ВѢЧНАЯ УТОПІЯ.

Съ военной точки зрѣнія эта маленькая книжка стоитъ выше всѣхъ прочихъ политическихъ романовъ. Вмѣсто арміи, формируемой путемъ вербовки, мы имѣемъ систему резервовъ или ландвера, основанную на обученіи всѣхъ гражданъ военной службѣ. Половина арміи находится постоянно подъ знаменами, состоитъ на дѣйствительной службѣ, другая половина зачисляется въ запасъ. Суммы, предназначенныя на жалованье второй половинѣ арміи, но въ дѣйствительности остающіяся свободными, предоставляются за небольшой процентъ (3%) въ распоряженіе общинѣ подъ условіемъ, что въ случаѣ войны онѣ будутъ возвращены государственному казначейству. На счетъ каждаго солдата записывается ежедневно по одному су, кромѣ причитающагося ему жалованья; такимъ образомъ у него накопляется нѣкоторый капиталъ; и этотъ капиталъ служитъ предохранительнымъ средствомъ противъ дезертирства, такъ какъ въ случаѣ побѣга солдатъ лишается своихъ сбереженій. Въ книгѣ встрѣчаются свѣтлыя мысли относительно различныхъ сторонъ управленія; августѣйшій авторъ несомнѣнно ушелъ въ своихъ взглядахъ гораздо дальше современныхъ ему политическихъ дѣятелей. Вообще въ этой небольшой фантазіи содержится много благоразумныхъ разсужденій. Правда, мы не находимъ въ ней невѣроятныхъ картинъ очаровательной страны; тамъ изображаются лишь условія жизни, которыя могутъ быть осуществлены въ дѣйствительности. Сочиненіе это, очевидно, имѣло обширный кругъ читателей; предлагаемыя въ немъ реформы отчасти осуществлены уже въ настоящее время.

Вотъ и еще нѣчто новое. Если книжка, составленная въ Нанси, въ минуты досуга, низложеннымъ польскимъ королемъ, дѣйствительно интересовала читателей, занимающихся политикой, то другой писатель уже въ 1764 году началъ писать сочиненіе, которое должно было привести въ восторгъ всѣ классы общества. Сочиненіе это появилось въ 1772 году подъ заглавіемъ: «2440 годъ » 48). Мы испытываемъ нѣкоторое удивленіе, встрѣчаясь впервые съ авторомъ, задавшимся цѣлью изобразить наглядно улучшенія, подсказываемыя нашимъ воображеніемъ, въ видѣ государства, въ отдаленномъ будущемъ, между тѣмъ какъ до сихъ поръ всѣ воображаемыя государства отдѣлялись отъ насъ лишь пространствомъ, переносились въ дальній океанъ, на экваторъ и въ другія фантастическія страны. Передъ нами авторъ просто развертываетъ картину общественной и частной жизни Франціи, но не въ 1772 году, а въ 2440 году. Въ этомъ разсказѣ можно видѣть первую попытку нарисовать картину будущаго , попытку вошедшую въ такую моду въ настоящее время. Анонимный авторъ этого произведенія есть, безъ всякаго сомнѣнія, Луи-Себастьянъ Мерсье (1740—1814 г.), переводчикъ « Орлеанской дѣвы» Шиллера й авторъ «Картинокъ Парижа »—книги, пользовавшейся большою распространенностью и причинившей автору много непріятностей со стороны полиціи. Въ книгѣ «2440 годъ» говорится о всевозможныхъ вещахъ. Разсказчикъ, заснувшій наканунѣ 1770 г., пробуждается лишь чрезъ 670 лѣтъ. Предъ нашими глазами проходитъ вся жизнь Парижа; кромѣ того, въ книгѣ высказываются нѣкоторые взгляды, касающіеся государственнаго строя и политической экономіи, но авторъ не сообщаетъ въ этомъ отношеніи ничего новаго и ограничивается одними общими мѣстами. Все будетъ тогда превосходно, не придется работать чрезъ мѣру, и земледѣльческому труду, часто прерываемому играми и танцами, будетъ отдаваться преимущество передъ всякимъ другимъ. Во Франціи XXV вѣка пользуются почетомъ три вещи: появленіе на свѣтъ ребенка, обработка полей и постройка дома. Что касается образа правленія, то онъ, какъ утверждаетъ нашъ долго спавшій авторъ, не будетъ ни монархическимъ, ни аристократическимъ, ни демократическимъ. Это будетъ въ дѣйствительности умѣренная монархія, совершенно въ духѣ Монтескье и доктрины раздѣленія властей. Государь имѣетъ полную возможность творить добро, но у него руки оказываются связанными, если онъ желаетъ совершить какое-нибудь зло. Хотя этотъ совершенный монархъ ведетъ очень простую жизнь, однако онъ подвергаетъ себя

ежегодно въ теченіе трехъ дней посту и лишеніямъ. Такъ какъ разсматриваемое произведете является отраженіемъ идей вѣка просвѣщенія, то насъ должно не мало удивить то обстоятельство, что авторъ описываетъ случай приведенія въ исполненіе смертнаго приговора. Правда, съ 2410 года, т. е. въ продолженіе 30 лѣтъ, не было ни одного случая подобнаго наказанія, но смертная казнь—противъ которой такъ страстно боролись сто лѣтъ тому назадъ — сохранилась еще въ уголовномъ кодексѣ.

Если это сочиненіе интересно, какъ первое изображеніе будущаго строя, то оно представляетъ еще большій интересъ, благодаря вѣрному предсказанію подготовляющихся и отчасти уже осуществившихся событій. Авторъ несомнѣнно дѣлаетъ ошибку, когда онъ въ своей « картинѣ будущаго » относитъ многія событія къ 2440 году; но очень часто случается, что въ дѣйствительной жизни самыя смѣлыя мечты оказываются осуществленными и даже превзойденными съ головокружительной быстротой. Кто, напримѣръ, можетъ сказать, какъ скоро превратятся въ дѣйствительность мечтанія химиковъ и инженеровъ, кажущіяся намъ чистѣйшими иллюзіями? Мы думаемъ, что «2440 годъ » можетъ съ этой точки зрѣнія заинтересовать даже въ наше время многихъ читателей; книгу эту можно еще найти у букинистовъ, и тотъ, кто ее прочтетъ, не пожалѣетъ. Нѣкоторыя изъ указаній прямо-таки поразительны: учрежденія, которыя по мечтѣ автора въ 1772 г. должны были возникнутъ въ 2440 году, оказываются отчасти уже осуществленными въ наше время. Въ Парижѣ, какимъ изображаетъ его авторъ, можно узнать Парижъ эпохи Наполеона III съ его постройками, съ его широкими, прямыми, просторными авеню, памятниками, мостами, театрами и съ его полицейскими постами на улицахъ и т. д. Но Парижъ еще не превращенъ въ морской портъ, какимъ онъ рисуется Мерсье въ 2440 году. Самую интересную главу сочиненія составляетъ, пожалуй, описаніе

кабинета для чтенія, въ которомъ находятся періодическія изданія всѣхъ странъ свѣта. Свѣдѣнія, сообщаемыя въ нихъ, просто изумительны. Лицо, отъ имени котораго ведется разсказъ, набрасывается съ жадностью на одну газету, форматъ которой вдвое больше формата англійской газеты, и узнаетъ изъ нея слѣдующія новости: Японія открыта для иностранцевъ; европейскія сочиненія (Монтескье, Беккаріа) переводятся на японскій языкъ; въ Россіи, населеніе которой достигло 45 милліоновъ человѣкъ, уничтожено крѣпостное состояніе; изъ Англіи сообщаютъ о предстоящемъ освященіи памятника Кромвелю; изъ Австріи, что тамъ предстоитъ бракосочетаніе семи прекрасныхъ принцессъ. Морскія извѣстія: въ Парижъ прибыло 12 кораблей вмѣстимостью въ 600 тоннъ каждый. Изъ области науки: Неаполитанская Академія Наукъ назначила премію за лучшее сочиненіе о значеніи кардиналовъ въ XVIII столѣтіи. Послѣдняя корреспонденція изъ Рима сообщаетъ, что «италіянскій императоръ принялъ въ Капитоліи римскаго епископа, принесшаго монарху свои вѣрноподданническія поздравленія». Это извѣстіе поистинѣ поразительно: Италія объединена; римскій епископъ, идущій пѣшкомъ, является вѣрнымъ слугой слугъ Господнихъ и пользуется только почетнымъ суверенитетомъ, какъ выражаются въ настоящее время профессора народнаго права; при этомъ однако онъ является первымъ защитникомъ нравственности, настоящимъ, хотя и покорнымъ, главою церкви. Если принять во вниманіе, что эта фантазія написана въ 1772 году, то она по истинѣ заслуживаетъ удивленія.