ВѢЧНАЯ УТОПІЯ.

Такова сущность этого ряда идей, тревожившихъ съ

1795 года Директорію и имѣвшихъ въ виду дополнить политическую революцію революціей соціальной. Когда Бабефъ былъ арестованъ и казненъ (24 мая 1797 года), то между бумагами заговорщиковъ были найдены инсур рекціонные акты , равно какъ и другіе законы, подробности которыхъ напоминаютъ слово въ слово Морелли. Послѣдній періодъ французской революціи, если ее разсматривать съ этой точки зрѣнія, представляется въ совершенно иномъ освѣщеніи. Планы Бабефа относительно соціальной организаціи являются точнымъ воспроизведеніемъ утопій Мора, Мабли и особенно Морелли, изъ сочиненія котораго заговорщики черпали свои доктрины. Ихъ мнѣнія были имъ внушены философскими изслѣдованіями относительно права собственности и воровства, возбудившими страсти противъ всѣхъ владѣющихъ классовъ. Ихъ средства были похожи на средства анабаптистовъ, ужасы которыхъ они, безъ всякаго сомнѣнія, возобновили бы; ихъ успѣхъ былъ бы сигналомъ къ пагубной гражданской войпѣ, къ иноземному нашествію, къ уничтоженію Франціи. Съ ужасомъ узнали объ открытіи страшнаго заговора Бабефа. Франція предпочла безопасность и общественный порядокъ свободѣ и покорилась побѣдителю при Риволи и страны Пирамидъ, въ которомъ она видѣла также человѣка, запершаго нѣсколько лѣтъ тому назадъ двери клуба Равныхъ.

Насильственное осуществленіе утопіи потерпѣло пораженіе; коммунизмъ Бабефа, организованный по образцу Морелли, былъ побѣжденъ. Міръ надолго почувствовалъ отвращеніе къ такого рода попыткамъ. Къ концу вѣка подобныя воззрѣнія встрѣчали мало отклика. Такимъ образомъ повторяется то же явленіе, что въ XVI вѣкѣ, когда « Утопія » Мора была такимъ кровавымъ образомъ иллюстрирована въ государствѣ анабаптистовъ въ Мюнстерѣ. Блаженные острова періода романтическихъ фантазій не были, конечно, совсѣмъ упущены изъ виду; но если мы бросимъ взглядъ на литературу, то замѣтимъ, что утопія выходитъ изъ рамокъ занимательнаго разсказа и облекается въ тогу учености. Такъ же какъ химія замѣняетъ алхимію, астрономія — астрологію, такъ на мѣсто утопіи появляются политическая экономія и научный соціализмъ.

Переходъ къ этой новой эпохѣ отмѣчается тремя именами: Оуэна, Сенъ-Симона и Фурье, которыхъ можно считать утопистами въ такой же по меньшей мѣрѣ степени, какъ Мора и Кампанеллу. Но они не писали романовъ, они создавали системы. Съ этой точки зрѣнія, пожалуй, не слѣдовало бы заниматься ими въ исторіи мечтаній объ идеальномъ государствѣ, но такъ какъ, съ другой стороны, этого никто до сихъ поръ не дѣлалъ, то мы считаемъ умѣстнымъ упомянуть здѣсь о трудахъ названныхъ авторовъ, не вдаваясь въ такія подробности, какъ при изложеніи политическихъ романовъ 50).

Школа естественнаго права положила въ основу всѣхъ своихъ юридическихъ и экономическихъ разсужденій теорію свободы и равенства. Адамъ Смитъ призналъ трудъ источникомъ всѣхъ цѣнностей и основалъ новую науку, политическую экономію. Паръ и машины преобразовали мануфактуру и создали современную крупную промышленность; и благодаря имъ же стало гораздо рѣзче обозначаться раздѣленіе населенія на капиталистовъ и пролетаріевъ: 1-го января 1800 года Робертъ Оуэнъ принялъ въ свое завѣдываніе бумагопрядильню въ Нью-Ленаркѣ, въ Шотландіи. Какъ истинный англичанинъ, онъ сперва примѣняетъ на практикѣ свои соціальныя идеи, съ тѣмъ, чтобы потомъ создать цѣльную доктрину. Этотъ двадцатидевятилѣтній фабрикантъ, человѣкъ добродушный и простой по своему характеру, былъ больше, чѣмъ кто-либо другой, рожденъ для управленія людьми. Вмѣсто того, чтобы смотрѣть на рабочихъ, лишь какъ на орудіе для извлеченія своихъ личныхъ выгодъ, онъ старался связать ихъ интересы со своими; вмѣсто того, чтобы требовать отъ нихъ непомѣрнаго труда и налагать на нихъ наказанія, онъ отдалъ всѣ свои силы на пользу труда, взаимнаго надзора и взаимнаго контроля. Далѣе, Оуэнъ поставилъ себѣ цѣлью организовать закупку сообща, по дешевой цѣнѣ, необходимыхъ продуктовъ и всеобщее обученіе. И дѣйствительно, ему удалось создать образцовую колонію изъ населенія, мало-помалу возросшаго до 2.500 человѣкъ и состоявшаго въ началѣ далеко не изъ лучшихъ элементовъ. Менѣе успѣшна была его дѣятельность въ Америкѣ, гдѣ онъ основалъ «Новую-Гармонію» ( New-Harmony ) на еще болѣе крайнихъ коммунистическихъ началахъ. Въ разныхъ мѣстахъ Соединенныхъ Штатовъ образовались многочисленныя кооперативныя общества, ассоціаціи, задававшіяся цѣлью соединить выгоды торговли съ выгодами промышленнаго и земледѣльческаго производства и устраивавшія въ нѣкоторыхъ случаяхъ общій столъ, общія жилища и т. д... Одному изъ послѣдователей Оуэна, Комбу, удалось достигнуть въ Орбистонѣ такихъ же результатовъ, какихъ первый добился въ Ныо-Лепаркѣ, но и здѣсь успѣхъ также былъ обусловленъ личнымъ вліяніемъ директора колоніи, которая распалась, какъ только онъ умеръ.

Позже Оуэнъ изложилъ свою систему, основанную на идеѣ взаимопомощи. Общность интересовъ, равенство правъ, концентрація производства — таковы ея главныя основанія. Въ этихъ ассоціаціяхъ, состоявшихъ каждая изъ 2—3 тысячъ человѣкъ, частная собственность, а затѣмъ бракъ исчезали. За образованіемъ признавалось особенно большое значеніе и давалось оно на счетъ государства; устанавливалась іерархія по возрасту и управленіе обществомъ находилось въ рукахъ старѣйшихъ его членовъ. Если присмотрѣться поближе, то окажется, что ассоціаціи Оуэна представляютъ лишь подражаніе городамъ или общинамъ, о которыхъ говорили Платонъ и Кампанелла, и что система Оуэна воспроизводитъ только старыя идеи утопистовъ и даже ученіе анабаптистовъ о непогрѣшимости, такъ какъ неотвѣтственность личности и вліяніе общественныхъ условій на человѣка защищаются въ этой системѣ очень настойчиво.

Графъ Сенъ-Симонъ понималъ задачу общественнаго переустройства глубже: сенъ-симонизмъ не есть соціальная теорія, это религія, интуитивная система. Сенъ-Симонъ былъ дитя революціи; когда она вспыхнула, ему было 30 лѣтъ. Но онъ имѣлъ о ней гораздо болѣе глубокое представленіе, чѣмъ большинство его современниковъ. Въ его представленіи антагонизмъ между третьимъ сословіемъ и привилегированными классами является борьбою между трудящимися и праздными людьми. Его система является восхваленіемъ промышленности и провозглашеніемъ труда: «Каждому по его способностямъ, каждой способности по ея заслугамъ». Онъ желаетъ равенства имуществъ и ратуетъ за уничтоженіе частной собственности лишь по стольку, по скольку она предоставляетъ собственнику привилегію лѣниться. Но кто же будетъ судьей такого неравенства? Директора промышленныхъ работъ, главы трехъ классовъ, на которые распадается человѣчество: класса художниковъ, класса ученыхъ и класса промышленнаго. Въ этомъ отношеніи сенъсимонизмъ опаснѣе обыкновеннаго коммунизма: въ самомъ дѣлѣ онъ предоставляетъ всѣ права относительно людей и вещей, распоряженіе капиталомъ и трудомъ, капризу непогрѣшимаго промышленнаго папы. Рядомъ съ руководителемъ общества—мужчиной, послѣдователи Сенъ-Симона помѣстили, въ своемъ ничѣмъ не сдерживаемомъ воображеніи, великую жрицу. Если самъ Сенъ-Симонъ требовалъ и желалъ равноправности женщины, то онъ хотѣлъ, чтобы бракъ пересталъ быть коммерческой или спекулятивной сдѣлкой, чтобы онъ превратился въ свободный союзъ любящихъ другъ друга лицъ. Анфантену, приказчику по виноторговому дѣлу, оставалось создать изъ этихъ идей догматъ о свободной женщинѣ. Вмѣстѣ съ нѣсколькими приверженцами онъ пустился въ поиски за этой совершенной женщиной и великой жрицей. Извѣстно, что онъ жилъ нѣкоторое время въ своемъ помѣстьи въ Менильмонтанѣ и что онъ велъ тамъ такой образъ жизни, за который его присудили къ годичному тюремному заключенію, обвинивъ въ проступкахъ противъ общественной нравственности. Эти идеи нашли отраженіе въ германской литературѣ и имѣли значительное вліяніе на многочисленные романы съ тенденціей относительно женской эмансипаціи, появившіеся въ промежутокъ между 1830 и 1850 годами.