Герда Грау - Анубис

В наступившей темноте первыми опомнились полицейские. Выхватив фонарики под вопли Граца и ругань Стирхофа, они заскользили лучами по сторонам, но из-за клубящейся пыли высвечивалось только расстояние в один шаг от источника света.

Гейл метнулся на другую сторону коридора, где свисали уцелевшие пыльные лианы, прижался спиной к стене и двинулся вдоль нее, надеясь незаметно обойти полицейских. Глаза пришлось закрыть, чтобы сохранить зрение рабочим. Его рука скользила по плоскости стены до тех пор, пока не провалилась в пустоту, но прежде, чем Гейл успел повернуться, чья-то ладонь зажала ему рот. Внезапность позволила нападавшему втащить свою жертву спиной вперед в отверстие. Над головой Гейла в проблеске полицейского луча мелькнула решетка вентшахты, которая опустилась на место простым поворотом, и проем в стене исчез. Он вцепился в кисть на своей шее и уже был готов перекинуть противника через себя, когда голос Лаудера шепнул ему на ухо:

— Тихо, Головастик, ни звука.

Гейл автоматически прекратил сопротивление, хватка тут же разжалась, и он свалился на пол, отбив ягодицы о жесткое и угловатое металлическое соединение. Если бы не приказ, от души бы чертыхнулся — неровность стыка угодила в седалищный нерв. Пока он поднимался на четвереньки, в темноте скрипнул металл — какая-то задвижка вернулась на место. Теперь сюда не попадали даже случайные лучи. Гейл осторожно пошарил рукой вокруг себя: с одной стороны — стена, с других — пусто.

Лаудер, неслышно оказавшийся у него за спиной, одним движением поставил его на ноги и своей рукой положил ладонь Гейла на стену, после чего толкнул в спину. Гейл послушно передвинул ноги, попробовал оглянуться, но получил следующий тычок в лопатку и продолжил движение, пока стена под рукой не закончилась.

В полукруглом углублении вспыхнул фонарь, оставленный на выступе в стене, и при его свете стало ясно, что никакой формы на Лаудере сейчас нет. Вся его одежда была гражданской и непроницаемо-черной, без особых примет. Гейл задохнулся. Окажись Лаудер в таком виде в коридоре, Кройс со Стирхофом расстреляли бы его на месте, и даже он, Гейл, не успел бы ничего сделать. Неужели не знает о подозрениях в свой адрес? Если все, включая «Вечерний Рамзес», в курсе?

По Лаудеру этого сказать было нельзя. Гейл быстро окинул взглядом отсек — на полу не лежало оружие, не валялись пакеты с взрывчаткой, не стояли устройства дистанционной связи и прочие признаки терроризма. Существовала вероятность, что к взрыву его новый напарник не причастен, ее он и решил придерживаться.

Лаудер в свою очередь рассматривал грязного, как черт, Гейла, и, дойдя до отсутствующих ботинок, не сдержался:

— Что за вид, Эндрюс?

— Парадная форма, — хмуро ответил Гейл. — Специально для арестантов комендатуры.

— У вас там до ареста дошло?

Лаудер засмеялся, и это Гейла вдруг вывело из себя.

— Вы же для этого меня отдали им на съедение, — он скандально повысил голос. — Чтобы они подольше выясняли, кто и как прошел в Рамзес, на кого разрешение есть, а на кого нет, лишь бы вам с Джибейдом не мешали.

— Подслушивали, — констатировал Лаудер.

— Ваши ученики, — Гейл сам не понял, как это вырвалось, был слишком зол. — Скажите теперь, что просто хотели спрятать меня в безопасном месте.

— Именно, — холодно подтвердил Лаудер. — Но Головастик не может тихо посидеть в безопасности до утра, как все нормальные люди, ему обязательно надо притащить сюда всю комендатуру, полицию и устроить погоню с перестрелками.

Гейл непроизвольно втянул воздух в легкие — в учебке за такой интонацией у Лаудера обычно следовало внушительное наказание.

— Раз в спокойном месте вам не сидится, будете у меня на глазах, — закончил свою речь Лаудер, и Гейл с облегчением выдохнул — не самое страшное, что могло быть.

— А там?

— Без вас разберутся. С вечеринок нужно уходить вовремя.

С последним утверждением было не поспорить. Гейл покрутил головой по сторонам.

— Где был взрыв?

— Уровнем ниже, — ответил Лаудер, доставая из кармана моток синтетической веревки. — Не исключено, что будут взрывать еще, но сюда уже не сунутся после шума, который вы устроили.

— Кто?

— Знали бы кто — давно арестовали бы. — Из веревки Лаудер сделал петлю на поясе у Гейла, пропустил метра полтора и второй такой же петлей обвязал себя. — Но пока это не удавалось. Джибейд называет их диггерами. За последний месяц было несколько попыток проникновения на нижние уровни, и все из Рамзеса. Наводит на мысль, что либо диггеры местные, либо цель преследуют вполне конкретную, к которой из другого места не подберешься.

— Это как-то связано с Анубисом?

Лаудер сделал вид, что не слышал вопроса. В его руке появился странный нож, рукоятка которого разделялась на две части, узорчатое лезвие отхватило моток от петли и снова скрылось в складной ручке. Лаудер подергал веревку и указал на нее Гейлу:

— Держать натянутой. Если натяжение ослабло — остановиться. Звуков не издавать, идти как можно тише, из карманов все вытащить и оставить здесь.

Связка нисколько не напоминала альпинистскую, для удержания тела на весу была слишком тонкой и ненадежной. Гейл похлопал по карманам брюк и покачал головой — у него даже жвачки не завалялось, все забрали в комендатуре. Лаудер удовлетворенно кивнул и после этого сделал странную вещь — снял фонарь с выступа и выключил его.

Темнота наступила полная, расцвеченная только пятнами, плавающими в глазах, да и те постепенно исчезали без подкормки зрительного нерва раздражителями. Веревка натянулась, и Гейл вслепую двинулся следом за Лаудером.

При абсолютном незнании местного рельефа эксперимент был жутковатым. Сначала он пытался слушать звук шагов, но то ли Лаудер умел передвигаться беззвучно, то ли волны тут распространялись иначе, метод ничем не помог, и Гейл бросил его сразу после того, как врезался в какой-то косяк. Наученный собственным опытом, он раскинул руки в стороны, но только однажды его пальцы коснулись стены, все остальное время он хватал пустоту. Идут они по безопасному коридору или по узкому перешейку над бездной — оставалось неясным. Как он ни таращился в темноту, никаких ориентиров не видел. Под ногами ничего не хрустело, пол был достаточно ровным, чтобы не спотыкаться о пороги. Покрытие на ощупь босыми ступнями напоминало резину или какой-то затвердевший полимер.

Параллельно он гадал о том, как передвигается без света сам Лаудер. Чтобы вести за собой второго, нужно хорошо знать карту помещений или видеть в темноте. Насчет последнего Гейл сомневался, осторожно прощупав Лаудера имплантом на предмет модификаций зрения и наличия дополнительного оборудования — их не было, а вот карту подземного Аякса Джибейд вполне мог ему дать. Правда, если Лаудер провел в Рамзесе только то время, которое прошло от выхода на станции, то никакую карту не выучил бы так, чтобы не разбить лоб на незнакомых лестницах в потемках, это не район, где закоулки можно и вправду знать как свои пять пальцев. Может, хорошо слышит? Тед говорил, что у него абсолютный дрифтерский слух. Слепые распознают отражение стука своей трости на расстоянии двух метров от предмета, а некоторые даже ногами его чувствуют. Дифференцировать нюансы возвращающегося смешанного эха трудно, но доплеров тон у отдаляющихся предметов ниже, а у приближающихся выше, в учебке это говорили, только нужно какой-то звук издавать для такой эхолокации, вроде дельфиньего...