Татьяна Топорова - Древнегерманские двучленные имена

Исследование поэтической природы древнегерманских двучленных имен собственных предполагает описание внутренних отношении между элементами ономастического двучлена. Поскольку элементарный поэтический образ создается двумя компонентами, каждое двучленное имя собственное следует интерпретировать как ономастический микротекст, минимальное поэтическое сочетание, в организации которого принимают участие оба его элемента.

Nom.pr. как ономастической микросистеме свойственна специфическая организация, проявляющаяся в определенных поэтических связях между членами имени собственного. Взаимодействие членов имени собственного в преобладающем большинстве случаев строится на звуковых повторах, в формальном аспекте подразделяемых на однозвучные, двузвучные и трехзвучные (т. е. состоящие из одного, двух или трех звуков), причем очевидно доминирование первых (90 nom.pr.), в то время как увеличение количества звуков, участвующих в поэтической игре, ведет к резкому сокращению репрезентантов (ср. 16 двузвучных и 3 трехзвучных повтора). Среди однозвучных повторов резко выделяются. две группы - с общим корневым гласным (70 nom.pr.) и аллитерацией (20 nom.pr.). Значительное преобладание первой категории примеров по сравнению со второй (в 3,5 раза) свидетельствует о поэтической организации двучленных имен собственных на основании принципов, противоположных организации поэтического апеллятивно-го текста (ср., напр., необыкновенную продуктивность аллитерации в древнегерманском архаичном эпосе (“Старшей Эдде”) и спорадичность рифм и обратное явление, наблюдаемое в nom.pr.). При анализе имен собственных обнаруживается, что продуктивность звуков, участвующих в повторах, зависит от подъема гласных, при этом можно говорить об определенной закономерности, в соответствии с которой наиболее частотными оказываются гласные нижнего подъема (ср. звуковые повторы с а в 39 nom.pr., с е - в 14 nom.pr., с и - в 11 nom.pr.). Предпочтение а, по всей вероятности, вызвано фонетическими характеристиками этого звука - единственного репрезентанта нижнего подъема - его максимальной широтой и открытостью, обеспечивающими наиболее благоприятные акустические свойства. Мало продуктивны повторы дифтонгов (с ai - 4 nom.pr., с аи - 2 nom.pr.). Что касается аллитерации, гораздо менее распространенной, чем повторы неначальных звуков, то следует отметить, что она охватывает незначительное количество

звуков (с аллитерацией на h - 8 nom.pr, на g - 5 nom.pr., на w - 5 nom.pr.), причем некоторые случаи ограничиваются единичными примерами (с аллитерацией на г - I nom.pr. и на а - I nom.pr.). Двузвучные повторы, продуктивность которых резко снижается по сравнению с однозвучными, распадаются на две группы, со структурой АВ-АВ (II nom.pr.) и АВ-ВА с перестановкой элементов во втором члене nom.pr. (5 nom.pr.). Показательно, что двузвучные повторы образуют исключительно сонорные (с повтором п в модели АВ-АВ - 6 nom.pr., с г - 5 nom.pr., с I - 1 nom.pr., и в модели АВ-ВА с г - 5 nom.pr.). Функционирование в звуковых повторах компонентов имен собственных только сонантов, очевидно, объясняется чисто эвфоническими причинами, так же как и их дифференциация (ср. в модели АВ-ВА репрезентацию только повторов г, вибранта с наиболее характерной артикуляцией). Крайне непродуктивны трехзвучные повторы, включающие всего три nom.pr. - в модели АВС-АВС с повтором г представлено I nom.pr., так же как и с повтором I, а в модели АВС-ВАС - с повтором г-1 nom.pr.).

Поэтическая природа nom.pr. как ономастического микротекста заключается в том, что элементы двучленного имени образуют поэтические фигуры-сравнения и метафоры (ср. ‘Камня войско (имеющий)’, т.е. ‘твердое, прочное войско (имеющий)’- ^Staina-harjaz и др.). Некоторые имена содержат семантические интенсификаторы *felu- ‘много’, *ala- ‘весь’ др., в них роль первого элемента в основном сводится к усилению значения второго компонента. Типологической параллелью данным nom.pr. можно считать многочисленные “тавтологические” имена с семантикой ‘битву битву (имеющая)’ (напр., *Badwo-heldjo и др.), а также nom.pr., первый и второй элементы которых синонимичны (напр., *1 RIka-swenpaz ‘могучий, сильный’ и др. ). В поэтическом аспекте этим именам близки nom.pr. со структурой dvandva (adj. + adj.), в которых объединены элементы с положительной оценкой, и двучленное имя, в котором подчеркиваются позитивные моменты, представляет собой компрессию основных доблестей древнегерманской модели мира (ср. *) RIka-meriz ‘могучий, знаменитый и др.).

Бесспорным доказательством поэтической природы nom.pr. служат многочисленные синонимические имена, в которых могут варьировать как первый (напр., ‘Сильный волк’), так и второй элемент: (ср. ‘Богов защиту (имеющий)’ - *Ragina-munduz, *1 Ragina-burgo , *1 Ragina-friduz ), так и оба компонента (‘Богов защиту (имеющий)’ - *Guda-munduz , *Ragina-munduz , ^Ragina-friduz). Показательно, что максимальной вариативностью отличаются обозначающие наиболее релевантные для древнегерманской модели мира понятия, представленные в различных семантических сферах - сакральной (наименования богов), военной (обозначения силы, битвы, защиты, видов оружия), среди атрибутов, отражающих наивысшие ценности.

Поэтическую сущность древнегерманских двучленных имен убедительно демонстрирует тот факт, что некоторые nom.pr. оказываются кеннингами 23 23 Ср. замечание Стеблина-Каменского о том, что “между собственним именем и кеннингом, с точки зрения скальда, нет принципиальной разницы” [Стеблин-Каменский 1987, 61] и скальдическую практику зашифровывать nom.pr., разлагать их на компоненты, заменяемые синонимами или кеннингами. . Это утверждение актуально прежде всего для nom.pr., вторые элементы которых содержат обозначения деревьев (напр., ‘Дружины дерево’, т.е. ‘дружины воин’- *1 Fulka-widuz , ‘Битвы дерево’, т.е. 'Битвы воин’ - *4 Gunpjo-widuz , ‘Победы липа’, т.е. ‘Победы жена’, ‘Воительница’ - *Segez-lendo) или животных (‘Славы волк’ -*Hrdda-wulbaz, ‘Славы медведь’ - *4 Hroda - bernuz, т.е. ‘Славы воин’ ). Интерпретацию этих имен как кеннингов ни в коей мере нельзя считать проекцией древнеисландской ономастической ситуации, подробно описанной в разделе “Язык поэзии”, одной из глав “Младшей Эдды” на общегерманский уровень, поскольку имена подобной структуры могут быть зафиксированы независимо во всех трех германских ареалах. Такая трактовка nom.pr. предопределена морфологическими и семантическими причинами, в частности невозможностью объяснения подобных имен как bahuvrlhi. поскольку тогда они лишались бы смысла (ср. перевод *i Gebo-wulbaz как кеннинг ‘Дара волк’, т.е. ‘Дара правитель’, отражающий определенный социально-экономический институт древнегерманской модели мира, и бессмысленное bahuvrlhi ‘Дар волка (имеющий)’ ).