Степан Жихарев - Записки современника

В «Беседу» Жихарева привел Державин — человек, которому он поклонялся (как и многие другие) не только как поэту, но и как общественному деятелю, «поборнику правды»: «. . . чуть только коснется до его слуха какая несправедливость и оказанное кому притеснение или, напротив, какой-нибудь подвиг человеколюбия и доброе дело — тотчас колпак набекрень, оживится, глаза засверкают, и поэт превращается в оратора» (запись от И декабря 1806 г.). Так же относился к Державину и поэт Н. И. Гнедич, с которым в это время подружился Жихарев. Эту дружбу необходимо учитывать: по дневниковым записям видно, что Жихарев относился с некоторой иронией к манере Гнедича говорить с пафосом, торжественно и свысока, но очень прислушивался к его смелым и резким суждениям о литературе и театре. Характерны слова, сказанные как-то Гнедичем Жихареву: «Мы с вами не чужие, оба университетские, и вот вам рука на всегдашнее братство». В устах Гнедича это звучало серьезно и многозначительно. Прибавим еще, что Жихарев познакомился в это же время и с близким другом Гнедича, А. П. Юшневским — человеком очень радикальных политических взглядов, будущим членом Южного тайного общества, ближайшим товарищем П. И.. Пестеля. Эти юношеские знакомства и связи Жихарева не означают, конечно, что он был единомышленником Гнедича или Юшневского; однако они служат достаточным возражением против отождествления его с «беседчиками».

Из дневниковых записей 1806—1807 гг. видно, что Жихарев причислял себя к ученикам и последователям Карамзина и Жуковского. Старики-«беседчики», архаистическим вкусам , которых не нравилось это новое направление, иронически называют его поэтом «московской школы» и говорят вему: «У вас есть способности, но вам надобно еще поучиться. Поживите с нами, мы вас выпо-л и р у е м». — «Покорнейше благодарю!», — ответил на это мысленно Жихарев: «Решительно не понимаю,—пишет ондалее, -г— отчего во всех здешних литераторах заметно какое-то обидное равнодушие кмосковским поэтам <...>. Из москвичей один И. И,, Дмитриев здесь в почете, да и то разве потому, что он сенатор и кавалер; а Карамзиным восхищается один только Гаврила Ррманович <���Державин> и стоит за него горою; прочие же про него молчат или говорят, что пишет изряднехонько прозою, между тем как наш Карамзин заслуживает уважения и. за свои стихотворения, в которых язык превосходный и много чувства». Литературная позиция определена здесь достаточно ясно; естественно, что при даких воззрениях Жихарев не мог быть прочным членом «Беседы»; в 1811 ,г. он примкнул к «Вольному обществу любителей словесности, наук и художеств», которое было тогда средоточием оппозиции .«славянофилам» (т. е. «шишковистам»), а в 1,815 г. стал членом «Арзамаса».

Если учесть, что «Вольное общество» вело свое происхождение от радищевских традиций, 127 127 Вл. Орлов. История Вольного общества любителей словесности, наук и Художеств;серия «Библиотека поэта», 1935. 2 Архив бр. Тургеневых, вып. V, стр. 82. а среди членов «Арзамаса» оказались будущие декабристы, то надо признать, что Жихарев шел в эти годы по тому же пути, по которому шла передовая дворянская молодежь.

При вступлении в «Арзамас» Жихарев, как полагалось, произнес «надгробное слово» самому себе как бывшему члену «Беседы»; за шуточным стилем этой речи кроются серьезные признания, которые и были отмечены Жуковским, заявившим, что пребывание Жихарева в «Беседе» было явлением случайным: «Пакость Беседы принадлежит ей самой, — сказал Жуковский, — и тот, кто ей причастен, виновен только тогда, когда, отвращаясь внутренно от сей пакости, все предает ей для пекиих посторонних видов и намерений. Брат наш усопший был не таков. Рука судьбы посадила его в Беседу, а заблуждение украсило перёд ним ее уродство». Последние слова вполне соответствуют действительности.

В «Арзамасе» Жихарев особенно сблизился с Н. И. Тургеневым и М. Ф. Орловым, выдвигавшими на первый план политические задачи и считавшими главной целью общества развитие «истинного свободомыслия». В задуманном.арзамасцами журнале (при участии Жихарева в качестве Переводчика) Орлову поручено было писать политические статьи и пропагандировать в них «распространение идей свободна, приличных Роебии в ее теперешнем положении, согласных со степенью ее образования, не разрушающих настоящего, щу могущих приготовить лучшее будущее». Так шла подготовка к организации тайного общества.

Осенью 1817 г. Орлов уехал в Киев, но его связь с «Арзамасом» не порвалась. Жихарев стал доверенным лицом в переписке Н. И. Тургенева с Орловым. «Вот тебе мой рапорт из града Могилева, — пишет он Тургеневу; — сверх ожиданий я встретил здесь Орлова, Которому твое послание Вручил, за что Орлов меня весьма благодарил < . . . >. М. Орлов уехал вчера в Киев; там надеюсь с ним побеседовать». 2

Приведенного материала достаточно для того, чтобы утверждать, что в послевоенные годы Жихарев, став членом «Арзамаса», сблизился с кругом «либералистов». Более того, засвидетельствованная письмами дружба с И. И. Тургеневым и М, Ф. Орловым заставляет думать, что он знал об организации тайного общества. Вполне возможно даже, что он стал бы членом «Союза опасения» (для 1817 г. в таком поступке не было бы ничего особенно смелого или неожиданного), если бы некоторые новые политические обстоятельства не заставили его круто изменить и жизнь, и карьеру, и намерения.

2

До войны 1812 года служебная карьера Жихарева была почти неподвижной: он сидел все в той же Коллегии иностранных дел в качестве переводчика.

С началом войны жизнь пошла иначе: в 1812 г. он перешел в канцелярию Комитета министров (к статссекретарю П. С. Мол-» чанову), а затем, через приятеля своего В. Р. Марченко (делавшего большую административную карьеру около Аракчеева), 128 128 См. его «Записки» в «Русской старцне» (1896, №№ 3—5), был принят на службу в канцелярию петербургского главнокомандующего и председателя Комитета министров С. К. Вяз-митинова — того самого Сергея Кузьмича Вязмитинова, рескрипт к которому читает князь Василий в «Войне и мире» («Сергей Кузьмич, со всех сторон» и т. д.). На этой службе Жихарев отличился в качестве энергичного и способного чиновника. В позд^ нейшем примечании к дневниковой записи от 17 февраля 1807 г. (где речь идет о Вязмитинове) Жихарев говорит: «Автор дневника имел случай видеть его (т. е. Вязмитинова) ежедневно с 1812 по 1816 год». После войны, во время поездки Александра I по России и Польше (1816—1817 гг.), Жихарев получил назначение в свиту государя и, как сказано в формуляре, «один исправлял все по собственной е. и. в. канцелярии дела». Осенью 1817 г. Н. И. Тургенев писал брату (из Петербурга): «Жихарев давно уже уехдл с Марченко, который при государе, Здесь слышно, что государь на следующий год будет в Ахене, куда приедут также и другие монархи». 1Эти слухи оправдались — и Жихарев, как состоящий в свите государя, получил назначение сопровождать его на Аахенский конгресс (в сентябре 1818 г.).