Авиация и космонавтика 1996 07

Был начальником штаба Северного флота. Службу завершил в должности адмирал-инспектора Военно-Морского Флота Главной инспекции Министерства обороны СССР. Адмирал в отставке, живет в Москве. Он вспоминает:

- Будучи старпомом на Б-67, я серьезно взялся за изучение «баллистики». Тем более Королев несколько раз проговаривался, что уже готовится межконтинентальная ракета. Этими ракетами со временем планировалось оснастить и подводные лодки. Словом, я лично видел перспективы.

А назначение меня на «сто сорок шестую» произошло без какого-либо предварительного разговора. Пришла шифровка: приказом главкома назначен командиром С-146, убыть в Сормово на Волгу для приема подводной лодки. Набрался смелости и дал телеграмму в ОКБ Королева с просьбой, чтобы Сергей Павлович походатайствовал перед главнокомандующим ВМФ об отмене этого приказа, так как хочу продолжить службу на корабле с баллистическими ракетами. Ответа не последовало. Может, телеграмму просто-напросто не отправили с нашего узла связи. Пришлось ехать в Горький.

Советский Союз вновь начал разрабатывать крылатые ракеты после того, как были получены данные об американском «Регу-лусе». Но это же был неудачный проект.

Мы пошли другим путем. 19 июля и 8 августа 1955 г. подписываются постановления Совмина СССР по созданию комплексов П-5 и П-10 для подводных лодок. Разработка поручалась соответственно ОКБ-52 (В. Н. Челомей) и ОКБ-49 (Г. М. Бериев). А американцы вскоре прекратили производство «Регулусов». И мы потом отказались от серийного производства лодок с ракетами П-10, так как Бериев действовал по американскому образцу. На большой ПЛ 611-го проекта (ее водоизмещение на 600 тонн больше, чем у средней лодки 613-го проекта, которую модернизировали под комплексы П-5) размещался лишь один самолет-снаряд, его долго готовили к пуску. Все это снижало боевые возможности корабля.

Американцы, насколько я знаю, получив сведения о наличии у нас баллистической ракеты Р-11ФМ, быстро переориентировались. И когда создали свой комплекс «Поларис А-1» с подводным стартом, высокой точностью и очень большой дальностью по тем временам (2200 км!), то объединили усилия для проектирования атомохода под эти ракеты. Тут у них был прорыв, мы надолго отстали. Но потом, хотя и спустя десятилетие, они все же вернулись к крылатым ракетам.

Конструкторское бюро Челомея в отличие от своего «конкурента» Бериева нашло совершенно новое решение. Ракета (именно с П-5 это оружие стало называться крылатыми ракетами) находится в контейнере. Лодка всплывает, контейнер поднимается на стартовый угол, открываются крышки - и все. Пуск! Ракета вылетала прямо из контейнера за счет стартовых двигателей, лишь потом, уже в полете раскрывались крылья. Это в значительной степени сокращало предстартовую подготовку.

Первый отечественный ракетный подводный крейсер стратегического назначения, проект 667-А. Строились с 1967 по 1974 г. Всего - 34. На вооружении - 16 ПУ РКМ-25.

Но самое главное было в другом. Даже на ПЛ проекта 613-го можно было разместить до 4 контейнеров. Хотя на опытовой лодке С-146 установили только один контейнер, но в Горьком на заводе «Красное Сормово» в это же время начали переоборудовать корабли 613-го проекта, которым присвоили новый шифр 644, уже с двумя контейнерами.

Первой серийной ПЛ 644-го проекта стала С-80 (командир капитан-лейтенант А. А. Ситарчик). О ней нужно сказать особо, она затонула с экипажем в январе 1961 г. на Северном флоте в районе боевой подготовки. Ракет на борту не находилось. Поднята С-80 в июле 1969 г.

Где-то в апреле 1957 г., месяца два спустя после моего прибытия в Горький, пришло приглашение в ОКБ-52. Сразу же выезжаю в Реутов, где находилось конструкторское бюро Челомея. Разговор с Владимиром Николаевичем начался с того, что главный конструктор показал мне французский журнал, где на цветной вкладке была изображена… П-5, наша секретная ракета, в продольном разрезе. Кстати, Челомей листал журнал с каким-то особым удовлетворением. Мол, смотрите, лодка еще только собирается стрелять этой ракетой, а французы уже вот как хорошо ценят мою работу.

А потом пошли «новостроечные» будни, затем лодку в доке перегнали на Белое море. Встали в Северодвинске к стенке 402-го завода (впоследствии и ныне предприятие по строительству атомных подводных лодок). План летно-конструкторских испытаний сломался уже после того, как с полигона привезли макет ракеты. Выяснилось, что он не влезает в контейнер.

Ох, и кляли мы после этого инженеров. Пришлось авральным порядком демонтировать внутреннюю часть контейнера, срубать нержавеющую сталь. Заводская бригада (30 человек) полтора месяца работала на лодке. В море вышли только в ноябре. Уже стоял блинчатый лед, и хотя движению он пока не мешал, мы торопились. Пуск состоялся только вечером. Боялись, что от удара струи газов по прочному корпусу повредятся перепонки у личного состава 10-го отсека. Моряки ватой уши позатыкали, мы датчики поставили, но обошлось. Ракета пошла. Где-то минуту-полторы мы видели светящийся стартер. Потом он исчез, а телеметрия показала, что П-5 «сошла с дистанции» и упала в море. Вместо положенных 350 она пролетела 35-40 км. Экипаж сработал правильно. Неполадки были в ракете. Но причины срыва до меня не доводились. Поэтому и сейчас не могу назвать их…

Пуски отменили, а лодка зазимовала в 402-м заводе.

РАССКАЗЫВАЕТ И. И. ГУЛЯЕВ:

- В печати тогда появилось несколько заявлений маршала Г. К. Жукова (пока он был министром обороны) о наличии в СССР подводных лодок с баллистическими ракетами. Но я то знал, что у нас только один такой корабль - моя лодка, еще до конца не испытанная. Небольшая серия ракетоносцев проекта АВ-611, созданных на базе нашего проекта «Волна» и тоже с двумя ракетами, появится позднее. Мы же вели испытания корабля и ракет на взры-востойкость.

Испытания проводились в ноябре-декабре 1957 г. Загрузили на лодку полностью снаряженные имитаторами ракеты, Б-67 закрепили швартовыми концами к швартовым бочкам. К корпусу лодки на тросах подвесили железобетонный массив (25 тонн!). Экипаж произвел погружение без хода, массив лег на грунт. После дифферен-товки лодка всплывает в позиционное положение. Потом экипаж покидает корабль. Не буду останавливаться на деталях, как все это происходило, но после открытия инженером-механиком клапанов вентиляции средней группы мне приходилось быстро задраивать нижний, а потом и верхний рубочный люки и перепрыгивать с мостика на катер. Ракетоносец скрывался под водой, теперь уже никем не управляемый. Затем последовала бомбежка «глубинками», а вернее - их подрыв. На расстоянии 80, 60 и далее до 25 метров от борта корабля.