Авиация и космонавтика 2015 03

К августу 1977 г. военная ситуация для ВВС Сомали сильно осложнилась. Вокруг эфиопских авиабаз и на линии фронта в изобилии появились новые системы ПВО (например, 3 августа был сбит МиГ-17Ф, а только за один день 11 августа сомалийские ВВС потеряли 5 самолетов, в т.ч 3 МиГ-21 МФ – 2 из них было сбито ЗРК С-125 при попытке нанести удар по эфиопскому аэродрому Айша), а широкое применение средств РЭБ заставило пилотов сомалийских МиГ-21МФ вылетать на боевые задания «вслепую», искать противника визуально и проводить пуск ракет на глазок – индикаторы радиоприцелов и радиочастоты бортовых раций были наглухо забиты помехами (те кто их ставил, прекрасно знал характеристики стоявшего на МиГах оборудования) и БРЛС в таких условиях не работали даже в режиме дальномера. На прицельное и навигационное оборудование эфиопских F-5A и F-5E это не влияло. Закономерным итогом стал общий счет сомалийских потерь в воздушных боях к 1 сентября 1977 г. – 13 МиГ-17Ф и 12 МиГ-21МФ.

Один из первых Ми-24А, прибывших в Эфиопию в 1977-1978 гг.

С легкой руки сомалийской пропаганды по мировой околоавиационной печати с тех пор пошла гулять дурацкая легенда о том, что эфиопские F-5 якобы пилотировались нанятыми специально для такого случая израильскими)?!) летчиками (конечно, кому же сбивать МиГ и, как не героям Войны Судного Дня 1973 г.?). Естественно, никаких документальных подтверждений хоть какого-то участия израильских пилотов в войне 1977-1978 гг. по сей день не обнаружено. Зато известно, что в боевых вылетах на F-5 летом 1977 г. достаточно активно участвовали советские военные советники. Ветераны обычно рассказывают об этом весьма невнятно, практически намеками (личное участие в воздушных боях, мягко говоря, не поощрялось, поскольку «советник из страны советов должен только советовать») из которых можно понять, что от трети до половины сбитых сомалийских МиГов – «дело рук» русских. И если в документах о воздушных боях однозначно не названы фамилии одержавших победы эфиопских пилотов, то это почти наверняка постарались русские, поскольку кубинцы в Эфиопии на F-5 боевых вылетов не совершали. Разумеется, никто из наших пилотов на этой войне не одержал более одной воздушной победы и говорить о том, что кто-то вернулся с Африканского Рога «асом», не приходится.

К концу осени 1977 г. ситуация на фронте начала кардинально меняться. Западные военные эксперты позже признали, что «сильно недооценили военный потенциал и транспортные возможности Советов», поскольку по их же данным за три- четыре месяца из СССР и стран ОВД в Эфиопию морем и по воздуху (применялся весь спектр имеющихся самолетов ВТА, включая Ан-12, Ил-76 и Ан-22) было завезено снаряжение и вооружение в объеме, достаточном для укомплектования десятка дивизий. Из СССР было доставлено более 600 танков и БТР, до 300 ЗРК, несколько сотен орудий, минометов и РСЗО БМ-21. Для местных ВВС прибыло 48 МиГ-21бис и Р (последних было 8-10 шт., составивших отдельную разведэскадрилью), 12МиГ-17Ф (доставлены с Кубы, поскольку в СССР эти истребители уже давно не производились серийно), не менее 10 вертолетов Ми-8, 6 Ми-6 и 16 новейших боевых вертолетов Ми-24 (первыми прибыли 6 Ми-24А, позднее к ним прибавились Ми-24В/Д), впервые примененных в бою как раз на Африканском Роге. Пилотировалась вся эта техника, в основном, кубинцами (кстати, Ф. Кастро официально признал факт наличия в Эфиопии кубинских войск только 14 марта 1978 г.), многие из которых уже получили боевой опыт в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Биссау.

Пополненные таким образом ВВС Эфиопии начали полномасштабную борьбу за превосходство в воздухе, стремясь уничтожить сомалийские ВВС не только в воздухе, но и на земле. Так, в ноябре 1977 г., в ходе нескольких спланированных советскими советниками авиаударов по двум сомалийским ВПП в р-не г. Бербера, были уничтожены все уцелевшие Ил-28 (два самолета этого типа были потеряны ранее от огня ПВО, а один разбился в августе во время дневного налета на Джид- жигу, зацепив крылом склон горы Карамара). После этого данный тип самолетов окончательно перестал фигурировать во фронтовых сводках.

Наземные войска сомалийцев тоже подверглись практически тотальному истреблению – всего кубинские МиГи совершили не менее 1013 боевых вылетов против наземных целей. ПВО Сомали сопротивлялась как могла – к марту 1978 г. кубинцы потеряли от огня ПЗРК и малокалиберной ЗА 3 самолета: 2 МиГ-21бис (ст. лейтенант Р. Видал погиб, а майор Б. Кортес благополучно катапультировался) и 1 МиГ-17Ф (лейтенант Э. Кампос погиб). И все-таки, к январю 1978 г., расчеты уцелевших зенитных установок и ЗРК сомалийской армии просто перестали открывать огонь по самолетам и вертолетам противника – обнаружение означало немедленный налет МиГов.

В целом же, выводы из боевого применения на Африканском Роге МиГ-21 и МиГ-17 были такими – это простые и надежные самолеты, но для ударов по наземным целям они, в условиях современной войны, далеко не лучший вариант (чуть позднее то же подтвердила и война в Афганистане), главным образом, из-за примитивного прицельного оборудования, низкой живучести, малой боевой нагрузки и небольшого радиуса действия. В итоге было настоятельно рекомендовано доставить в Эфиопию современные «специализированные» истребители бомбардировщики МиГ-23БН. Правда, из партии в 44 самолета до конца войны на борту Ан-22 успели прибыть не более 5-6 машин, да и они толком не успели поучаствовать в боевых вылетах (зато эти МиГ-23БН неплохо повоевали в Эфиопии в последующие десятилетия, а часть из них состоит там на вооружении до сих пор). Очень хорошо показали себя в бою вертолеты Ми-24, которые оказались способны гарантированно поражать любую бронетехнику сомалийской армии. При этом ни один вертолет этого типа не был сбит или серьезно поврежден.

В январе 1978 г. из р-на Харэра началось эфиопское наступление, главной ударной силой которого был 18-тысячный кубинский контингент с 250 танками Т-62. В тылу сомалийцев высадились вертолетные десанты, побережье Сомали блокировал советский ВМФ а на стороне Эфиопии немного поучаствовали в боях даже подразделения советской морской пехоты (что не афишировалось вплоть до 1990-х гг.). В начале марта 1978 г. была освобождена Джиджига, а 15 марта сомалийские войска оставили Огаден. Таким образом, формально эта война закончилась.

Положение Барре было незавидным и в конце войны он неоднократно обращался за военной помощью к Западу, арабским странам и КНР. Правда, получить ему удалось мало что. Порвавший к тому времени с советским блоком Египет помог Сомали с запчастями для ремонта уцелевших МиГ-21. Через арабские страны в Сомали поступило около 300 устаревших танков М-47. ВВС Сомали в самом конце войны получили полтора десятка «Хантеров» F.6 и Т.7 (машины, списанные, в основном, из состава ВВС Иордании и Омана), но в войне они практически не участвовали, выполнив лишь считанное количество вылетов на патрулирование. Первые из заказанных Барре в КНР 24 F-6 (МиГ-19С) и FT-6 поступили в Сомали только в конце 1978 г. и на войну опоздали. Кроме этого, в конце войны в Сомали попало и небольшое количество транспортных самолетов (До-28, С-160) и вертолетов (АВ-205) западного производства. Этого было слишком мало даже для восстановления прежнего боевого потенциала сомалийских ВВС, но именно с этой техникой они дожили до 1992 г., когда страна окончательно развалилась, армия разбежалась, а все местные аэродромы превратились в свалки. В западной прессе неоднократно (но, как обычно бездоказательно писали) об участии в боях на стороне сомалийских ВВС летчиков из Египта, Иордании, Пакистана (им даже приписывается 4 сбитых эфиопских F-5) и даже Сирии. Побывали в Сомали в 1977-1978 гг. и американские военные, но их интересовала, в основном, не война, а «близкое знакомство» с техникой потенциального противника, в частности МиГ-21МФ.