Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Желательно было бы услышать от вас более подробное объяснение. История, как я понимаю, давнишняя?

— Восемнадцатилетняя, — подтвердила Гвенда.

Рассказ был перемежен множеством отступлений и добавлений. Инспектор Ласт оказался прекрасным слушателем. Он позволил каждому из троих излагать события по-своему. Кеннеди ограничился сухим перечислением фактов, сбивчивая речь Гвенды была, пожалуй, не слишком последовательна, зато эмоциональна. Изложение Джайлза представляло наибольший интерес: он говорил внятно и по существу, не так скупо, как Кеннеди, и не так путано, как Гвенда. Времени на все это понадобилось немало.

Наконец, вздохнув, инспектор Ласт подытожил услышанное.

— Итак, миссис Хэллидей была сестрой доктора Кеннеди и вашей, миссис Рид, мачехой. Восемнадцать лет назад она бесследно исчезла из того самого дома, в котором вы проживаете сейчас и в котором Лили Кимбл (девичья фамилия Эбботт) служила в тот момент горничной. По каким-то причинам Лили Кимбл и много лет спустя склонялась к мнению, что с отъездом хозяйки не все чисто. Считалось, что миссис Хэллидей уехала из дома с мужчиной (причем с кем именно — неизвестно). Тем не менее майор Хэллидей, умерший в лечебнице для душевнобольных пятнадцать лет назад, до конца своих дней пребывал в уверенности, что он задушил жену. Возможно, он заблуждался.

На этом месте инспектор сделал паузу.

— Все это, безусловно, любопытно, но как-то не очень складывается в общую картину. Решающим, видимо, следует считать вопрос: жива ли сейчас миссис Хэллидей? Если она умерла, то где и когда? И что именно было известно Лили Кимбл? Судя по всему, что-то важное — важное настолько, что ее убили, чтобы она не успела ни с кем поделиться своими подозрениями.

— Но кто, — не выдержала Гвенда, — кто, кроме нас, мог знать, о чем она собиралась говорить?

Инспектор Ласт обратил на нее задумчивый взор.

— Не забывайте, миссис Рид, что в Дилмуте, вместо шестнадцатичасового поезда, она села на двухчасовой, — у нее ведь для этого могли быть какие-то причины. И сошла она не на той станции, куда ехала, а на предыдущей. Почему? Мне представляется весьма вероятным, что — уже после доктора — она написала кому-то еще и предложила встретиться, скажем, на Вудлейском Становище. А вот если бы эта встреча не дала результата — тогда бы она поехала к доктору Кеннеди. Не исключено, что она подозревала какого-то конкретного человека и в письме к нему намекала на некие известные ей обстоятельства — ну, а подробности, как водится, при встрече.

— Шантаж, — мрачно произнес Джайлз.

— Вряд ли она имела об этом представление. Просто надеялась немного заработать на этой истории. Наверное, беспокоилась, как бы не прогадать… Ладно, посмотрим, может муж погибшей что-нибудь нам расскажет.

— Говорил же ей, — угрюмо буркнул мистер Кимбл. — Не лезь, говорил, куда тебя не просят. А она, вишь, втихомолку. Умнее всех решила оказаться. Вот и оказалась. Угу! И всю жизнь такая была, ушлая.

Дальнейшие расспросы показали, что добавить к этому мистеру Кимблу практически было нечего.

Лили служила в «Святой Екатерине» еще до того, как они познакомились. Страстью ее было кино, и она все время ему твердила, что, мол, верь — не верь, а у них в «Святой Екатерине» было самое что ни на есть настоящее убийство.

— Я, понятно, не шибко прислушивался, думал, все ее фантазии. Ей же вечно хотелось чего-нибудь этакого! И чего она мне только не плела: и, дескать, хозяин хозяйку укокошил и чуть ли не в погреб уволок, и потом какая-то нянька-француженка высунулась из окна и невесть что там увидала. Я ей говорю: «Слушай побольше этих французов, все они врать горазды». Потом-то я и вовсе рукой махнул. Ясно ведь, что ничего такого там не было, одни бабьи россказни. Убийства, преступления — она ж ими просто бредила. Как воскресенье — она начинает выискивать в газете статейки про «знаменитых убийц», напичкана этим была по уши. Я уж, грешным делом, про себя решил: ну, хочется ей думать, что при ней случилось убийство, — пускай себе думает, кому от этого хуже? Но как она начала приставать ко мне с этим объявлением, я ей прямо сказал: «Не лезь, говорю, куда не следует, не буди лихо!» Вот послушала бы мужа, глядишь, и была бы сейчас жива.

И, помолчав немного, добавил уверенно:

— Угу. Мужа надо было слушать, вот что. А то ишь — умнее всех решила быть.

Решив не ездить с инспектором Ластом и доктором Кеннеди к мистеру Кимблу, Джайлз с Гвендой вернулись домой около семи вечера. Гвенда была бледна и чувствовала себя совершенно разбитой.

— Налейте ей стаканчик бренди и заставьте что-нибудь съесть, — наказал на прощание Джайлзу доктор Кеннеди.

И чтобы сразу в постель! Она, бедняжка, сегодня намучилась.

— Какой ужас, Джайлз, — всю дорогу повторяла Гвенда. — Какой кошмар! Ну как же так можно? Она же сама, сама назначила убийце встречу, словно овца на закланье!.. Как можно быть настолько доверчивой!

— Ну хватит, любовь моя, не надо больше об этом. Мы ведь и прежде знали, что было убийство и, соответственно, есть убийца…

— Нет, не все равно! Мы знали, что убийца был тогда, восемнадцать лет назад… Но это казалось так далеко, как будто и не на самом деле. И потом, в конце концов, это могло быть плодом нашего воображения…

— Как видишь, оказалось, что не плод воображения. Ты была абсолютно права и тебе тогда ничего не показалось… Все произошло на самом деле…

В «Холмах», к немалому облегчению Джайлза, оказалась и мисс Марпл, которая тут же, вместе с миссис Кокер, бросилась хлопотать над Гвендой. От бренди Гвенда отказалась — этим вечно поят на пароходах, поморщилась она, — зато милостиво отхлебнула горячего виски с лимоном и даже, по настоянию миссис Кокер, съела порцию омлета.

Джайлз был убежден, что с Гвендой сейчас лучше говорить об отвлеченных вещах, однако мисс Марпл, видимо, из каких-то только ей понятных тактических соображений, начала спокойным, почти равнодушным тоном обсуждать сегодняшнее происшествие.

— Да, милочка, это ужасно, — кивала она. — Большое потрясение для всех нас. Но, с другой стороны, согласитесь, ваше дело становится еще интереснее. Я понимаю, в ваши годы такие вещи воспринимаются иначе. Меня-то, старуху, смерть давно уже перестала волновать — ну, разве что смерть долгая и мучительная от какой-нибудь неизлечимой болезни. Но зато теперь мы знаем совершенно определенно, что бедняжка Хелен Хэллидей была убита. Правда, мы с вами были уверены в этом с самого начала! Но теперь знаем это наверняка.

— Вас послушать, так мы уже все должны знать наверняка, — подал голос Джайлз. — И где труп лежит, тоже. И где же он, по-вашему? В погребе?