Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

і іынают, что в те поры, когда и лесов было пнліііиг и болот с трясинами, так и не ходи луч-ни ііочыо в лес, повстречает тебя эта дрянь-то, да и ім f гут» 80.

ѵ.і|»лктгрен рассказ, записанный в 1958 г. В. Н. І» п іионым в Воронежской области о том, как пья-ем in пи л вечером домой «и будто кто дернул.

I іы-иід оглянулся, а он, лохматый, ползет на чет-ім іи инках». Информатор детально рассказывает, I- іи ін пугался лешего, как пятился, как молился,

' I М■ К if». Т, Вологодская губ., корр. С. Староверов, разд. ііі, и» .М)0, лл. 7—12.

I М- 1, ф. Г, Пензенская губ., корр. Н. Аравийский, разд. ііі, и МИ), л. 16.

а. потом дает разрядку напряжения: «А это ребята в ночное ездили, шубу вывернули, надели» 81. Вопросы собирателей о лешем вызывают у информаторов недоумение и смех. Правда, в силу своей занимательности суеверные рассказы дольше сохраняются в репертуаре, чем живет само верование, но все же онн уступили место рассказам о чудесах науки и техники.

Что же касается сказок о лешем, в которые, изменяя свои функции, частично превращаются былички и бывальщины, то их судьба неотделима от общих судеб постепенно затухающей сказочной традиции.

в1Архив кафедры фольклора МГУ, материал Воронсжекоі экспедиции 1957 г., записи В. Н. Басилооа.

Ии (иной был одним из наиболее популярных об-і»и mu п демонологии восточных славян. «Домовой, ■іппіі н водяной,— считал П. В. Иванов,— вхо-и общее представление злого духа, со-

РУССКИЙ ФОЛЬКЛОР о водяном

* кііі лия только местные, так сказать, его разио-імі иіости» \ По словам Д. К. Зеленина, водя-мин «название общеизвестного представителя не-rn. mil силы, обитающего в водах» 2.

I» водяных верят так же, как в свое собст-ш тки' существование,— писал в конце XIX в. і імінжский краевед А. П. Звонков,— передают иI>іі :>том целую массу „бывальщин", „оказий“

II ■ l|MXOB U» 3.

I Ь «перья о водяном нашли отражение в различ-♦ни г фольклорных жанрах: в заговорах и послови-U і к (и былинах и сказках и, прежде всего, естест-■и іиіо, и бывальщинах и быличках—«оказиях и

• 11мхих», по терминологии А. П. Звонкова, т. е. и і ѵі мгрных меморатах.

I >іі|ыз водяного, подобно образу лешего, с ко-imjii.im у него много общего, преимущественно он (ииюморфный. Сходство этих двух демонических существ, их общность отмечается на основании народных поверий, целым рядом исследователей. Например, Вл. Даль писал о водяном в народном представлении следующее: «Это нагой старик, весь в тине, похожий обычаями своими на лешего, но он не оброс шерстью, не так назойлив и нередко даже с ним бранится» 4. О внешнем сходстве этих двух «духов природы» говорил и А. Колчин: «Видам своим он (водяной.— Э. /7.) подобен лешему, только шерсть на нем очень лохматая и белого цвета», подчеркивая далее, что «образом своей жизни он вполне подобен тоже лешему, только леший царствует в лесу, а водяной — в воде» 5. О водяных, что они «отвратительного вида и смешиваются в народных поверьях с лешими» 6, писал и Дм. Шеппинг. Близки и народные рассказы о происхождении водяных и леших: по одним из них — это дети чёрта, или Адама и Евы; по другим — осколки камней, которые бог, создавая мир, ударял один о другой; по третьим — заложные покойники или дети, проклятые родителями. Во всяком случае, представления о происхождении, самом существе и основных функциях этих мифических существ едины—. это духи природы, представители нечистой силы, враждебной человеку.

Чаще всего водяной в поверьях восточных славян изображался безобразным голым стариком — косматым, одутловатым, покрытым тиной, с большой бородой и зелеными волосами 7. В некоторых местах портрет водяного уточнялся деталями: лапы вместо рук, хвост, рога на голове, гусиные лапы и т. д.

Информаторы из Смоленской губернии утверждали, что водяной, которого якобы видели водолазы, похож на человека, но на ногах у него длин-

4 В. Даль. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа. СПб.—М., 1880, стр. 54.

5 А. Колчин . Верования крестьян Тульской губернии. «Этнографическое обозрение», 1899, № 3—4, стр. 26.

0 Дм . Шеппинг. Мифы славянского язычества. М., 1859, стр. 104.

7 И. В . Доонар-Запольский . Белорусы. «Исследования п статьи», т. 1. К иеп, 1909, стр. 283.

ниг пальцы, вместо рук лапы, на голове рога,

• іади хвост, глаза горят как уголья 8.

11. Крупнов из Вологодской губернии сообщал, •«го, по представлениям местных крестьян, водя-ппіі — «мужик, очень широкий в плечах, с тонки-«и ногами. У него небольшие рога, тело покрыто •и іпусй, хвост четверти три длиною, пальцы рук и unr очень длинные, с кривыми, крепкими ногтями, .иду пальцами перепонки» 9. Близки к этим сви-и и дьствам и зафиксированные у белорусов вы-і .питания о нем и его внешнем виде. По сооб-пи ніііо Е. Г. Романова, образ водяного в пред-» і.пілепиях белорусов имеет двойственный харак-и |і: :>то или «огромный старик с зелеными воло-

• ими и бородой из водорослей», или же «черное, піцюгшее волосами человекоподобное существо с ін.і.імн, хвостом и когтистыми лапами» 10.

Нпдяной—хозяин водной стихии — морей, рек и п н'р, он повелитель и покровитель рыб. Чело-■и м он, как правило, враждебен: пугает и топит и ум.иощихся, разгоняет и выпускает из невода ры~ «•у, разоряет плотины, затягивает в водную глу-Ьііи\ свои жертвы. Даже там, где полагают, что пи иіиые сжились с людьми и существенного зла мм иг приносят, все же считают, что, «рассердясь «.I что-нибудь, ВОДЯНОЙ прорвет плотину ИЛИ уго ни!рыбу» 47 47 hi імфіічсского общества по отделению этнографии», * \ 1Ш»9, стр. 35. I //„ huititcoe. Очерк верований..., стр. 73—74. , или же, «несмотря на все свое бла-і идущие, так расшалится, что испугает на-» и ртіі» 12.

і «нласно поверью, водяной покровительствовал, и и» и исключительных случаях, лишь рыбакам, и и синодам и мельникам. Недаром о последних и мі слухи, что они колдуны и знаются с нечистой силой 1\ Рыбаки, пчеловоды и мельники часто приносили водяному жертвы — рыбу, лапти, щепотку табака, медовые соты и т. д.

Образ водяного — водяного дедушки, омутника, водяного или морского царя — в различных жанрах русского фольклора, в зависимости от специфики, функциональной направленности и поэтических особенностей того или иного жанра, предстает по-разному. Однако основные черты его повторяются, генетически восходят к одним и тем же предпосылкам и определяются общим древнейшим анимистическим представлением о всесильной, но часто коварной и злой водной стихии.

Известно, что восточные славяне, как и многие другие народы, обожествляли воду. Свидетельства об этом анимистическом культе неоднократно отмечались исследователями и. Нет сомнения, что дошедшие до нас многочисленные запреты и обычаи, связанные с водой (бросание денег в море, источники и т. д.), а также рассказы о водяных и русалках восходят к этим дохристианским формам культа воды. На это обратил внимание уже Шеп-пинг в своем исследовании славянских мифов, подчеркивая, что представления о водяном смогут служить нам доказательством великого значения воды в религиозном быту нашего язычества» 48 48 Дм. Шеппинг. Мифы славянского язычества, стр. 110. . К этим далеким корням восходят дожившие до XX в., в настоящее же время почти окончательно исчезнувшие, представления о водяном как могущественном хозяине рек и озер и повелителе водного царства.