Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 1. Криминология

Во всяком случае, противоречат здравому смыслу существование критической криминологии на деньги налогоплательщиков и высказывание ее идей от имени государственных структур.

Совершенно очевидно, что правоохранительные органы и судебная власть, выполняя основные задачи борьбы с преступностью, не вправе подвергать сомнению конституционные основы общества либо выходить за пределы своей компетенции в продуцируемых ими теоретических построениях. В связи с этим должны быть осознаны некоторые предпосылки криминологии, отказ от которых автором сообщений или субъектом деятельности должен быть обоснован. Эти предпосылки можно назвать криминологическими презумпциями и криминологическими началами (принципами). Они таковы:

1. Законность , что означает принципиальную связанность действующим законом и одновременно уважение к нему. Совершенно неправильно заявлять о преступности тех или иных действий и невозможности бороться с ними из-за недостатков уголовного закона. Отсутствие уголовно-правового запрета, строго говоря, не есть недостаток закона. Это соответствующее решение высшего законодательного органа страны. Раз уголовно-правового запрета нет, значит, так решил законодатель, принимая новый Уголовный кодекс РФ. Разумеется, можно вносить предложения о криминализации тех или иных деяний. Но пока его авторы не убедили законодателя в своей правоте, о недостатках законодательства, мешающих борьбе с преступностью, говорить нельзя.

2. Начало фактической обоснованности и презумпция доказанности криминологических сообщений . Поскольку вся информация, содержащаяся в криминологии или используемая ею, так или иначе свидетельствует о наличии либо об отсутствии преступности и преступлений, т. е. феноменов, требующих реакции государства и общества, она должна быть обоснованной. Образно говоря, в своей профессионально корректной части криминология сопоставима с уголовным процессом. Только она доказывает наличие или отсутствие определенных состояний преступности, а уголовный процесс – наличие или отсутствие преступления в его фактическом выражении и юридической природе.

Поэтому криминологические сообщения, к какому адресату они ни были бы обращены, должны предполагаться истинными в тех границах, в которых определяет автор сообщения. Сообщения о преступности даются с указанием на возможную латентность преступности (иногда это опускается по техническим причинам); сообщения о результатах опросов – с учетом ошибки статистической; социально-экономические данные – с учетом суждений об их надежности. Так, правильными являются указания криминологов на необходимость достаточно осторожного отношения к данным об аномалиях психики лиц, совершивших умышленное убийство. В то же время сообщение о том, что только функционеры теневой экономики направляли, по оценочным данным, около 7 млрд долл. на коррумпированных чиновников, не может рассматриваться как профессиональная криминологическая информация, ибо не опирается на какие-либо аргументы. Могло быть направлено и 7 млрд, и 27 млрд долл., и направлено или израсходовано и на что – все это повисает в воздухе и роли не выполняет.

3. Начало позитивного (предупредительного) воздействия . Оно также вытекает из природы криминологии и означает, что все криминологические сообщения, решения и действия:

а) не должны быть оскорбительными по отношению к личности, группе людей, стране, ценностям, признанным Конституцией РФ и охраняемым уголовным законом;

б) не должны наносить ущерб социальным ценностям, в том числе престижу государства, репутации страны, ее образу на внутренней и международной сцене;

в) должны преследовать и предполагать возможность совершенствования существующего положения дел.

Например, в докладе Совета по внешней и внутренней политике на тему «Восприятие России и российского бизнеса в развитых странах», подготовленном группой специалистов, отмечается, что репутация России в мире намного хуже ее реального состояния. Это дискредитирует Россию как коммерческого партнера, усиливает ее зависимость, причем максимальная интенсивность негативных публикаций в западной прессе, а она постоянно ссылается на российские источники, приходится, по мнению авторов доклада, на те немногие сферы экономики, в которых Россия имеет предпочтительные позиции, и место российской «военной угрозы» занимает «российская криминальная угроза» [13] См.: Репутация России стоит слишком дорого // Русский Телеграф. 1998. 29 января. .

Между тем оценки преступности, особенно экономической преступности, отвечают эмоциональному настрою многих граждан, действительно находящихся в трудном положении, но не подтверждаются фактами. Действительная проблема состоит в обнаружении зон коррупции, ее способов, ее субъектов, но не в объявлении государства криминальным, а власти – коррумпированной.

Проявлением позитивного действия криминологии должно быть взвешивание последствий сообщений и рекомендаций. В свое время профессор В.Г. Танасевич хорошо и подробно писал о требованиях к мерам предупреждения преступности, их экономической обоснованности. Эта методологическая и одновременно собственно управленческая проблема не должна игнорироваться и в настоящее время. Предложения закрыть границы между странами СНГ, пересмотреть результаты приватизации, изменить политику мало того что не основаны на криминологической информации, но и не учитывают всей суммы последствий. При этом рассмотрение последствий должно соотноситься не только с целями предложений, но и с путями их реализации. Желательно устранить теневую экономику, но, по-видимому, не ценой ликвидации рабочих мест и лишения многих граждан средств к существованию. Начало специализации и объективности означает, что собственно криминологическими соображениями являются лишь те, которые построены на материале криминологии и могут быть проверены ее приемами. В определенном смысле криминология является одновременно политической и нейтральной теоретической и практической деятельностью. Это связано с тем, что история – во всяком случае, известная человечеству – пока не знает формации, в которой бы действительно отсутствовала преступность. Можно придерживаться различных соображений о том, что порождает преступность. Однако исторический опыт заставляет рассматривать преступность как трансформационное явление, т. е. феномен, несомненно социальный, но пока не исчезавший со сменой социально-экономической системы. Отсюда и криминология должна обслуживать трансформационные явления и ввиду этого быть деполитизированной по отношению к оценке явлений, не входящих в ее предмет. Проблемы политики, философии, экономики в этом смысле образуют для нее исходные предпосылки.