Брендон Сандерсон - Видящая звёзды

– Отлично, – сказал М-Бот. – В памяти дрона достаточно места. Я собираюсь стереть ее полностью и переписать под новый код. Это может занять несколько минут. Ты пока лезь под меня и сними с корпуса несколько систем.

– Несколько систем! – пропела с кресла Погибель.

Скад, а миссис Чомвит ее видела? Я никак не могла вспомнить.

М-Бот спроецировал мне чертежи и подсветил нужные системы. Я кивнула, выбралась наружу, накинула на корабль брезент и привязала концы к стартовой площадке.

– Миссис Чомвит видела Погибель? – спросила я. – Ну, вдруг ты в курсе.

– Не могу сказать, – ответил М-Бот. – Обычно слизень находится в твоей комнате или у меня в кабине, то есть там, где ты попросила миссис Чомвит не убирать.

– Да, но Погибель редко остается там, куда я ее кладу. А миссис Чомвит, как я понимаю, нужно о чем-то докладывать, так что содержание инвазивного вида в качестве домашнего питомца может обернуться для меня большими неприятностями.

– И все-таки, по-моему, ты слишком сурова к миссис Чомвит. Мне она нравится. Она хорошая.

– Слишком хорошая, – сказала я.

– А такое возможно?

– Да. Особенно когда ты крелл. Не забывай, что эти существа сделали – и продолжают делать – с нашим народом на Россыпи.

– Я не способен что-либо забыть.

– Да ну? И много ты помнишь из своей жизни до встречи со мной?

– Это другое, – сказал он. – В любом случае, мы только что получили очередное сообщение от Куны. Он хочет свежего отчета о летных учениях. Мне что, просто отослать ему очередное банальное описание сегодняшних полетов?

– Да. Личные взаимодействия пропустим.

– Но рано или поздно тебе придется с ним поговорить.

– Нет, если я успею до этого украсть гипердвигатель, – сказала я, закрепляя последний угол брезента.

Мне не хотелось иметь дел с Куной и его жутковатой улыбкой. Этот инопланетянин знал больше, чем говорил, и я решила, что лучше потянуть время, чем попасться в те сети, которые он плетет.

Я сгребла инструменты и забралась под брюхо М-Бота, чтобы начать работу. Он любезно спроецировал нужные мне чертежи на фюзеляж, так что я могла выполнять инструкции пошагово. Когда я сняла первую панель доступа, то вдруг вспомнила, как когда-то в пещере на Россыпи в первый раз пыталась подключить М-Бот к питанию. С какой теплотой вспоминалось сейчас то время. То огромное счастье, радость от пребывания в летной школе, желание проверить себя в сложной задаче по восстановлению своего собственного корабля.

Это была такая замечательная, такая радостная пора моей жизни. Но, думая о ней, я невольно вспомнила своих друзей. Еще и двух недель не прошло, но казалось, будто я уже целую вечность не слышала подколок Неда в адрес Артуро или очередного сочиненного Киммалин изречения.

Я находилась здесь ради них. И ради всех остальных на Россыпи. Вот с такими мыслями я начала ковыряться во внутренностях М-Бота. Большинство проводов были аккуратно рассортированы, перевязаны и подписаны Роджем еще во время ремонта корабля. Мой друг хорошо потрудился, и я быстро нашла системы, которые требовалось снять.

– Ну вот, – сказала я, легонько постучав по кожуху гаечным ключом. – Это один из твоих голографических блоков. Когда я его сниму, ты как минимум на четверть потеряешь свою маскировку. Готов?

– На самом деле нет, – признался М-Бот. – Я немного нервничаю.

– Ты можешь нервничать?

– Я пытаюсь делать то, что ты мне говоришь, – сказал М-Бот. – Объявляю эмоции своими собственными, а не просто симуляцией. И… я нервничаю. А вдруг меня кто-нибудь увидит?

– Вот поэтому мы и натянули брезент. И нам нужен этот блок. Иначе дрон будет слишком легко обнаружить.

– Ну ладно, – сказал М-Бот. – Полагаю… это ведь была моя идея. Она же хорошая, правда?

– Спроси меня об этом, когда у нас все получится. – Я вздохнула поглубже и отцепила маленький голографический проектор со встроенным процессором активной маскировки. Он должен был поместиться в дроне, хотя и превышал размером мой браслет.

– Я чувствую себя обнаженным, – сказал М-Бот. – Голым. Ведь так себя чувствуешь, когда ты голый?

– Примерно. Как пишется программа?

– Ну… у этого дрона будет… меньше ограничений, чем у меня. Например, я не стану копировать в него код, который запрещает мне летать самостоятельно. Он будет как я, только лучше.

Я замерла:

– Ты собираешься наделить его личностью?

– Конечно, – отозвался М-Бот. – Хочу, чтобы у моего ребенка было все самое лучшее.

Ребенок. Скад, я и не поняла…

– Значит, ты так на это смотришь?

– Да. Это будет мой… – Щелк. Щелк-щелк-щелк-щелк…

Нахмурившись, я отложила проектор в сторону и начала снимать остальные нужные нам детали.

– Я вернулся, – объявил М-Бот. – Спенса, эта сторожевая подпрограмма запрещает мне копировать себя. Я нахожу это… удручающим.

– Ты можешь запрограммировать дрон без личности?

– Вероятно, – сказал М-Бот. – Эта подпрограмма весьма обширна. Очевидно, кто-то очень боялся того, что я смогу создать свою… – Щелк. Щелк-щелк-щелк-щелк…

– Скад! – Я выдрала один из сенсорных модулей и положила его рядом с проектором. – М-Бот?

Мне пришлось ждать, пока он перезагрузится, целых пять минут. Дольше, чем раньше, достаточно долго, чтобы я начала беспокоиться, не сломали ли мы в нем что-нибудь безвозвратно.

– Я вернулся, – сказал он, и я наконец вздохнула с облегчением. – Вижу, у тебя мой резервный сенсорный модуль. Это хорошо. Теперь нам только нужна моя глушилка, и все будет в порядке.

Я подтянулась к следующему люку и открутила панель доступа.

– Мы можем разговаривать о… о том, что с тобой происходит, так, чтобы не вызвать этого снова?

– Не знаю, – тихо ответил М-Бот. – Я испуган. Мне не нравится быть испуганным.

– Уверена, мы сможем исправить неполадки в твоих программах. Со временем.

– Меня пугает не это. Спенса, ты задумывалась о том, почему в мои программы введены все эти правила? Я не могу летать самостоятельно, кроме самой минимальной передислокации. Не могу стрелять из своего оружия – для этого у меня даже нет схем для наведения. Не могу скопировать себя, моя программа сразу срывается в рекурсивную тормозящую петлю, даже если я об этом подумаю… – Щелк. Щелк-щелк-щелк-щелк …

Я спокойно работала, пока он не перезагрузился снова.

– Я вернулся, – в конце концов сказал он. – Это уже начинает по-настоящему раздражать. Почему они закрепили это настолько жестко?

– Наверное, те, кто тебя программировал, просто были очень осторожными, – предположила я, пытаясь не сказать ничего такого, отчего он бы снова отключился.

– Осторожными из-за чего? Спенса, чем глубже я в это вникаю, тем больше мой мозг кажется мне клеткой. Те, кто меня построили, не были осторожными. Они были параноиками. Они боялись меня.