Анатолий Андреев - Психика и сознание: два языка культуры. Книга 1. Капли океана

Но почему-то точно так же поступают и высококультурные мужи в стенах университетов.

Вот наблюдения, сделанные учеными, анализировавшими поведение обезьян. Альфа-самец, т. е. вожак обезьяньего стада, так же хорошо узнаваем среди своих подчиненных, как и президент крупной фирмы. Он прилагает немалые усилия, чтобы быть самым заметным. Он держится очень прямо, чтобы казаться более высоким, говорит громким голосом и подолгу смотрит собеседнику в глаза не моргая, в то время как его подчиненные ходят с натянутыми улыбками, бегающим взглядом и вообще стараются съежиться, чтобы почтительно оттенить привилегированную и величественную фигуру лидера.

Ясно, что громкий «командирский» голос, пристальный взгляд – это методы насилия, психологического воздействия с целью покорения более слабых (что является, конечно, прелюдией к уничтожению). Все это – из области примитивной (хочется сказать «примативной») борьбы за жизненное пространство. Человек «орущий» и «пялящийся», т. е. достаточно типичная фигура начальника или оформившегося в качестве лидера, есть наиболее непосредственная проекция альфа-самца в мире «человеческих» отношений.

Чем меньше развит ум – тем больше шустрят глаза, нос, уши, руки. И хитрость успешно заменяет интеллект в отношениях человеческих. Так, например, психолог-практик цыганка без труда обведет вокруг пальца теоретика-психолога, будь он хоть трижды профессор. Вот из таких «говорящих сами за себя» картинок-ситуаций и вырастает миф о ненужности и бесполезности науки и образования. Обладатели завидных носов, ушей и бегающих глаз убеждены, что ученые – всего лишь неконкурентоспособные слабоумцы. Интеллект всегда неполноценен с точки зрения хитрости. Следовательно, чем ниже образование – тем выше ум. С таким всенародным принципом дальше Чечни не заберешься по лестнице общественного прогресса.

Вот и получается, что люди умные, а значит в разумных пределах нейтрализовавшие варварски прущий наружу скот, оказываются в вечных заложниках у скотолюдей, презирающих цивилизационные навыки как свидетельство слабости.

Кто сумел понять это, тот не может уже романтически любить своих соплеменников, да и людей вообще. Человек, облагороженный вуалькой негустого культурного флера, – ближайший родственник обезьяны, которая во многих отношениях оказывается лучше царя природы, потому что ей неведомо, что значит поступать по-скотски, а что – по-человечески. Кем-то замечено, что индусы даже в самых заджунгленных деревнях не позволяют себе ввинчиваться глазами в проходящего мимо чужестранца, несмотря на его экстремальную экзотическую привлекательность. Они чувствуют, что «есть глазами» означает не что иное, как «есть», съедать, лишать жизни. Нашим же родимым бабулям, занимающим снайперские позиции на скамейках у подъездов, в этом смысле далеко до индусов, поэтому, наверное, лагеря в недавнем прошлом и были переполнены их внуками, да и сегодня тюремные бараки не пустуют.

В принципе мышление «от глаз», от зоопсихологии – это бегство от ума, дезертирство с человеческого фронта в сторону альфа-самцов, ибо не думать – значит облегчать себе жизнь, значит «облегчаться». З. Фрейд давно уже подметил, что люди скрываются в неврозах как в защитном сооружении, из которого их непросто вытащить психоаналитику. Примерно таковы же механизмы и функции авторедукции в зоологию. Дегенерация – самый легкий способ избегания проблем человеческого существования.

Настоящее бремя – понимать, ибо от большой мудрости ничего, кроме печали, не рождается. Однако никому не уклониться от ответа на вопрос, кем же ему все-таки быть – ну, хотя бы в первую очередь: человеком или зверем?

Как бы то ни было, все же пока несомненным остается то, что род людской стремится к идеалам человеческим, и Бог как идеализированный человек все еще остается частичным регулятором жизнедеятельности многих людей.

Сознание требует правды.

Как быть?

Человек должен знать о своих психических слабостях. Раз психика требует миражей и не может без них нормально функционировать, специализируясь на их производстве, пусть она их и получает. Но сознанию, интеллекту, чтобы сохранить свою функциональную дееспособность, нужна только правда. Зачем унижать человеческое мышление скрещиванием его с психикой, приводящим в результате к подчинению психике?

Разум должен предоставлять человеку жесткую правду о самом себе. А уж как быть с этой правдой: замечать ее, не замечать, отвергать или культивировать – эту задачу пусть решает психика. Надо совмещать разные потребности, надо научиться жить и в режиме психического благоприятствования, и в режиме надзора со стороны сознания. Человечество бесконечно запутывает простую, в сущности, проблему.

Религия и искусство всегда творят комплиментарный по отношению к человеку образ реальности. Психике нужна «приятная» реальность – и она ее получает. Нечего удивляться, что люди с восторгом откликаются на такую реальность. Было бы странно, если бы они вели себя как-то иначе. Миражи (замещение реальности) – это защита от реальности. Видимо, наиболее эффективная защита.

А что может предложить интеллект?

Поскольку психика живет по своим законам, то никакой интеллект не в силах удовлетворить жаждущую обмана психику, которая выражает потребности человека; и она блестяще несет свою службу. Интеллект во имя сохранения душевного здоровья может предпринять только одно: подсказать, как тоньше обмануть психику. Как показывает практика, реально доступен, возможно, единственный способ: чтобы не сойти с ума, надо локализовать или заблокировать те зоны психики, которые «в ужасе» от реальности. Лучше не трогать все «невыносимое» и духовно «переключаться» на иные заботы – и тогда время лечит. Тогда отпадает необходимость обращаться к религии, к великим обманам и мистификациям или к наркотикам (в самом широком смысле).

Если же постоянно муссировать «болевые очаги» – психике не останется ничего другого, как искать спасения в сотворении приемлемой реальности. В этом случае абсолютизация субъективного – неизбежна. На свет являются сонмы богов, божков, идолов, предрассудков, вер, идеологий и т. п.

Правда обладает мощным терапевтическим потенциалом, если, приняв ее к сведению, научиться как бы не замечать ее. Надо обучиться искусству обманывать самого себя, понимая, что именно обманываешь себя. Вот, по существу, альтернативный путь сохранить душу, не теряя головы. Это и есть способ максимально свободно реализоваться в сфере духа, приспособившись к своей психической зависимости. Все прочее – грандиозный обман и недостойная манипуляция.