. Иисус был казнен как человек, претендовавший на титул «Царь иудейский». Между входом и казнью есть точное соответствие 43.

Но, как всегда, здесь есть проблема. Евангелия также сообщают о нескольких днях между входом и казнью, в течение которых Иисус, как нам говорят, проводил время с людьми, приветствующими его как царя. Если вход был таким, как нам его описывают, почему римлянам потребовалось столько времени, чтобы казнить Иисуса? Почему ученики не были окружены и убиты? И почему в евангелиях еврейским лидерам отводится вообще какая-то роль? Когда возникала угроза мятежа, римляне действовали без промедления, и если бы имела место большая демонстрация, им не потребовался бы еврейский «суд», чтобы побудить их действовать. Вероятно, событие имело место, но это был незначительный эпизод, оставшийся незамеченным. Возможно, лишь немногие ученики, так, что это не бросалось в глаза, стелили свои одежды под ноги осла (ср. Мф. 21:8//Мк. 11:8//Лк. 19:36), а в это время лишь несколько человек тихо шептали «Осанна» 44.

Я считаю этот отрывок одним из наиболее загадочных в евангелиях. Если это вообще происходило, ученики безусловно были посвящены в тайну и знали, что Иисус претендовал на царский титул. Ранее мы видели, что у них, по всей вероятности, было такое понимание, и они также знали, что он должен был быть царем особого типа. Ожидание нового мирового порядка (будь то «в воздухе» или в новом Иерусалиме), при котором Иисус и его ученики были бы главными фигурами, но который не мог быть установлен человеческими силами, представляется мне самым лучшим объяснением загадочного места, в котором говорится о «триумфальном» входе. Иисус и его близкие сторонники понимали, что он входит как «царь», но не было никакой широкой публики, которая это провозглашала. Это укладывается в общую картину последних символических действий Иисуса: он вошел как «царь», продемонстрировал разрушение существующего храма и провел со своими учениками трапезу, символизирующую грядущий «пир».

Читатель заметит, что я не включил триумфальный вход и отрывки о неотмирном царстве в перечень вещей, не вызывающих сомнений. Если говорить в терминах вероятности, я считаю, что все это находится на том же уровне, что и несколько раз повторенное указание, что Иисус обещал участие в царстве нечестивым, которые последовали за ним, но не раскаялись и не вернулись к закону Моисея. Позвольте мне расположить разные утверждения в том порядке, в котором, по моему мнению, их правдоподобность уменьшается:

1. Иисус учил о царстве (не вызывает сомнений].

2. При описании этого царства он пользовался образными выражениями, в том числе использовал образ «пира» (почти не вызывает сомнений).

3. Его ученики никогда не ожидали, что царство будет политическим, установленным с помощью военной силы; скорее, они ставили его в зависимость от будущего деяния Бога (почти не вызывает сомнений).

4. Наступление царства символизировалось тремя поступками, из которых только один был в глазах общества драматическим:

а) храм (достоверно)

б) трапеза (почти так же достоверно)

в) вход в Иерусалим (вероятно).

5. Иисус предназначал себе и своим ученикам некоторую роль в этом царстве. Его роль, очевидно, была выше, чем роли учеников, и ее можно кратко охарактеризовать как роль «царя» (почти достоверно). При его жизни это могло послужить поводом для дискуссий о нем как о «Мессии» (возможно)45, но в любом случае Мессия — это титул, который был ему дан после воскресения (достоверно).

Вопрос о самооценке Иисуса горячо (чтобы не сказать больше) дебатируется исследователями — как мне кажется, чрезмерно горячо. Иисус учил о царстве; он был казнен как претендующий на титул царя, и его ученики, после его смерти, ожидали, что он вернется, чтобы установить царство. Эти утверждения неоспоримы. Почти столь же неоспоримо: ученики полагали, что в царстве им будет отведена некоторая роль. Думаю, нам следует признать очевидное: Иисус учил своих учеников тому, что сам он в этом царстве будет играть главную роль 46.

Есть, по-видимому, две причины, по которым мы не можем быть уверены относительно самооценки Иисуса. Одна состоит в том, что в евангелиях есть только два места, где Иисус принимает титул «Мессия» (суд, Мк. 14:61 сл.; исповедание Петра, Мк. 8:29 сл. пар.), и оба исторически сомнительны 47. Другая — что титул «Мессия» использовался ранней церковью, поэтому критерий несводимости исключает его из пастырской деятельности Иисуса 48. Я не думаю, что имеет смысл гак уж пререкаться о терминах. Допустим, Иисус не называл себя «Мессией». Все равно мы должны принять в расчет приведенные выше неоспоримые или почти неоспоримые факты. Они ставят на первое место «царя», а не «Мессию», но объясняют, почему «Мессия» всегда считался адекватным титулом 49. Если Иисус говорил ученикам только то, что «царство наступит», «вы будете играть в нем определенную роль» и «я буду пировать с вами в новом царстве», то, конечно же, ученики — как и римляне — легко могли прийти к мысли, что он считает себя царем, и они, естественно, считали титул «Мессия» адекватным.

Вопрос, который остается нерешенным, — как в точности представлял себе Иисус свою роль. Должен признаться, что у меня нет ответа на вопрос, как именно Иисус представлял себе связь между собой, Сыном человеческим и Отцом. В некоторых отрывках говорится о царстве Иисуса, в других — Бога, в-третьих, предположительно, — Сына человеческого. Так, в Мф. 19:28 упоминается новый век. «Когда сядет Сын человеческий на престоле славы своей», тогда как в параллельном тексте Лк. 22:28—30 говорится о царстве Иисуса. В речении о питье нового вина в царстве (Мф. 26:29//Мк. 14:25//Лк. 22:18) все три евангелия говорят о царстве Бога (Матфей: «в царстве отца моего»). В рассказе о просьбе двух сыновей Зеведеевых (или их матери) и Матфей, и Марк говорят о царстве (у Марка о «славе») Иисуса (Мф. 20:21//Мк. 10:37). В отрывке о парусии (Мф. 24:30// Мк. 13:26//Лк. 21:27) говорится о Сыне человеческом (так же, как в Мф. 16:27 пар.). Я предполагаю, что когда ученики Иисуса говорили о царстве Иисуса, то, поскольку они были евреями, они имели в виду «царство Бога с Иисусом в качестве его наместника». Но кроме этого я не могу утверждать ничего определенного. Я не считаю невозможным любое сочетание. Можно себе представить, что Иисус говорил по-всякому: о царстве Бога; или о мессианском пире во главе с собой; или что Бог пошлет Сына человеческого позаботиться об установлении царства во главе с Иисусом; или что он и есть Сын человеческий. Конечно» именно Сын человеческий делает проблему столь трудной. Я не надеюсь решить эту проблему и преуспеть там» где столь многие потерпели неудачу.