Виктор Попов - Современная дипломатия. Теория и практика. Дипломатия - наука и искусство

неправильную информацию? Ответ на этот вопрос не может быть однозначным. Один из примеров выхода из такого положения приводит Кальер: однажды кардинал Мазарини, главный министр Людовика XIV, пригласил к себе маршала де Фобера и поручил ему в ходе переговоров, которые тому предстояло вести с представителем одного государства, пообещать значительные уступки, которые Франция заведомо не выполнила бы.

Де Фобер ответил отказом. Он сказал кардиналу: «Монсеньор, Вы уполномочиваете меня сделать ложные обещания, но Вам потребуются и честные люди, чтобы говорить правду. Я умоляю Вас оставить меня для того времени, когда Вам будут нужны подданные именно для таких миссий» 1.

Правда, здесь следует сказать о так называемом «невинном обмане», когда дипломаты обманывают, потому что их обманывает их же правительство, причем они часто даже не подозревают об этом.

Так, в течение многих лет советские дипломаты на основе официальных заявлений правительства неоднократно повторяли, что СССР не обладает химическим оружием. Мне говорил наш представитель на переговорах о запрещении химического оружия, что он сам пытался добиться от руководителей министерства обороны, каково на самом деле положение с этим видом оружия и что можно отвечать, если, грубо говоря, нас прижмут к стенке, предъявив соответствующие документы, и ему отвечали: «Не признаем, у нас нет химического оружия». И это говорили те, кто знал, какими огромными запасами этого вида оружия мы располагаем 2. Впоследствии тем, кто раньше отрицал его наличие у нас, самим пришлось называть конкретные цифры наших запасов и их местонахождение.

Другим классическим примером вынужденной дезинформации, которую сообщали наши дипломаты, были их уверения во время Карибского кризиса 1962 г. И наш министр иностранных дел, и посол в США, и наш представитель в ООН заявляли, что на Кубу завозилось только «оборонительное оружие», следовательно, не ядерные ракеты. В результате, когда раскрылось обратное, американцы, а потом и иностранные дипломаты были возмущены заявлениями и уверениями и министра, и А.Ф. Добрынина. Последний записал в своих мемуарах, что наше посольство было в неведении насчет намерений правительства 3.

1De Callieres F. Op. cit. - P. 84-85.

2Из личного архива автора.

3Добрынин А.Ф. Указ. соч. - С. 69-79.

5'

67

Кстати, до конца кризиса посольство так и не было уведомлено о наличии на Кубе наших ядерных ракет. Брат президента - Р. Кеннеди говорил советскому послу: «Президент чувствует себя обманутым». Вопреки всему тому, что говорилось советскими представителями, включая последние заверения о мире, на Кубе появились советские ракеты, которые могли бы поразить почти всю территорию США. «Разве это оружие для оборонительных целей, о которых говорили Вы, Громыко, советское правительство и Хрущев?» 66 66 Добрынин А.Ф. Указ. соч. - С. 68. , -спросил Р. Кеннеди нашего посла.

Подводя итоги этим событиям, А.Ф. Добрынин справедливо сделал такой вывод: «Дипломатическая игра, конечно, всегда присутствует, но намеренная дезинформация недопустима, ибо рано или поздно она обнаружится и канал связи потеряет всякую ценность... Кубинский кризис, - продолжал он, - имел серьезные негативные последствия долгосрочного плана» 67 67 1 Там же. - С. 78-79. .

То же можно сказать и об информации, которую получают нынешние дипломаты. Она не должна добываться подпольно, как это часто делалось раньше, в особенности в Средние века, она должна основываться на доверии. «Коварство является доказательством незначительности ума, - писал Г. Никольсон, - и показывает, что дипломат не может добиться успеха честными и разумными методами» 68 68 Никольсон Г. Дипломатия. - С. 69. .

Таким образом, еще при «старой дипломатии» принцип честности находил все большее число поклонников, а, характеризуя «новую дипломатию», Никольсон и Камбон ставили на первое место в дипломатическом искусстве «ум, гибкость, доверие». Они сравнивали дипломатию с бизнесом, который основывается на честности. «Хороший дипломат должен обладать проницательностью, которая поможет ему разгадывать мысли собеседника», - писал Кальер.

Наконец, главным в дипломатии Кальер считал переговоры. Так и называется его труд «Основы ведения переговоров». Вместо коварства и хитрости, обмана и лжи основным методом дипломатии, по его мнению, должен стать диалог умных, проницательных дипломатов, переговоры, основанные на доверии, а не на обмане.

Чтобы лучше понять термин «новая дипломатия», вернемся на некоторое время к тому, чем была «старая дипломатия». Ее называют иногда еще «французской дипломатией», так как именно Франция

и французский язык определили дипломатию XVII - первой половины XIX в. Прежде всего это была европейская дипломатия, все основные международные события происходили в Европе, спорные вопросы других континентов также в значительной степени решались в Европе. На Европейском континенте находились «великие нации». Считалось, что роль малых наций в значительной степени определялась их местом в союзе с великими державами. Такой принцип сохранился до середины XX в. и господствовал в дипломатических дискуссиях и на дипломатических конференциях.

В «старой дипломатии» одной из основных доктрин был принцип «равновесия сил», заключавшийся в том, что в Европе одна держава не должна превосходить по силе другую, отсюда стремление к созданию союзов с целью уравновесить вырвавшуюся вперед европейскую державу. Этот принцип был главным и во внешней политике Англии. Он существовал и до Второй мировой войны, и после нее, когда была создана НАТО. При «новой дипломатии» в последнее десятилетие этот принцип перестал действовать, и Англия официально от него отказалась.

Уже после Первой мировой войны и активного вхождения в международные отношения «старая дипломатия» начала утрачивать свой преимущественно европейский характер и стала приобретать характер мировой.

Раньше, при «старой дипломатии», на передачу информации уходили недели, а иногда и месяцы. С появлением телеграфа, телефона, факса, телевидения и других средств ускорилась связь между посольствами и столицами. «Новую дипломатию» отличает оперативность, от посольств стали требовать немедленной информации, скорейшего анализа и предложений о том, как действовать. В последнее десятилетие возникли даже такие новые термины, как «цивилизация нескафе», или «дипломатия нескафе»; на все события следует реагировать «быстро, быстро» (на приготовление нормального кофе уходит слишком много времени, легче бросить ложку нескафе в чашку кипятка), а применительно к документам возникло выражение «говорить лозунгами».