Виктор Попов - Современная дипломатия. Теория и практика. Дипломатия - наука и искусство

Результат встречи был нулевым. Ответа на свой запрос Керенский не получил. Через несколько дней он встретился в Париже с премьер-министром Франции Клемансо и повторил все, что он говорил Ллойд Джорджу, даже упомянул о каких-то обещаниях, данных Францией России, на что премьер с возмущением заявил, что он впервые слышит о каких-то обещаниях. Он спросил министра иностранных дел Франции Пишона, слышал ли он что-нибудь об этом, последний пробормотал: «Нет», и Клемансо закончил разговор, заявив, что «произошло недоразумение». Решив как-то спасти положение, Керенский спросил, а что думает Клемансо о поездке российского премьера в Вашингтон, и Клемансо в ответ показал ему телеграмму от госсекретаря США Лансинга, в которой говорилось: «Считаю поездку Керенского в США нежелательной». Так полным провалом закончились все встречи Керенского в Лондоне и Париже. Конечно, для этого были и объективные причины - нежелание западных стран до поры до времени вмешиваться в российские дела, но и неподготовленность Керенского, его неумение вести дипломатические переговоры сделали свое дело.

Другой пример беседы, которую тоже можно оценить как неудачную, приводит в своих мемуарах министр иностранных дел гитлеровской Германии Риббентроп, который впоследствии был казнен первым из всех нацистских преступников, осужденных Нюрнбергским трибуналом. Он пишет о встрече с министром иностранных дел Великобритании Р. Ванситтартом:

«Я старался как можно проникновеннее втолковать сэру Роберту, что личность фюрера, который может решать единолично и суверенно, дает уникальную возможность надолго свести Германию и Англию вместе и на пользу обеих создать солидную базу доверия и общих интересов. Фюрер готов к истинной договоренности на паритетной основе. К сожалению, говорил преимущественно я, и у меня с самого начала было такое ощущение, словно передо мной стена. Ванситтарт слушал спокойно, оставаясь наглухо ‘застегнутым на все пуговицы и уклоняясь от любой попытки перейти к открытому обмену мнениями... Я просил сэра Роберта выразить свое мнение по означенным пунктам, спокойно и открыто подвергнуть мои высказывания критике или же объяснить мне, в чем мы принципиально или в деталях расходимся во взглядах, но в ответ не услышал ровным счетом ничего, кроме словесных выкрутасов» 477 477 Риббентроп И. Между Лондоном и Москвой. Воспоминания и последние записки. - М„ 1996. - G. 79-80. .

Чем объясняется в данном случае неудача германского министра? Да тем, что он недооценил собеседника, не сумел построить разговор, увлекшись пространными рассуждениями, в которые Вансит-тарт не верил, а министр «ломился в открытые двери». Ванситтарт был главой антигитлеровской школы английской дипломатии, резко осуждавшей германский милитаризм. Впоследствии он даже выдвинул идею англосаксонской оккупации Германии как единственного средства ликвидировать опасность с ее стороны для Европы. Его взгляды, направленные против Германии, дали основания для особого термина «ванситтартизм». И рассуждения Риббентропа о благородстве Гитлера не могли переубедить Ванситтарта. На него могли подействовать, может быть, какие-то конкретные предложения со стороны Германии, направленные на действительное достижение мира в Европе, и гарантии этого мира, но о них в беседе не шла речь.

Приведем теперь примеры, когда именно подготовка к ответственной беседе и подготовка не одного человека, а значительной части посольства оправдала ее результаты. Шел 1967 год. Австралийский военный контингент участвовал в войне во Вьетнаме, естественно вместе с американскими войсками, на стороне марионеточного южновьетнамского правительства против Демократической Республики Вьетнам. Австралийские войска (очень умелые бойцы) посылались в самые горячие точки и несли серьезные потери. В стране бурно развивалось антивоенное движение под лозунгом «Верните австралийских солдат домой!». В этих условиях австралийское правительство стало вынашивать планы призыва эмигрантов, приехавших в страну из Греции, Италии, ряда стран Варшавского договора, в том числе из СССР. Естественно, мы не могли допустить призыва наших граждан и направления их на фронт. Во Вьетнаме, в ДРВ, уже были наши военные советники, летчики, танкисты, армия Северного Вьетнама воевала нашим оружием, и было бы трагедией, если бы граждане нашей страны воевали по разные стороны фронта. Что делать, чтобы предупредить эту акцию? Собрали на совещание старших дипломатов. Кто-то предложил немедленно информировать Москву и запросить инструкции. Более рассудительные высказались за то, чтобы сначала как следует продумать вопрос, может быть, принять какие-то меры, а потом уже, разработав предложения, направить их в Москву. Вопрос не терпел отлагательства, и все склонялись к тому, что поверенному в делах следует возможно быстрее нанести визит министру иностранных дел страны. Но с чем идти? С одним «голым» протестом? Какие доводы привести? Прежде всего было решено выяснить, о каком количестве наших граждан может идти речь. Пригласили консула, чтобы он ответил на этот вопрос. Консул, как мы

говорили, был «соседский». У него был свой «круг обязанностей», и меньше всего его интересовали консульские проблемы. Он не смущаясь сказал: «Десять тысяч». Но при первом же подсчете числа призывников мы без труда установили, что, если верить этой цифре, это значило бы, что при десятимиллионном населении Австралии русских проживало там около полутора-двух миллионов человек. Абсурдность этой цифры была очевидна.

В ответ на просьбу перепроверить эти данные получили более или менее правильный ответ: «В списке в консульстве на учете в возрасте, близком к призывному, числится около десяти человек». Решено было, если министр спросит о числе, дать такой ответ: «Дело не в числе, а в принципе: ни один советский гражданин не может быть призван в австралийскую армию», - и твердо стоять на этом. Ну а почему не может? Что об этом говорит международное право? В посольстве не оказалось ни одного дипломата с юридическим образованием 478 478 Такое положение складывается во многих посольствах, особенно небольших, и хорошо делают те руководители, которые поручают одному из дипломатов посвятить себя изучению международного права, подобрать справочную литературу по юридическим вопросам. Незнание права часто оборачивается Для нас принятием неправильных решений и ошибками при защите интересов нашей страны и ее граждан. „ . . Решили порыться в библиотеках. Я посетил библиотеку Канберрского университета, но ответа на вопрос не нашел. Но один из молодых дипломатов 479 479 Им был Н.К. Поселягин, очень способный и энергичным сотрудник (впоследствии он стал советником и советником-посланником нашего посольства в Лондоне, к сожалению, он скончался в молодом возрасте). вспомнил, что этот вопрос уже поднимался в парламенте полтора-два года назад. Перерыли протоколы заседаний парламента и обнаружили кое-что любопытное и важное для нас. Года два до этих событий министр иностранных дел Хэзлок на предложение принять закон о призыве на военную службу иностранцев заявил: «Международное право запрещает призыв на военную службу граждан иностранных государств». Выяснили мы и отношение к планам правительства других иностранных государств. Оно было отрицательным. После этого, тщательно подготовившись, мы попросили аудиенции у министра Хэзлока и заявили ему протест в связи с указанными проектами правительства. Он внимательно выслушал, а затем состоялся такой диалог.