Марсель Мосс - Социальные функции священного

К ним можно добавить другие, без костей. An. VII, 24, 11.

О богине Иде см., в частности: Oldenb. Rel. d. Ved., p. 289 также места, перечисленные в указателе.

См . Berg. Rel. ved., I, 323, 325; II, 92, 94. Syl. Levi. Doctr., p. 103 и далее.

Этот момент жертвоприношения настолько важен, что Шат. Бр. связала с ним знаменитую легенду о потопе, ставшую классической. (Шат. Бр. 1, 8, 12 полностью; Eggel . Ad loc., S. В. E., XII). Cp. Web. Ind. Stud., I, S. 8 и далее ; Muir. Old Sanskrit Texts, I, p. 182, 183 и далее . Но в другие брахманы из этой легенды входит лишь конец, представляющий собой брахманический догмат веры. Согласно им, именно придумав ритуал иды и создав тем самым богиню Иду (свою жену, по другим текстам — свою дочь), Ману, первый человек и первый жертвователь, обрел потомство и скот (см. Г. С. 1, 7, 1 и 2, полностью 6, 7; Т. Б. 3, 7, 5, 6). Во всяком случае, она и соответствующая ей в ритуале субстанция представляют животных и являются ими в полном смысле слова: idä vai pagavo «ида есть животные».

См . Hillebr. N. V. О ., р . 124; Schwab. Th., р. 148.

Hillebr., р. 125.

Эта церемония называется идахваяна (idähvayana) или идопахвана ( idopahväna ) — термин, точно соответствующий эпиклезе христианской мессы. Текст: Ашв. шр. сут. I, 7, 7, перевод приведен у Hillebr. N. V. О., р. 125, 126; Oldenb. Rel. d. Ved., p. 290 и далее. Тексты Шанкх. шр. суш. I, 10, 1; Таитт. Бр. 3, 5, 8, 1; 3, 5, 13, 1 и далее немного отличаются. Это обращение в основном состоит из набора призывов к божеству, которое, как считается, приносит с собой все упомянутые силы и, с другой стороны, позволяет в свою очередь жрецам и жертвователю взять свою долю сил, накопленных таким образом. Жертвователь говорит во время паузы (Ап. IV, 10, 6; Т. С., 1, 7, 1, 2): «Пусть этот дар (из молока смеси) будет моей силой».

Тайтт. Бр. 3, 5, 8 (конец), 3, 5, 13, конец.

Авантареду (aväntaredä), дополнительную иду, которую он держит в другой руке. (См. Weber. Ind. St., IX, S. 213.) Он говорит (Ашв. шр. суш. 1, 7, 8; cp. Т. С. 2, 6, 8, 1 и 2): «Ида, будь благосклонна к нашей доле, дай благополучия нашим коровам, дай благополучия нашим коням. У тебя есть самое лучшее богатство, напитай нас им, дай нам его».

Жертвователь говорит: «Ида, будь благосклонна и т. д., да сможем мы поглотить

тебя, в тело себе и в душу (комм, в Таитт. Бр.), мы все со всеми нашими людьми» (Т. Б. 3, 7, 5, 6).

Есть школа, предписывающая обряд предложения душам предков (Кат. 3, 4, 16 и 17). Это обряд хоть и древний (В. С. II, 31), но встречается в пределах этой школы.

См. мантры в НШеЬг. N. V. О., 126 и далее; например, уста агнидхры (адпісіїїга, «жрец огня») считаются устами самого Агни. Таким образом, доли жрецов — это доли богов. — Здесь происходит, как заметил Ольденберг, не совместная трапеза, не обряд общего причащения, при всем сходстве с ними. Ида как «доля жертвователя» обладает неким «медицинским» свойством (Ольденберг): она придает жертвователю силу, «помещает в нем животных», как говорят тексты: рщйп уа}атапе скиИгаП (следует отметить употребление местного падежа). См. Т. С. 2, 6, 7, 3; Айт. Бр. 2, ЗО, 1; 6, 10, 11; Шат. Бр. 1, 8, 1, 12 и т. д. Ида входит в ритуал торжественных ведических жертвоприношений. Добавим, что остатки жертвы в определенной мере профанировались: брахманы и жертвователь могут забрать их с собой. (БсІтаЬ, р. 149.) Нам неизвестно правило, предписывающее какой-то срок для съедения остатков жертвы. Но такое правило существует для всей пищи в целом.

См. выше, с. 80.

- D „

Вас могло удивить, что в этой схеме мы никак не оговорили случаев, когда жертва — не животное. В определенной мере мы имели на это право. Действительно, мы видели, как ритуалы свидетельствовали об эквивалентности этих двух видов вещей (см. выше, с. 40). Например, во всем комплексе аграрных жертвоприношений их принципиальная идентичность позволяет заменять одни другими (см. с. 117). Более того, можно установить реальную симметричность кровавых и бескровных жертвоприношений. Приготовление хлебов, способ смазывания их растительным или сливочным маслом и т. д. соответствуют подготовке жертвы. В случае бескровной жертвы создание чего-то сакрального в ходе церемонии даже более очевидно, чем в любом другом: ведь ее часто готовят из всех компонентов на той же территории жертвоприношения. (В Индии см.: Hillebr. N. V. О., р. 28, 41.) В частности, о приношении фигурок: для Индии см. Hillebr., Rit. Lit., § 64, р. 116; § 48. Cp. Weber. Naksatra , II, 338, довольно отрывочные сведения: Шанкх. гр. сут. IV, 19. О Греции см. выше, с. 40. Stengel, р. 90; Festus, 129; ср. Frazer . Golden Bough , И, р. 84, р. 139; Lobeck. Aglaophamus, р. 119, 1080. Кроме того, уничтожение здесь имеет тот же характер окончательного посвящения, как и умерщвление животной жертвы. Дух бескровной жертвы, по крайней мере, всегда выводят за пределы реального мира. Есть лишь одно различие, обусловленное, впрочем, природой вещей: в большинстве случаев при бескровной жертве момент передачи доли богам и момент посвящения совпадают, что не означает, свойства жертвы предполагают ее устранение или изгнание. Действительно, возлияние уничтожается, когда жидкость льется на алтарь, впитывается в землю, испаряется или сгорает в огне; хлеб или горсть муки сгорают и уходят в дым. Пожертвование и передача доли божеству происходят одновременно,