Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

В условиях, когда вся посуда для приготовления пищи в Иерусалиме будет ритуально чистой, так чтобы она могла использоваться для приготовления жертвенного мяса, никаких торговцев в доме не будет; все пространство будет очищено.

Вероятность того, что именно этот мотив стоял за акцией Иисуса, очень мала. В Мк. 7:1—5 последователи Иисуса изображены как не принимающие распространения на мирян библейских законов чистоты, которыми руководствуются священники. Я сомневаюсь в аутентичности этого диспута» но в любом случае нет никаких данных для приписывания Иисусу заботы с расширении сферы действия законов о чистоте, на что надеется Захария.

В связи с этим приходятся еще раз обратить внимание на то. что представления, стоящие за дискуссией о «чистоте» в новозаветной науке. — это современные представления. Кажется, что ученые-новозаветники, которые пишут о том, как заботила Иисуса чистота храма, держат в уме известное протестантское представление: «чистое» богослужение — это Слово, и все внешние ритуалы должны быть удалены. Однако в иудаизме первого столетия забота о большей чистоте, несомненно, включала в себя заботу о расширении связанных с ней ритуалов, таких как омовение. Думаю, нам следует прекратить обсуждение акции Иисуса как направленной на то, чтобы сделать поклонение Богу более чистым17.

Ниже я предложу альтернативное объяснение, которое лучше соответствует предполагаемому мировоззрению палестинских евреев времен Иисуса 49. Но прежде всего нужно отметить другие мнения, предложенные ранее. Это, главным образом, мнение Брандона, согласно которому акция Иисуса была частью тщательно спланированной попытки взять в свои руки руководство страной4’, и мнение Дейвиса, что дело шло о статусе язычников 50, Ключом к последнему является тот факт, что торговля происходила во дворе язычников 51. Так как именно эта часть территории очищалась, Иисус должен был «интересоваться правами язычников и видами иудаизма на будущее как язычников, так и самого храма» 52. Оба эти мнения основаны на реконструкциях действий Иисуса со ссылками на множество фактов, и их подробный разбор в этой главе был бы не к месту. Мнение Брандона мы разбирать не будем, так как я считаю, что оно было убедительно опровергнуто 53; в любом случае, его нельзя назвать распространенным.

С другой стороны, отношение Иисуса к язычникам будет обсуждаться более подробно в гл. 7. Здесь же будет достаточно сказать, что Иисус не делал однозначных жестов, направленных на включение язычников в царство, хотя, возможно, предусматривал их включение в конце истории. Рассматриваемые ниже факты покажут, что Иисус непосредственно язычниками не интересовался. В свете этого, место торговли, а, значит, и акции Иисуса, следует считать случайным обстоятельством, не определяющим смысл события4. Любое публичное действие должно было производиться там, где происходило что-то, имеющее отношение к функционированию храма, и куда Иисус имел доступ. Чтобы вывести смысл события непосредственно из того места, где оно произошло (предположительно, во дворе язычников), или из конкретной деятельности, против которой оно было направлено (торговля, необходимая как подготовка к жертвоприношению), мы должны думать, что Иисус выбрал это место и эту деятельность из нескольких имеющихся альтернатив. Не видно, однако, чтобы это было так. Иисус мог получить доступ во двор священников, т.е. в место, ближе связанное с подготовкой жертвоприношений, под предлогом, что он собирается принести жертву во искупление греха или вины; но если исключить использование такого приема, кажется, что торговля во дворе язычников — единственное, на что он мог нападать.

Однако предположение, что акция Иисуса была предпринята ради язычников, заслуживает внимания потому, что в таком случае она понимается как символическая, — к этому моменту мы еще вернемся.

Есть еще одно часто встречающееся утверждение о значении акции Иисуса в храме. Обычно думают, что акция Иисуса вызвала негодование главным образом у храмовой иерархии, заинтересованной в прибыли от продажи жертвенных птиц и обмена денег. Например, по утверждению Траутман, Иисус выступал против саддукейских священников потому, что они соединяли политику и экономику с храмом, а также не был согласен с их богословием искупления посредством жертвоприношения и культа 55 — как будто остальные евреи не верили в искупление путем жертвоприношения. Мы уже видели, что часто проводят различие между нападками Иисуса на закон, которые, как считают, направлены против фарисеев и книжников, и его выступлением против храмовой торговли, как направленным против священников и саддукеев36. Такое различение, проводимое зачастую весьма решительно, лишь вводит в заблуждение. Закон чтило большинство, при этом храм был средоточием религиозных чаяний и набожности всего иудаизма. Как я уже говорил, нет никаких указаний на то, что акция Иисуса была направлена только против какой «то конкретной практики. Теперь же необходимо заметить, что эта акция не могла бы оскорбить только одну группу. Далеко не одни священники думали, что жертвоприношения были установлены Богом и искупают грехи. Мы вернемся к этому вопросу ниже, в этой главе и в гл. 10, при характеристике противников Иисуса и моментов противостояния.

До сих пор мы говорили о причинах» заставляющих сильно сомневаться в справедливости преобладающих мнений о том, что произошло на территории храма: что это была акция религиозного реформатора, направленная на «очищение» существующей практики; что место ее проведения, двор язычников, указывает, что она имела отношение, главным образом, к открытию храмового богослужения дня неевреев; что эта акция была направлена — и так и была воспринята — главным образом против служителей храма и партии саддукеев.

Однако существует и другая часто встречающаяся интерпретация, которую я считаю совершенно правильной. Акцию Иисуса следует рассматривать как символическую демонстрацию'?. Остается» конечно, вопрос: что эта акция символизировала? Мы уже рассмотрели и отвергни главное предположение, что она символизировала включение язычников.

Посмотрим, прежде всего, как эта акция должна была выглядеть в глазах других людей. Ведь Иисус на самом деле не остановил процесс купли-продажи. Как указал Хенгель, любая реальная попытка остановить необходимую для храмовой службы торговлю потребовала бы привлечения военной силы, но никаких данных о сколько-нибудь существенном военном конфликте нет**. Разумно предположить, что Иисус (возможно, вместе с некоторыми из своих последователей» хотя никто не упомянут) опрокинул несколько столов в качестве демонстративной акции. Представляется, что эта акция была недостаточной даже для того, чтобы нарушить повседневный порядок; иначе он, несомненно, был бы арестован на месте. Поэтому те, кто это видел, и те, кто об этом слышал, знали, что этим жестом он хотел что-то сказать, а не добиться конкретного результата; т.е. они смотрели не эту акцию как на символическую.