Константин Асмолов - Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею

Однако в конце 2014 г. вокруг его показаний начал разгораться скандал. Сначала в достоверности показаний Сина сразу же вызвали сомнения описания пыток, которым он подвергался: если бы он пережил на самом деле всё описанное в романе, перед нами предстал бы тяжелобольной инвалид. Не меньшие вопросы вызывало «признание» в том, что ради дополнительного пайка он был способен послать на смерть собственную мать. Где, в таком случае, гарантия того, что человек столь сомнительных моральных качеств не лжет сейчас, чтобы заработать очередной «бонус»?

Затем северокорейцы опубликовали материалы, согласно которым Син отбывал срок, но не там, и не родился на зоне; его отец не был казнен и появился в кадре; следы от пыток оказались следами производственной травмы; из страны он сбежал после того, как против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в изнасиловании тринадцатилетней девочки [100]. Сина стали критиковать и другие перебежчики [101], а затем даже Б. Харден заявил, что практически все яркие подробности его истории (включая донос на мать) были придуманы ради «пущего драматизма» [102]. Сам Син после этого выгодно женился на американской поклоннице и «исчез с радаров», а его почитатели огрызаются в стиле «но в главном же он прав!».

С книгой Барбары Демик сложнее. Книга «Не завидуя никому», переведенная на русский под названием «Повседневная жизнь в Северной Корее», разошлась по широкой аудитории и стала объектом поклонения одних и критики других. Настолько, что со стороны критикующих дело даже доходило до утверждений, что такой журналистки вообще нет, и это очередной «проект», авторы которого занимались голым сочинительством в стиле Сина.

Но Барбара Демик действительно есть, пишет на разные темы в связи с Дальним Востоком и известна как человек, чье сердце исполнено добродетельности и сострадания. Это подтверждается рядом ее поступков: например, тем, что будучи в Китае и в Корее, она периодически посещала рынки, где продают кошек на мясо, и выкупала животных, спасая их от смерти в котле.

Нет у автора сомнений и в том, что в работе над книгой она действительно проделала большую работу, как по опрашиванию перебежчиков, так и по перепроверке их слов и консультированию с разнообразными специалистами по этой тематике, в том числе и такими, как Андрей Лань-ков.

Однако, возможно, именно эти ее черты привели к тому, что написанная ею книга является прекрасным художественным произведением, историческая достоверность которого, увы, уступает его беллетристическим достоинствам. Как такое могло случиться? У автора, который тоже занимается сочинительством, есть гипотеза.

Похоже, что расспрашивая перебежчиков и проникаясь их историями, Барбара Демик столкнулась с двумя проблемами: во-первых, красивых историй или моментов историй оказалось слишком много, хотя про каждую хочется рассказать и найти ей место в будущей книге; во-вторых, понимая как участь большинства перебежчиков в Китае или РК и их желание избегать лишней огласки, так и возможную северокорейскую реакцию на выход книги, Барбара Демик задумалась о необходимости защитить своих респондентов от возможных репутационных последствий.

Выход был найден – на базе какого-то количества историй Барбара описала шесть персонажей, каждому из которых было присвоено выдуманное ею имя, ибо каждый из этих образов на деле в той или иной мере являлся собирательным. Складывая биографию каждого из разрозненных кусков, Барбара таким образом успешно воткнула всё, что считала нужным, добившись и должного уровня драматизма, и красивых сюжетных линий. Это очень хорошо видно по тому, как часто автор начинает думать за своих персонажей, описывая их переживания настолько развернуто и глубоко, что сложно поверить в то, что языковой барьер и не очень долгое общение западной журналистки с северокорейскими перебежчиками обеспечил бы такой уровень откровенности.

Но с точки зрения журналистики, этот жанр называется «мокьюментари». В той или иной мере отталкиваясь от реальных событий, автор на самом деле пишет «фикшн», в котором стремление воткнуть в историю больше драмы, чем это присуще среднестатистическому человеку, оборачивается ситуацией «мультяшной реальности», в которой жизнь рядового человека становится подозрительно похожа на корейский сериал с его штампами. Оттого критики Барбары Демик и задают вопрос о том, не являются ли эти истории чистым вымыслом, написанным в угоду определенным и сформированным ожиданиям аудитории, в сознании которой уже существует образ Северной Кореи как мордора наших дней, в котором возможно всё.

Еще одна проблема Демик – не совсем корректная выборка. Подавляющее большинство перебежчиков – это выходцы из бедных северных провинций, преимущественно женщины, которые пересекли границу по чисто экономическим причинам. О том, как выглядит данная проблема, и что представляет собой средний перебежчик, хорошо рассказывает во время своей лекции в РГГУ Андрей Ланьков в феврале 2015 г. [103]Однако большинство подобных людей не очень интересны с точки зрения «хорошей истории», которую должен рассказать журналист. Демик работала с теми, кого можно назвать «элитой», точнее – нижним слоем элиты. «Верхний» – это, действительно, люди, занимавшие посты как минимум в среднем эшелоне номенклатуры. Среди них встречаются как те, кто действительно хотел свободы если не для себя, то для детей, так и те, кто «проиграл игру престолов» и бежал, опасаясь репрессий. Сюда же и те, кто банально проворовался, – таких тоже хватает. Но эти люди обычно тоже не дают откровенных интервью журналистам, хотя бы потому, что слишком заметны.

Конечно, нельзя упрекнуть Демик, что она умышленно работала не с северокорейцами вообще, а с представителями определенного слоя. Кто шел на контакт, с теми и разговаривала. Но выходит, что подобная книга описывает повседневную жизнь не северокорейца вообще, а представителя определенной прослойки.

Так Барбара Демик, однозначно из лучших побуждений, написала «ро́ман» из северокорейской жизни, читать который куда более увлекательно, чем иной западный худлит про жизнь в Северной Корее, проросший клюквой вдоль и поперек. В этом смысле, данную книгу не стоит равнять с откровениями Син Дон Хёка или иной заведомой ложью, как не следует упрекать автора в отработке «социального заказа» посредством сознательной «идеологической диверсии». Но при ее анализе надо просто помнить, что де-факто мы имеем дело с художественным произведением. Полагаться на «Не завидуя никому» как на главный и основной источник, посвященный жизни северокорейских масс, значит совершить ту же ошибку, что изучать историю Франции времен Людовиков по книгам Александра Дюма.