Брендон Сандерсон - Видящая звёзды

– Ревнуешь?

– Возможно! Было бы круто, если бы я и правда мог испытывать это чувство! Но в основном я думаю, что это опасно. Нам надо перепроверить голопроектор твоего браслета. Его центральный процессор должен удерживать голограмму и без моей помощи, но все-таки стоит проверить. Но лучше бы я полетел с тобой.

– Боюсь, у нас нет выбора, – заговорила я, когда мы взлетели со станции. – Мы должны заполучить корабль Верховенства.

– Возможно, они не дадут тебе такой, который может совершать гиперпрыжки, – сказал М-Бот. – Во всяком случае, сразу.

– Я думала об этом. Но если мне удастся завоевать их доверие, есть неплохие шансы, что они ослабят надзор за мной. Возможно, мне и не дадут истребитель, способный на гиперпрыжок, но рядом с таким я вполне могу оказаться. И если не украду гипердвигатель, то хотя бы его сфотографирую.

– Фотографии нас домой не доставят.

– Знаю. Я работаю над этим.

На обратном пути к Звездовиду я продолжала обдумывать нашу ситуацию и поняла, что мне по случайности подарили запасной план. Винзик и остальные только что зачислили меня в одно звено со своим ручным человеком. Знала ли Брейд, что есть целая планета таких же людей, как она, только свободных? А вдруг она захочет сбежать туда, если я предоставлю ей такую возможность?

Так что, если украсть гипердвигатель Верховенства у меня не получится, может быть, получится украсть одного из их цитоников.

Я посадила М-Бот на крышу нашего посольства на Звездовиде и откинулась на спинку кресла, чувствуя внезапную усталость.

Быть Аланик оказалось очень тяжело. Я привыкла поступать так, как подсказывала интуиция, и делать то, что мне казалось естественным. До сих пор это меня вполне устраивало. Безусловно, время от времени мне прилетали за это синяки и шишки, но никогда не приходилось притворяться той, кем я на самом деле не была.

Вздохнув, я наконец разблокировала фонарь кабины и встала, чтобы потянуться. У посольства не было техников, которые подтащили бы мне лестницу, поэтому я сначала выбралась на крыло и уже оттуда спрыгнула на крышу.

– В общем и целом, – сказал М-Бот, – я думаю, что все прошло хорошо. Мы не мертвы, и тебе все-таки удалось попасть в их Вооруженные силы.

– С кожею зубов, – сказала я и скривилась, вспомнив того инопланетянина, «гориллу»-бурла, который не сдержал гнева и был за это отчислен. Доберись я до Винзика на секунду раньше его – и отчислили бы меня.

– У твоих зубов есть кожа? – спросил М-Бот.

– Вряд ли, – сказала я, обошла М-Бот и начала подключать его к зарядке и к сети. – На самом деле я толком не знаю, откуда пошло это выражение.

– Хм. А! Это из английской версии Библии. Это о-очень древняя версия Книги Святых, со Старой Земли.

Я подключила последний шнур и побрела вниз по лестнице. Когда я заглянула в спальню проверить, как там Погибель, она встретила меня радостной трелью. Я поставила ей лоток, положила немного накрошенных грибов, – судя по оставшимся крошкам, они вполне пришлись ей по вкусу. Потом почесала ее и вдруг заметила мигающий огонек на стене. Это означало, что меня ждет посылка, поэтому я потащилась на нижний этаж, чтобы проверить контейнер для доставки. Утром, еще до отлета, я сделала кое-какие заказы с намерением проверить, как действуют предоставленные мне льготы.

В контейнере обнаружился сверток с новой одеждой моего размера и кое-какие предметы личной гигиены. Я сгребла все в кучу и пошла на кухню, где пожарила себе водорослевую котлетку и съела ее с булочкой, после чего отправилась в ванную. Я никак не могла привыкнуть к тому, что все это мое. Скад, целый дом для меня одной! Ну ладно, пусть не только для меня, а еще и для Погибели, которая потребовала снова ее почесать, когда я проходила мимо нее в коридоре.

В ванной я посмотрела на себя в зеркало. Точнее, на иллюзию Аланик, которую я носила. «Погибель не заметила, что у меня чужое лицо», – подумала я. Видимо, она ориентировалась на запах и звук – глаз-то у нее не было. И тут меня осенило, что моя маскировка даже более хлипкая, чем я думала. А как же Дымка, то существо, которое само было запахом? Что, если она узнает во мне человека?

Я тихо застонала, чувствуя тяжесть на душе. Потом выключила свет и с огромным облегчением сняла браслет с голограммой. Несмотря на то что М-Бот тщательно проверил дом и не нашел следящих устройств, я предпочитала не рисковать и носила браслет постоянно.

Но сейчас мне хотелось побыть собой. Пусть в темноте, пусть в одиночестве, пусть даже совсем недолго.

Я начала очистку, и какой же это было роскошью – знать, что тебя не поджимает время. На Россыпи я, казалось, всегда бежала на какую-нибудь тренировку или еще куда-то. А здесь… здесь я могла просто отдыхать, позволив очищающим средствам омывать меня.

Наконец я заставила себя выйти из омывочной капсулы и снова надела браслет. Включила свет и достала из свертка просторную одежду, похожую на ту, что носили медики. На мой взгляд, она отлично подходила для любой работы и для сна тоже.

Я начала разбирать туалетные принадлежности, надеясь, что тех, кто следил за моими заказами, не удивило отсутствие в моем багаже своей собственной зубной пасты. Хоть я и советовалась с М-Ботом, прежде чем составлять заказ, выбор пасты меня изрядно позабавил. Когда мой значок перевел предупреждающую надпись на тюбике, оказалось, что там был приведен список рас этой галактики, для которых она могла быть ядовитой. Раньше мне бы и в голову не пришло, что управление огромной галактической империей может быть сопряжено с кучей таких странных проблем.

Когда я стала чистить зубы перед зеркалом, то обнаружила, что у пасты приятный мятный вкус, намного лучше, чем у той горькой дряни, которой мы пользовались дома. Вот что значило иметь развитую социальную инфраструктуру, а не перенацеливать древний биохимический комплекс на производство зубной пасты, как были вынуждены поступить мы.

Волосы у меня теперь были длиннее, чем я привыкла, и, к счастью, примерно той же длины, как у Аланик, – чуть ниже плеч. Раньше я стриглась коротко, отчасти потому, что терпеть не могла цвет своих волос. У героев Бабулиных историй волосы всегда были черные, как вороново крыло, или нежно-золотистые, как лен. Ну, может, иногда для разнообразия – огненно-рыжие. Но никогда – тускло-русые.

Теперь, с голограммой, они стали белыми. Я запустила в них пальцы. Иллюзия действительно была безупречной – перекрасилась каждая отдельная прядь. Когда я меняла выражение лица, лицо Аланик тоже менялось, и, потыкав кожу пальцем, я не ощутила никакой разницы, хотя и понимала, что черты лица у нас разные.

Единственное, чего у меня не было, – это костяных наростов под глазами и вдоль щек, как у Аланик. Они были чистейшей иллюзией, и, если я проводила по ним пальцем, голограмма искажалась. Но все-таки браслет работал достаточно хорошо, чтобы мои волосы при соприкосновении якобы скользили по этим выступам, а не проходили сквозь них.