Герда Грау - Атропин

Вновь открытые возможности радиостанции не на шутку увлекли его — небольшая корректировка зоны приема и установленная связь с ретранслятором на главном высотном корпусе давали обширные возможности, в том числе и на ознакомление с сетью «жучков», рассыпанных по территории и корпусам училища. Масштаб и разветвленность этой сети его поразили. При желании можно было услышать слово каждого из курсантов где угодно — от туалета до спальни, глухими зонами были только личные преподавательские квартиры и кабинет начальника училища. Все аудитории тоже прослушивались, и Гейл, вспомнив, какими иногда словами курсанты награждали того или иного преподавателя за спиной, захотел провалиться сквозь землю. Правда, он успокоил себя тем, что слушать всех и всё ни у кого ушей не хватит, пришлось бы держать целый штат сотрудников, а на кой черт это надо, когда кроме как «Череп» и «Лысый хрен» начальника училища полковника Мерла уже много лет никто не называет. Передаются эти прозвища от старшего курса к младшему, и все давно о них знают.

Он еще немного послушал музыку в зале, но это было не так увлекательно, как подслушивать происходящее за сценой и в разных других уютных закутках, куда разбрелись парочки. Корпуса стояли пустыми, преподаватели разъехались по теплым секторам, оставив за себя дежурных, и Гейл некоторое время слушал треп Полипа с другими такими же неудачниками, оставленными наблюдать за порядком на вечеринке. С особенным злорадством он узнал, что Полип лишился выходного в связи с отъездом Лаудера. Больше ничего интересного выяснить не удалось, за исключением того, что дежурные офицеры умеют очень аппетитно чавкать.

Гейл скомандовал сам себе выход и с тоской заглянул в свой пакет — сухой паек скоропостижно скончался. Полип, конечно, не оторвет зад от стула, чтобы проведать арестанта и выяснить, не умер ли тот с голоду, а ведь Лаудер, хоть и был злым как черт после возвращения из зоны Эдера, морить его голодом не приказывал. Значит, будет вполне честно получить свою долю хэллоуинских тыквенных пирогов. Имеет право.

Он взглянул на показатель заряда в батарее и понял, что нужно поторопиться с поисками Теда, включился снова и поочередно прослушал все ближайшие к залу точки — голос Теда нигде не улавливался. Гейл переключился на казарму — вдруг Тед соскучился и ушел с праздника? Но в спальне было тихо, и даже кроватная сетка нигде не скрипела. Гейл решил рассуждать логически — если бы он был Тейлором, что бы он делал после концерта? Пошел бы в зал, натрескался бы вкусностей — это понятно. Сидеть и слушать электронную музыку Тед не станет, значит, пойдет покурить. Допустим, пару сигарет с ребятами он пропустит на крыльце, но там холодно, а ему нужно беречь горло, значит, с крыльца уйдет быстро. Подружку он себе так и не завел, и если его не ухватит никакая горячая поклонница, то вернется в комнату, где бросил гитару — он не любит оставлять ее без присмотра. Гейл снова подключился к гримерке и решил подождать.

***

— Ни хрена себе! — гримасничая, чтобы скрыть испуг, пробормотал Тед. — Ты что, ободрал оранжерею? Совсем ку-ку?

— Да, — негромко сказал призрак. — Хотел больше, но я торопился. Возьми.

— Ты спятил? — Тед посмотрел на него как на больного. — Тебе за них голову оторвут, цветы в оранжерее вообще нельзя трогать. Отнеси туда, где взял, может, еще не заметили.

— Это тебе.

— Ты глухой? — Тед начал злиться. — Я сказал — отнеси обратно. Ты хоть понимаешь, что натворил?

Гость небрежно бросил цветы в угол комнаты.

— Понимаю, что тебе не нравится, — равнодушно сказал он. — Жаль. Ты прекрасно пел. Солистам всегда дарят цветы.

— Ты с какого курса, такой незамутненный? — против воли засмеялся Тед. — Череп тебя убьет, если узнает. И меня заодно. Он и на праздники-то каждый цветок со скрипом дает срезать, а если спалит браконьера…

— Я хотел, чтобы они были у тебя.

— Спасибо, но лучше не надо. Давай ты заберешь их, я сделаю вид, что ничего не видел, и мы забудем об этом, ладно? Я никому не скажу, честно.

Призрак стоял молча, и Теда это молчание снова начало раздражать. Неужели непонятно объяснил?

— Послушай, — начал он, стараясь выдавить дружелюбную улыбку, — я оценил риск и все такое, тебе нравится наша музыка, тоже о’кей, но цветы нужно убрать отсюда. Желательно, чтобы тебя с ними никто не увидел, спрячь под плащ и вынеси незаметно.

— Цветы предлог, — призрак сделал шаг вперед. — Я хотел увидеть тебя. Я очень давно тебя не видел.

Он протянул руку и дотронулся до его плеча.

— Увидел и проваливай, — грубо сказал Тед, отпихивая его руку. — Сейчас ребята вернутся.

— Не вернутся, — гость снова двинулся вперед и Тед непроизвольно попятился — расстояние переставало быть безопасным. — Там пироги принесли, они заняты.

— Я тоже собираюсь пойти в зал, так что…

Призрак засмеялся.

— Выпей со мной за Хэллоуин?

Он достал из внутреннего кармана плаща бутылку тыквенного сидра, открутил пробку и протянул Теду.

— Хорошо, — Тед поколебался, но пробка на вид показалась ему заводской и цельной, и он взял бутылку. — Но потом ты уйдешь, договорились?

— Договорились.

Тед приложил горлышко к губам. Вкус у сидра был странным, поэтому он с трудом сделал маленький глоток и протянул бутылку назад. «Теперь уходи», — хотел сказать он, но понял, что язык ему не подчиняется и голос тоже. Наркотиком питье не было, сознание никуда не делось, но слизистую рта и горла заморозило основательно. Тед закрыл рот рукой и метнулся к раковине, но призрак перехватил его и прижал к себе.

— Ничего страшного, не надо бояться, — успокаивающе шептал он в ухо, пока Тед отчаянно пытался освободиться. — Это не яд, это всего лишь местный анестетик, используется при обследованиях кишечника, чтобы подавить рвотный рефлекс в горле. Это ненадолго и безвредно. Я знаю, что такое голос выводящего.

Тед лягнул гостя ногой, дернулся еще несколько раз, но понял, что не справится — тот был выше ростом и намного тяжелее, хватка у него была железная. Тогда Тед сделал вид, что успокоился, уже не сомневаясь, что имеет дело с фанатом-психом, и когда тот усадил его на диван, сделал вид, что не собирается бежать. Призрак поверил, и тогда, воспользовавшись секундной паузой в его движении, Тед вцепился в маску и сдернул ее.

— Здравствуй, Тедди, — сказал Уоррен, глядя, как расширяются зрачки Тейлора.

Прослушка гримерки ничего не прибавила к существующему положению вещей, Теда он там не засек. Говорил только чей-то незнакомый голос, и, судя по нежным словечкам, там намечалось романтическое свидание. Гейл даже позавидовал удачливому парню и его подружке, однако его проблему это не решало. Тед мог сидеть в зале и болтать со своими поклонницами, тогда в общей массе его не услышишь и жратвы не выпросишь. Неужели Тейлору настолько плевать, что его дрифтер скопытится с голодухи в эту ночь? Друг, называется. А еще синхронист… Вот он, Гейл, догадался бы подумать о других.