Сергей Лысенко - Как раскрывать экономические преступления

коже, то невиновность была доказана. Ум здравый… не могли истребить сего устава языческих времен… Народ думал, что Богу легко сделать чудо для спасения невиновного; но хитрость судей пристрастных могла обманывать зрителей и спасать виновных”.

Подобные примитивные методы установления истины были распространены не только в Киевской Руси, но и в других государствах средневековой Европы. Применение “судов Божьих”, в частности, было зафиксировано и в древнегерманском праве. Ордалии имели место также в культурах других континентов и сохранялись на протяжении веков. В начале нынешнего столетия исследователи отмечали, что “еще сейчас встречаются ордалии… в Непале и у различных народностей Африки, например, в Сенегале и в других местах”. В далекие времена было подмечено, что при допросе человека, совершившего преступление, переживаемый им страх перед возможным разоблачением, сопровождается определенными изменениями в физиологических функциях его организма. В частности, в Древнем Китае подозреваемый в преступлении подвергался, например, испытанию рисом. Он должен был набрать в рот горсть сухого риса и выслушать обвинение. Считалось, что если рис оставался во рту сухим (от страха разоблачения приостанавливалось слюноотделение), то вина подозреваемого была доказанной. Аналогичным по своей сути являлось испытание, применявшееся в Древней Индии, когда подозреваемому называли нейтральные и критические слова, связанные с деталями преступления. Человек должен был отвечать первым пришедшим ему в голову словом и одновременно тихо ударять в гонг. Было отмечено, что ответ на критическое слово сопровождался более сильным ударом. Известно, что такие испытания практиковались, например, в средневековой Англии и, пережив века, встречались в изолированных культурах примитивных племен еще в середине XX в.

Путешественники по Западной Африке так описывают ордалии в одном из примитивных племен еще в середине XX в.

“… Колдун… указал на нескольких человек, стоявших в стороне. Их вытолкнули в центр круга. Колдун повернулся к вождю и сказал: “Один из этих людей вор…” Колдун вышел вперед и протянул ближайшему из шести обвиняемых небольшое птичье яйцо. Его скорлупа была столь нежной, что казалась прозрачной. Было ясно, что при малейшем нажиме яйцо будет раздавлено. Колдун приказал подозреваемым передавать яйцо друг другу – кто виновен, тот раздавит его и тем самым изобличит себя. Когда яйцо дошло до пятого, его лицо вдруг свела гримаса ужаса, и предательский желток потек между пальцами. Несчастный стоял, вытянув руку,

с

которой на землю падала скорлупа, и его дрожащие губы бормотали признание”.

Из приведенных выше примеров видно, что древние заметили возможность установить лжеца с помощью выявления изменений в одном из физиологических процессов организма человека (слюноотделение, двигательную активность, т. е. координацию движении) и применяли какой-либо достаточно чувствительный регистратор. Роль таких примитивных регистраторов (детекторов лжи) в каждом конкретном случае выполняли раскаленное железо, горсть риса, специально подобранное яйцо с хрупкой скорлупой, гонг или что-либо иное. Развитие в XIX в. психологии, физиологии и лабораторных методов исследований привело к тому, что известные с незапамятных времен принципы диагностики лжи получили новое развитие и применение детективами того времени.

В 1895 г. упоминаемый нами ранее итальянский криминалист Чезаре Ломброзо опубликовал книгу “Criminal Man”, где впервые изложил результаты использования примитивных лабораторных приборов при допросе подозреваемых. В одном из описанных им случаев криминалист, обследуя подозреваемого в убийстве человека с помощью плетизмографа, обнаружил незначительные изменения в пульсе последнего, когда тот делал в уме математические вычисления, и не обнаружил у него “никаких внезапных изменений”, когда подозреваемому предъявлялись изображения израненных детей, в том числе и фотографию убитой девочки. Ломброзо сделал вывод, что подозреваемый непричастен к убийству, и результаты последующего расследования убедительно доказали правоту криминалиста. Описанный случай знаменателен тем, что явился, по-видимому, первым зафиксированным примером применения техники для детекции лжи, который завершился оправдательным результатом. Иными словами, регистрация физиологических реакций человека может вести не только к выявлению скрываемой им информации, но – что не менее важно – способствовать установлению невиновности подозреваемого. Таким образом видно, что необходимость дифференцировать ложь от правды у древних детективов возникла многие сотни лет назад, с тех пор, когда наши далекие предки стали заниматься коллективным трудом. Для решения этой проблемы в различные времена использовались и различные решения. И только сто лет назад появилась возможность, используя технический прогресс, решить эту задачу. мире ежегодно тысячи специалистов проводят миллионы полиграфных исследований, облегчая участь честных и случайно попавших под подозрение правоохранительных органов людей. Точно так же многие расследования полиграф превращает в неотвратимость наказания для лиц, преступивших закон.

Что же происходит в организме человека? И почему этот метод можно считать столь эффективным? Как мы утверждали, метод детекции лжи является вероятностным, но с большой долей вероятности. Вероятность увеличивается в зависимости от квалификации полиграфолога. В среднем вероятность можно диагностировать в промежутке от 92 % до 96 %. Мастерство полиграфолога позволяет актуализировать в психике человека процессы, которые вызывают изменения физиологических процессов в организме. Сразу отметим, что эти изменения незначительные и почти невидимые. Их можно выявить только с помощью приборов и датчиков. Самой распространенной теорией возникновения таких процессов, то есть реакций организма, является теория “конфликта”. Основной постулат данной теории звучит следующим образом: “синхронная активация двух диаметрально направленных психологических установок – установка “говорить правду об обстоятельствах устанавливаемого события” и установка “лгать по поводу собственной причастности к нему” – порождает у причастного лица выраженные изменения динамики регистрируемых в ходе проверки физиологических процессов”. Суть теории “конфликта” заключается в том предположении, что причастное к устанавливаемому событию лицо, с одной стороны, должно находиться в состоянии выраженного (вызывающего острый психический дискомфорт) конкретного напряжения, обусловленного необходимостью отрицать свою вину, и страхом разоблачения, а с другой – признание причастного лица может устранить имеющийся острый психический дискомфорт. Конфликт между двумя этими разнонаправленными тенденциями и приводит, согласно данной теории, к разбалансировке компенсаторных механизмов организма причастного лица и развитию выраженных физиологических реакций в ответ на предъявление вопросов. Можно утверждать, что теория “конфликта” действительно отражает значимые аспекты психических процессов опрашиваемого. В момент непосредственного опроса-тестирования выраженность реакций зависит от интенсивности его мотивации, направленной на сокрытие информации, а именно: чем выше мотивация, а, следовательно, и конфликт, тем выше выраженность реакций. По нашему убеждению, “конфликт” кроется в психике человека даже глубже указанной теории. Общеизвестно, что человеку проще ответить “да” чем “нет”. Самой природой заложена такая психологическая особенность. По утверждению доктора Зигмунда Фрейда, поведение человека обуславливает его эго и суперэго. Причем эго является приобретенным в процессе воспитания в зависимости от среды обитания. А суперэго заложено самой природой, получено при рождении и находится выше человеческого эго, руководит им. Так вот и подмечено доктором З. Фрейдом, что способность обманывать противна суперэго, а значит и организму. Поэтому организм и входит в конфликт с его обладателем при попытках обмануть. Примером такому утверждению может служить тот факт, что животные не обманывают. Не обманывают и маленькие дети, пока не узнают выгоду от вранья. То есть, ложь противоестественна! Перейдем к рассмотрению основных тактических аспектов полиграфных проверок в ходе служебных расследований, которые в американской терминологии получили наименование внутренних расследований (internal investigations). Служебное расследование отличается от расследований в рамках экономических преступлений тем, что оно проводится в отношении членов относительно устойчивых трудовых коллективов. Детективу следует знать, что проверка данного целевого назначения имеет свою специфику, которая выражается в следующих двух моментах: проверка может проводиться либо по “замкнутому”, либо по “открытому” кругу подозреваемых лиц. Когда говорят о “замкнутом” круге, то имеют в виду, что среди тех лиц, которые в соответствии с заданием детектива должны пройти проверку, однозначно (исходя из принципов формальной логики и обстоятельств дела) присутствует причастное к устанавливаемому событию лицо. Иначе говоря, полиграфолог получает для работы ограниченный круг фигурантов и при этом достоверно знает, что среди них есть один или несколько причастных лиц. В этом случае выявление такого лица (лиц) является лишь делом времени и техники. Когда говорят об “открытом” круге подозреваемых, то подразумевают, что точное количество тех лиц, которые (исходя из обстоятельств дела) могли бы быть причастны к устанавливаемому событию, достоверно не определено (кто-то уехал, кто-то уволился, кто-то находится “вне подозрений” и т. д.). В этом случае работа полиграфолога напоминает поиск черной кошки в темной комнате, в которой, вполне возможно, и нет этой самой кошки. Если полиграфолог приходит к обоснованному выводу, что ему придется работать по “открытому” кругу, то ему следует сразу же поставить об этом в известность детектива и сообщить, что в данном случае речь априори идет не о выявлении преступника, а всего лишь о подтверждении причастности или непричастности тех лиц, которые будут подвергнуты проверке. Детективу следует понимать, что, если преступник все же случайно попал в круг фигурантов, он, разумеется, будет выявлен. ходе проведения служебных расследований в коммерческих структурах детективу бывает крайне сложно склонить выявленного им злоумышленника к даче признательных показаний. Как правило, выявленное причастное лицо демонстрирует упорное запирательство. Таким образом, задача полиграфолога заключается в том, чтобы оправдать однозначно непричастных к устанавливаемому событию лиц, выявить причастное лицо и сообщить о нем детективу. Все дальнейшие организационно-правовые действия в отношении выявленного злоумышленника находятся в исключительной компетенции детектива. В том случае, если опытный поли графолог все же пытается склонить выявленного им злоумышленника к даче признательных показаний, ему следует перевести ситуацию в плоскость банального рыночного торга. При наличии возможности “замять” правонарушение, спустить его “на тормозах” специалист может предложить такому работнику (сотруднику) полностью признать свою вину и возместить нанесенный организации ущерб, однако при этом (на основании реальной и твердой договоренности с детективом или собственником) гарантировать, что никаких мер уголовного (дисциплинарного) порядка в отношении раскаявшегося правонарушителя принято не будет. Более того, сам факт совершения правонарушения данным лицом будет сохранен в тайне от посторонних. В том случае если причастное к устанавливаемому событию лицо идет детективу навстречу и дает признательные показания, поли графолог ни в коем случае не прекращает дальнейшую формальную проверку остальных членов коллектива с тем, чтобы таким образом косвенно “не выдать” правонарушителя его коллегам. Как правило (хотя бывают и исключения из правил), служебное разбирательство в государственных и коммерческих организациях проводится по следующей стандартной схеме. Полиграфолог проводит встречу с инициатором проверки (руководителем организации, детективом) и получает от последнего все материалы, относящиеся к расследуемому событию (в том числе и материалы предварительного разбирательства), а также подробные установочные данные на тех лиц, которых планируется подвергнуть проверке. Затем полиграфолог выясняет, какие версии произошедшего выдвигает инициатор и кого из своих работников (сотрудников) он подозревает в первую очередь. Полиграфолог совместно с инициатором составляют организационный план мероприятия, определяют последовательность опроса тех лиц, которых планируется подвергнуть проверке. При этом по морально-этическим соображениям рекомендуется начинать проверку с руководящего состава организации. В том случае если социальный (служебный) статус работников примерно одинаковый, следует определять последовательность проверки в алфавитном порядке, поскольку таким образом снимается морально-этическая проблема самой первой проверки. Инициатор полиграфной проверки проводит общее собрание трудового (служебного) коллектива и сообщает о предстоящей проверке, а также о месте и времени ее проведения в отношении каждого работника (сотрудника). Инициатор разъясняет работникам, что в первую очередь проверка направлена на оправдание непричастных лиц и берет (одновременно у всех работников) расписку о добровольном согласии. Инициатор на общем собрании, а затем и в индивидуальном порядке создает мощнейшую целевую установку. При составлении структуры обследования полиграфолог должен выбрать как минимум три теста, которые будут общими для всех работников. Данный тактический прием направлен на нейтрализацию возможных подозрений в необъективном и предвзятом отношении к кому-либо из обследуемых. Составленный вопросник необходимо апробировать на заведомо непричастном к расследуемому событию лице. В том случае если количество лиц, которых планируется подвергнуть проверке, велико (десять и более лиц), то целесообразно составлять вопросник таким образом, чтобы он начинался с легендированного теста с мощной целевой установкой. Этот тактический прием позволяет сразу же отсеять всех непричастных к происшествию. В том случае если специфика служебного расследования вынуждает детектива проводить проверку в отношении лишь одного работника (например, когда точно известен канал утечки информации, или проводится расследование обстоятельств пропажи документов строгой отчетности и т. д.), то на первый план выходит психологическая подготовка полиграфолога. Иначе говоря, центральным элементом проверки является в данном случае изучение характера и личности обследуемого лица и его образа жизни для составления индивидуальных вопросов. Остается добавить, что детективу необходимо помнить и о том, что не следует оглашать (за исключением чрезвычайных обстоятельств) результаты полиграфной проверки до ее окончательного завершения. Окончательную точку в расследовании должен поставить полиграфолог. Таковы основные тактические моменты проведения служебных расследований.