Элизабет Ноэль-Нойман - Общественное мнение [Открытие спирали молчания]

Глава XX
ПРИВИЛЕГИЯ ЖУРНАЛИСТОВ – ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПУБЛИЧНОСТИ
«Со спиралью молчания я сталкивалась в своем клубе», «наблюдала это явление в спортивном клубе», «на нашем предприятии дело обстоит так же» — подобные слова одоб­рения или согласия с концепцией спирали молчания можно услышать часто на самых различных дискуссиях. Действительно, существует немало возможностей наблю­дать за конформным поведением человека. Опыт малых групп, с которыми имеет дело каждый человек, — это со­ставная часть процесса формирования общественного мнения; совпадающий опыт в различных группах позво­ляет предположить, что «все» думают так. Но при этом каждый раз сохраняется момент неповторимости: по­скольку спираль молчания развивается публично, силу, неодолимость процессу дает участие в нем общественно­сти. Элемент же публичности наиболее эффективно при­вносят в него средства массовой информации, олицетво­ряя собой общественность — широкую, анонимную, не­приступную, не поддающуюся влиянию.
Чувство бессилия по отношению к средствам массовой коммуникации
Коммуникацию можно классифицировать как односто­роннюю или двустороннюю (разговор, например, — дву­сторонняя коммуникация), прямую или опосредованную (разговор — разновидность прямой), публичную или час­
тную (разговор, как правило, частная коммуникация). Средства массовой коммуникации — это односторонняя, опосредованная, публичная коммуникация. Массовая коммуникация противоположна естественной человече­ской коммуникации — разговору. Вот почему индивид бессилен перед средствами массовой информации. Когда население спрашивают, кто в современном обществе об­ладает слишком большой властью, на одно из первых мест всегда выдвигаются средства массовой коммуникации 1 . Это бессилие вызывается двумя способами. Во-первых, когда какое-то лицо пытается привлечь к себе обществен­ное внимание, в понимании Лумана, однако средства мас­совой информации не предоставляют ему трибуны в ходе отбора. То же самое происходит, когда общественное вни­мание стремятся сфокусировать на какой-то идее, сооб­щении, перспективе. В таких случаях бессилие человека иногда дает о себе знать в отчаянных выходках перед теми, кто преграждает доступ к общественности: в картинной га­лерее Мюнхена заливают чернилами картину Рубенса, в Амстердаме безжалостно уродуют кислотой полотно Ре­мбрандта или, скажем, угоняют самолет, чтобы привлечь внимание к своему заявлению.
Во-вторых, средства массовой коммуникации могуг выступить в роли позорного столба: индивид, «преподне­сенный» в негативном свете печатью или телевидением, выставлен на обозрение огромной безликой обществен­ности. Он не может ни защитить себя, ни оказать достой­ное сопротивление; при «негативном освещении» инди­вид предстает слабым, неуклюжим по сравнению с убе­дительными сообщениями позитивного характера про­фессионалов. И поэтому, если человек, не принадлежа­щий к тесному кругу журналистской братии, доброволь­но решается выступить в телевизионном ток-шоу* или дать интервью, он заведомо «кладет свою голову в пасть тигру».
* Ток-шоу (talk-show) — телевизионная развлекательная передача, ор­ганизованная в форме беседы двух или нескольких человек на интере­сующую многих тему. — Прим. персе.

Новый подход в исследованиях эффективности средств массовой коммуникации
Общественность узнаваема с двух позиций: с позиции ин­дивида, испытавшего ее воздействие в позитивном или негативном плане, как это было описано выше, и в разви­тии коллективного события, когда сотни тысяч, миллио­ны людей, наблюдая за своим окружением, соответствен­ным образом проявляли себя (отмалчивались или выска­зывали свою точку зрения) и тем самым создавали широ­комасштабный климат мнений, общественное мнение. Информация о последнем поступает к нам из двух источ­ников: индивидуальных непосредственных оригиналь­ных наблюдений за своим окружением и образов среды, сформированных средствами массовой коммуникации, сегодня в первую очередь телевидением, в распоряжении которого больше возможностей — по сравнению с други­ми коммуникационными механизмами — донести до зрителя собственное мнение тележурналистов и опосредо­ванное наблюдение за средой в ярких картинах и звуках. «Добрый вечер», — говорит метеоролог в начале телевизи­онной сводки погоды. «Добрый вечер», — говорили мне незнакомые люди в гостинице, где я жила во время своего отпуска.
Вопрос о влиянии средств массовой информации на процесс формирования общественного мнения долгое время обсуждался вслепую. Как правило, исследователи предпочитали усматривать прямую связь между выступ­лениями коммуникационных средств и их воздействием на массы, т.е. между высказыванием в печати, по ТВ и т.п. как причиной, побудившей к обмену взглядами, и изме­нением или усилением мнения у читателей, слушателей, зрителей — как следствием. При этом нам обычно воспро­изводят знакомую процедуру беседы между двумя ее уча­стниками: один собеседник что-то говорит, другой согла­шается с ним или возражает ему. Однако реальность воз­действия средств массовой коммуникации намного слож­нее, она весьма далека от модели простой беседы. Об этом и говорит в своей книге У. Липман, показывая, как средст­ва массовой коммуникации путем многократных повто­ров «чеканят» стереотипы — своего рода строительный
материал при возведении «промежуточного мира» между людьми и объективным внешним миром, а именно «псев­додействительности». Особая роль в этом процессе отво­дится функции формулировке «повестке дня», которую выполняет общественное мнение, вооружившись средст­вами массовой информации: четко сформулировать, что актуально, к какому вопросу привлечь всеобщее внима­ние.
Благодаря средствам массовой информации мы мо­жем проследить, как они влияют на представления инди­вида, и сделать вывод, что можно говорить и делать, не подвергаясь изоляции. Кроме того, с их помощью мы на­глядно воспринимаем то, как произносятся слова. Это возвращает нас к исходной точке анализа спирали молча­ния — к «железнодорожному» тесту как ситуативной моде­ли формирования общественного мнения малой группы, ячейки общества, путем участия в разговоре и отмалчива­ния. Попытаемся установить прежде всего, как индивид из средств массовой коммуникации узнает о климате мнений.
Публичность расширяет границы приемлемого
Каждый из тех, кому довелось в свое время прочитать пуб­ликацию «Мескалеро-Нахруфс» или ее многочисленные репринты по поводу убитого террористами в 1977 г. феде­рального прокурора Бубака или слышал об этом нашумев­шем убийстве, знал, что речь, собственно, шла не просто об ознакомлении с документами людей из лучших побуж­дений — дать им возможность самим судить о деле. Бла­годаря перепечаткам удалось значительно расширить аудиторию читателей анонимно опубликованного тек­ста — он стал известен массам. Ощутимые слова неодоб­рения, звучащие в нем, лишь слегка замаскированные, сигнализировали, что можно публично выразить тайную радость от известия об убийстве федерального прокурора, не оказавшись в изоляции.