Журнал «Авиация и время» - Авиация и время 2017 № 02 (158)

В мае-июле 1943 г. американцы освободили оба острова. Теперь передовой линией обороны японцев на северо-восточном направлении стали Северные Курилы. На островах Шумшу и Парамушир развернулось строительство укреплений и новых аэродромов, а также начались работы по обновлению уже существовавшей инфраструктуры.

Кроме освобождения Атту и Кыски, результатом «тысячемильной войны» стало создание на Алеутах целой сети военных баз. Благодаря аэродромам на Атту американские бомбардировщики впервые за время войны получили возможность достигать территории Японии и возвращаться домой. На о. Симия началось строительство аэродрома для стратегических бомбардировщиков В-29. Самолеты 4-го флотского авиакрыла стали совершать с Алеут ежедневные патрулирования акваторий от Командорских до Курильских островов, охотясь за японскими подводными лодками и обеспечивая безопасную навигацию советских судов с американскими грузами.

В целом, взаимоотношения СССР и США в войне на севере Тихого океана сложились весьма необычно. С одной стороны, они были союзниками, и больше половины грузов в рамках программы ленд-лиза пришло в Советский Союз именно тихоокеанским путем. С другой, по условиям советско-японского пакта СССР должен был оставаться нейтральной стороной в войне между Японией и США. Американские самолеты, оказавшиеся в воздушном пространстве СССР, следовало «рассматривать как нарушители», а в случае посадки их экипажи подлежали интернированию до конца войны. При этом американским военным летчикам, работавшим в регионе, предписывалось прилагать все усилия для обеспечения безопасности советских судов, следовавших с грузами из США.

Еще в августе 1942 г. американские штабисты стали прорабатывать возможность захвата Курил в качестве плацдарма для атаки Японской метрополии. Однако об этих островах было известно очень мало. Не было даже надежных карт, а для операционного планирования требовались свежие разведданные.

Лейтенант Паттесон за штурвалом «Вентуры». На заставке — его самолет

В июле 1943 г. Вашингтон дал добро на проведение двух бомбардировочных рейдов на Северные Курилы, главным образом для сбора разведывательной информации. Первые воздушные фотографии Курил удалось сделать 19 июля входе первой же успешной бомбардировки флотской базы Катаока на Шумшу и армейской базы Касивабара на Парамушире. На основании полученных данных были спланированы следующие налеты, состоявшиеся в августе и сентябре.

Вскоре после первых бомбардировок японцы укрепили ПВО Северных Курил двумя эскадрильями 54-го авиаполка (сентай) армейской авиации с 23 истребителями КІ-43-ІІ «Хаябуса». 11 сентября 1943 г. стало черной датой в истории американской 11-й авиационной армии. После бомбардировки Шумшу и Парамушира на Алеуты вернулись только пять из восьми В-24 Liberator и четыре из двенадцати В-25 Mitchell. Один «Либерейтор» сел на Камчатке по пути к Курилам из-за неполадки двигателя, еще один В-24 и три «Митчелла» были сбиты. Кроме того, один В-24 и пять В-25 оказались настолько потрепанными японскими истребителями и зенитками, что вынуждены были приземлиться на аэродром Елизово около Петропавловска. Людские потери составили 22 убитых, 51 интернированный и один взятый в плен. Семеро авиаторов вернулись на базу с ранениями разной тяжести. После такого провала американская армейская авиация остановила свои курильские операции на целые полгода.

На Алеутах остались только четыре эскадрильи патрульных самолетов флотской авиации. Попытки использовать тихоходные гидросамолеты PBY Catalina для бомбежек Шумшу и Парамушира оказались малоэффективными, зато у курильских рейдов появилось звучное название «Имперский экспресс», придуманное морскими авиаторами вскоре после первых вылетов к северным островам.

16 ноября 1943 г. в «Имперском экспрессе» появился новый участник: скоростной патрульный бомбардировщик PV-1 «Ventura». В тот день л-т Харольд Мантиус (Н. К. Mantius) из эскадрильи VB-136 в качестве эксперимента долетел с Атту до Парамушира и, развернувшись всего в 30 милях от его южной оконечности, без происшествий вернулся на базу.

10 декабря эскадрилью VB-136 на Атту сменила VB-139, которая начала постоянно использовать «Вентуры» для курильских операций. Ее экипажи только что пересели на «Вентуры» с «Каталин» и в полной мере оценили все возможности новой машины. Оснащенная радаром, а позже — навигационной системой LORAN (прообразом современной GPS), с хорошим оборонительным вооружением и мощными двигателями «Вентура» могла потягаться в скорости с японскими истребителями, а подчас — успешно вступала с ними в бой.

Однако, несмотря на все достоинства новых самолетов, каждый боевой вылет на Курилы был серьезным испытанием и для машин, и для их экипажей. Зачастую все 9 ч полета до цели и обратно проходили «вслепую», по приборам, в типичных для региона сложных погодных условиях. Максимальная взлетная масса «Вентуры» немногим превышала 14 т, однако их перегружали почти на полторы тонны, главным образом за счет дополнительного топлива. В этом случае отказ одного двигателя на взлете означал неминуемое падение машины. Три PV-1 были потеряны именно таким образом. Несмотря на дополнительное горючее, машины нередко возвращались на базу с практически сухими баками, что тоже сулило аварии. Так, 12 июня 1944 г. экипаж л-та Кларка (J. W. Clark), возвращаясь с бомбежки Курил, из-за тумана не смог приземлиться сначала на базе на о. Атту, а затем и на запасном аэродроме на о. Симия. Топливо закончилось, и Кларку пришлось посадить самолет на воду около о. Агатту. «Вентура» затонула меньше чем за минуту, а экипаж спасло проходившее судно. В случае неисправностей или боевых повреждений единственной альтернативой посадке в океане была Камчатка и последующее интернирование.

С учетом трагического опыта сентября 1943 г., первые разведывательные вылеты «Вентур» на Курилы проводили по ночам. При этом использовались 100-фунтовые осветительные бомбы, на разрыв которых реагировал фотоэлемент, синхронизированный с затвором ночной фотокамеры Fairchild К-19А, установленной в носовой части самолета. При подлете к цели требовалось открыть в полу «Вентуры» крышку люка, закрывавшую объектив, что моментально охлаждало кабину до забортной температуры. Осветительные бомбы выбрасывали вручную, через специальное отверстие около нижней пулеметной установки. Это требовало очень слаженной работы всех членов экипажа. Несмотря на весьма совершенные фотокамеры, зачастую все негативы оказывались засвеченными. Вскоре выяснилось, что чувствительный фотоэлемент срабатывал не только на вспышку осветительной бомбы, но и на прожекторы японских зенитчиков. В среднем, вспышка одной бомбы позволяла получить всего один нормальный снимок. Хотя результаты ночной фотосъемки нельзя было назвать абсолютно неудовлетворительными, но их было явно недостаточно, чтобы обеспечить разведку детальной информацией о силах Японии на Курилах.