Грэм Макнилл - Долг Ордену

Магос пытался его заблокировать, перенаправить на резервные системы и пустить по саморазрушительным циклам, но как только удавалось уничтожить какую-то одну последовательность, другая восставала из многочисленного информационного мусора. Подобно гидрам древности, он копировал сам себя с быстротой вируса, и только Локарду удавалось очистить одну систему, как возникало новое заражение.

Системы управления вратами заражались в геометрической прогрессии, вирус захватывал системы жизнеобеспечения, вентиляции, силовые реле – всё, что было объединено в сеть. С растущим ужасом Магос Локард понял, какой была главная цель атаки. Врата Гиллимана были настолько огромным сооружением, что не существовало способа открыть их вручную. Все поршни, двигатели и другая автоматика, управляющая открыванием ворот, прямо сейчас переходила под контроль создателя кода.

Локард знал, что не сможет сдержать эту атаку, но с каждой попыткой отразить очередное нападение, его понимание сути вредоносного кода росло, и он накапливал полученную информацию в защищённых и изолированных катушках памяти для дальнейшего изучения.

– Магос Ультис, – сказал он, понимая, какое смятение и паника сейчас царит в командном центре. – Операционные системы управления Вратами были скомпрометированы. Оповестите все станции о немедленном отступлении.

– Магос Локард, – ответил Ультис, и даже сквозь имплант в голосе явно читался страх, – я не могу отдать такую команду. У меня недостаточно полномочий.

Локард отключил связь с контрольным пунктом, услышав в голосе Ультиса признаки проникающей порчи. Врата были потеряны, и он передавал на всех частотах сигнал к эвакуации. Каждый имперский вокс-транслятор в районе Врат Гиллимана должен был получить приказ об отступлении, и магос лишь надеялся, что не опоздал.

За этой атакой стоял аугметированный разум, накачанный запретными знаниями и развращённый тлетворным влиянием Хаоса. Этот разум во многом был похож на его собственный – сформированный величайшими архитекторами Марса – но, в отличие от других подвергшихся порче сознаний, которые встречались Локарду, это было не таким... опытным. Новизна этого разума говорила о том, что его носитель был намного моложе, чем любой из падших техножрецов, вставших на сторону Архипредателя Хоруса.

– Ты многое умеешь, – произнёс Магос Локард обычным голосом, опасаясь повторить элементы осквернённого кода. – Но ты импульсивен, а я быстро учусь. Я познал тебя, а знание – это сила.

Он отключил связь с Вратами, оборвав все соединения с вредоносными данными, которые он поместил в защищённые хранилища своей информационной тюрьмы. Он изучит их позже, а сейчас его вклад в оборону Калта должен принять более воинственную форму.

Издав шипящую тираду на бинарном наречии, Магос Локард активировал орудийные системы Лекс Тредецим.

Хонсу наблюдал за тем, как зелёный свет струился из бассейна Цицерина, уходя через отверстия подобные влажным ртам, образовавшиеся в стенах Чёрной Базилики. Этот отсек, бывший когда-то командным мостиком, теперь стал храмом из камня и железа. Служители Тёмного Бога-Машины, облачённые в мантии, отправляли многочисленные ритуалы. Под их капюшонами не было лиц, лишь пустота и тьма. Гигантский алтарь из гелиотропа, испещрённый красными прожилками, медленно пульсировал, и с его поверхности срывались изумрудного цвета молнии.

– Поверить не могу, – сказал Грендель, – у них получилось!

Хонсу улыбнулся, активируя вокс-канал своей армии, но приказ не требовался: каждый воин видел то же, что и Грендель.

Врата Гиллимана открывались.

Благодаря усиленным конечностям, Уриэль с невероятной скоростью мчался по широким коридорам внутри Врат. Гигантские створки расходились, а их орудия молчали. Среди всех возможных уловок, которые можно было ожидать от Железных Воинов, хитрость была на последнем месте, и он проклинал себя за уверенность в том, что Хонсу не сможет его удивить.

Эвакуация Врат Гиллимана была в самом разгаре, множество машин всех разновидностей организованно отступали по направлению к первой из великих пещер. Фронтальная секция Лекс Тредецим сверкала огнём многочисленных орудий, поливая огнём вражеские войска, пробившиеся через створ. Никто не мог выжить в этом мощном урагане лазерных лучей и снарядов, но расстояние между створками увеличивалось, и скоро враги хлынут внутрь неудержимым потоком.

Мечи Калта, возглавляемые Уриэлем и солдаты Оборонной Ауксилии были отправлены по координатам, которые Магос Локард определил как источник вторжения. Петрониус Неро вынул меч из ножен, а брат Гадриан взял наизготовку мелтаган, раскалённое сопло которого заставляло воздух вблизи него трепетать. Более подходящая для уничтожения бронетехники, мелта, тем не менее, была смертоносным оружием в замкнутом пространстве. Такой выстрел выжигал весь кислород, а образовавшийся вакуум выворачивал лёгкие всем, кто находился внутри.

Извилистый проход был отделан формованным пермакритом, стены отшлифованы и покрыты барельефами с символикой Ультрамаринов и фресками на религиозную тематику. За бронированные дверями общего коридора скрывались оружейные, многочисленные часовни, огневые позиции и убежища.

Схема на оверлее визора подсказывала путь к вражеской позиции, но Уриэль не нуждался в этом, имея привычку всецело полагаться на инстинкты. Хотя это трудно было объяснить, он точно знал, где враг проник через оборону Врат, и кем он был: ублюдочный отпрыск Демонкулабы.

Это его глазами Уриэль мог видеть тогда. Он и сейчас ощущал чужое присутствие так же отчётливо, как собственное сердцебиение. Впереди послышались выстрелы, вспышки лазерного огня, крошащие пермакрит и оглушительное рявканье болтеров. Отряд Уриэля следовал по коридору и за поворотом встретил яростную перестрелку, тонувшую в дыму.

Солдаты в сине-серебряной форме Оборонной Ауксилии поливали огнём частично открытый противовзрывной шлюз, ведущий к одной из множества орудийных батарей. Под прикрытием своих товарищей храбрый солдат бросился вперёд, чтобы подорвать проход до конца, но оттуда вырвался залп флетшетов. Секунду спустя, дротики взорвались вихрем бритвенно-острых осколков, превратив солдата в конфетти из крови и обрывков плоти.

Короткий залп болтерного огня лишил жизни ещё троих, остальные нырнули в укрытие.

– Только дайте мне подобраться к двери, и я уничтожу всё живое в этой комнате, – сказал Гадриан.

Уриэль кивнул, но прежде, чем тот двинулся, добавил: – Только дверь, остальные нужны мне живыми.

Гадриан кивнул в ответ и, пригнувшись, побежал по коридору к своей новой цели. Взяв болтеры к плечу, остальные воины отряда двинулись следом. Враг мог накрыть их плотным огнём, поэтому приходилось использовать разомкнутый строй. Уриэль только успел достать свой болт-пистолет и силовой меч, как град осколков полетел в сторону его отряда, но острые дротики не могли причинить вред силовой броне. Брутус Киприан и Пелей открыли огонь по направлению бреши в двери. Выстрелы обоих воинов нашли цели, изнутри послышался пронзительный, чуждый человеку, визг боли.