Степан Жихарев - Записки современника

Каждое утро в продолжение недели возился князь Шаховской с ярославским Гарриком и, наконец, потерял терпение: «Нет, тут уж ничего не сделаешь ! — вопил он пискливым своим голоском, — решительно ничего! Охота Же Моему братцу навязывать на меня таких пострелов!». Несмотря, однако ж, на этот гневный отзыв, Толстиков дебютировал в роли Беверлея и, разумеется, возбудил общий хохот.

Впоследствии, роясь в записках своих, я нашел, что этот Толстиков, купеческий сын, был некогда выкуплен ярославским дворянством из какой-то беды. Благодарственное письмо его, довольно безграмотное, напечатано в 22 № «Московских ведомостей» 1806 г.

Мочалов-отец играл прежде в драмах и комедиях, а иногда и в операх. Я видал его на московской сцене в 1804, 1805 и 1806 гг., болыпекГчастью в ролях серьезных молодых людей и в опере «Иван Царевич». Он был очень статен и красив собою, старателен, память имел хорошую; но в то время ничто не предвещало в нем будущего трагедианта; однако ж он сделался им, и еще при жизни Плавиль-щикова имел репутацию хорошего трагического актера. Н, И. Кондратьев, отчаянный его партизан, приехав сюда в конце 1812 г., несколько прежде своего любимца и прочих московских актеров, рассказывал чудеса о его таланте, и Многие поверили ему на слово, но скоро разочаровались, увидев Мочалова на сцене. В Петербурге он играл роли Кассио в «Отелло», князя Тверского в «Дмитрии Донском», Орбассана в «Танкреде» и несколько других второстепенных ролей, в которых не произвел на публику никакого впечатления, хотя надобно отдать ему справедливость, он был лучший Кассио, лучший Тверской и лучший Орбассан, какие когда-либо появлялись у нас до Брянского. Я заметил, что он чрезвычайно старался обратить на себя внимание публики, не оставаясь ни на секунду без движения; а в сценах ссоры Тверского с Дмитрием и вызова в «Танкреде» забегал на авансцену и посматривал иногда на партер, как бы желая сказать: «Вот, дескать, мы каковы, и вашего Яковлева не струсили!». Дикция его была прерывиста и, мне кажется, он не мог произнести стиха без того, чтоб не перевести дыхания. Что было с ним и как играл он по возвращении своем в Москву, мне совершенно неизвестно, но, знаю, что репутация сына его, Павла, поглотила собственную его репутацию, и если имя Мочалова останется в памяти будущих поколений, так это благодаря таланту сына, таланту в высокой степени драматическому и самостоятельному, одному из тех талантов, какие появляются, и то не последовательно, в одни только полувековые периоды времени. Но, чудное дело! кто поверит, что я, старый театрал, живя в Москве 22 года и после того 11 лет в Петербурге, видел Каратыгина в одной только роли классической трагедии, и то в начале его поприща, а Павла Мочалова не видал ни в одной ! Что ж касается до игры их в немногих виденных мною драмах и новейших трагедиях, что сказать могу, чего бы уж не знали и о чем бы не судили современники? И если в продолжении моих рассказов, которое, вероятно, когда-нибудь появится в свет, я случайно и касался этих знаменитостей нашей сцены, то, конечно, не с намерением возбудить полемику: я не стою за свои мнения, потому что йе считаю их непогрешительными, и единственно забочусь о том, чтоб представить все события моего времени, с самого почти начала текущего столетия, в настоящем виде, описывая их, по выражению известного 3. А. Горюшкина 121 121 Бывший преподаватель юриспруденции в Московском университете 122 122 в первых годах текущего столетия. вдолбительно и вразумительно, без всяких прикрас, для которых, к сожалению, я устарел и, волею-неволею, принужден повторить слова поэта, почтившего меня стихотворным своим посланием:

Нет восторгов прежних боле; Бог тебе сей жребий дал, Чтоб в твоей смиренной доле Ты прозаик пошлый стал. Умерли в тебе желанья И надежд веселых нет:

Ты ослеп для созерцанья Призраков грядущих лет; Нынче все твои мечтанья Лишь одни воспоминанья, Лишь минувшему привет:

Ты рассказчик — не поэт!

PP

'XSSr

ОТ РЕДАКЦИИ

«Записки современника» С. П. Жихарева состоят из двух частей: «Дневник студента» и «Дневник чиновника»; к ним в настоящем издании прибавлены написанные Жихаревым позднее «Воспоминания старого театрала». Тексты этих памятников проверены по первоисточникам, в результате чего сделаны некоторые существенные исправления и дополнения (подробности см. в статье «Источники текста»).

При чтении этой книги надо иметь в виду следующее:

1) текст печатается по современной орфографии;

2) деление «Записок современника» на две части сделано автором, и им же (в издании 1859 г.) был выделен эпиграф к I части;

3) все подстрочные примечания (а также все подчеркивания) принадлежат автору;

4) напечатанное перед текстом «Воспоминаний старого театрала» особое содержание было сделано автором при их печатании в «Отечественных записках» ;

5) переводы иноязычных текстов даны в конце книги (после примечаний) ;

6) к книге приложены два указателя: словарь имен, упоминаемых Жихаревым, и словарь пьес, о которых идет речь в тексте.

«Записки» Степана Петровича Жихарева занимают в нашей мемуарной литературе несколько особое место. Это не воспоминания (как можно подумать по заглавию), а дневниковые записи, сделанные в ранней юности и охватывающие очень небольшой период: начатые в 1805 году, когда Жихареву было всего 17 лет, они обрываются на записи от 31 мая 1807 года; дальнейшее до нас не дошло. 123 123 Как видно из заглавия предпринятого Жихаревым в 1859 г. отдельного издания «Записок» и из других материалов (см. дальше «Источники текста»), полная рукопись этих дневников охватывала время от 1805 до 1819 года. Казалось бы, такие дневники не могли вызвать большого интереса у читателей; на деле вышло иначе: с первого появления в печати (1853— 1855 гг.) «Записки современника» приобрели известность — и не только в широком читательском кругу. Историки русской культуры неизменно цитируют их, как только речь заходит о начале XIX в. Для истории русского театра этой поры дневники Жихарева служат основным первоисточником.

Такой успех «Записок современника» объясняется прежде всего тем, что они насыщены огромным бытовым материалом, ярко рисующим русскую жизнь того времени. Это не столько дневники, сколько летопись, хроника или «панорама» жизни (по выражению самого автора): вместо описания дум и настроений — многочисленные и разнообразные зарисовки быта и нравов, рассказы о людях и происшествиях. Автор молод и наивен, но он одарен острой наблюдательностью и немалыми литературными способностями. Вот почему его «Записки» оказались не только очень содержательным мемуаром, но и произведением, стоящим на границе художественной литературы, чем они и отличаются от массы обыкновенных бытовых дневников. Недаром И. С. Тургенев писал П. В. Анненкову в 1853 г.: «Дневник студента в Москвитянине прекрасная вещь, и продолжение его я жду с нетерпением». Известно, что Лев Толстой высоко ценил эти дневники и воспользовался ими для некоторых глав «Войны и мира».