Андрэ Нортон - Планета повелителя зверей

Уиддерс поставил проектор на коробку с припасами, подошел к стене и яростно ткнул пальцем в карту; тень от руки заслонила четверть изображения.

— Ваши специалисты полагают, что сигналы поступали отсюда. Точнее определить не получилось.

Горгол, споткнувшись, вскочил на ноги и пронзительно взвизгнул: от возмущения норби на миг позабыл про язык жестов. Наконец вспомнив, что поселенцы не понимают туземной речи, юноша принялся что-то быстро и ловко показывать.

Сторм с трудом разобрал:

— Он хочет туда? Туда нельзя чужакам, это священная земля тех, кто ест МЯСО! Нельзя, табу!

— Что он сказал? — осведомился Уиддерс.

— Что это земли людоедов и там опасно. — Правда, Хостину показалось, что Горгол боялся чего-то еще — не только каннибалов.

— Это и без него известно, — презрительно буркнул толстяк. — Туземец полагает, что людоеды проткнут флаер стрелами?

Форджи поежился:

— Послушайте, джентльхомо, Синий сектор — загадочное место. Воздушные течения так еще толком и не исследовали, а того, что о них известно, вполне достаточно, чтобы без крайней нужды не соваться в запретные земли.

— Чего ты боишься? Флаер напичкан всеми новейшими средствами безопасности, — разозлился Уиддерс, — оснащен супермощными приборами, бо́льшую часть которых в этом захолустье никогда даже не видели! Вперед! Взлетим и посмотрим, что там такое.

Кавок попятился к двери. Туземец вытащил нож и с откровенной ненавистью посмотрел на Уиддерса. Хостин оторопел и поспешил выяснить у Горгола:

— В чем дело?

Норби ответил неохотно, словно его загнали в угол:

— Табу, колдовство. Чужаку нельзя. Пойдет — погибнет.

— Вот именно, это даже не обсуждается, — впервые вмешался в разговор Логан. — Горгол правильно говорит: там священная территория. Туда сейчас никак нельзя соваться.

Уиддерс неторопливо окинул юношу оценивающим взглядом: в глазах чужеземца читалось неприкрытое презрение — ему явно пришлось не по вкусу туземное облачение Логана. Арзорец покраснел от злобы и встал рядом с Кавоком у выхода, выразительно поглаживая рукоять станнера.

— Они правы, — осторожно произнес Хостин: Логан и Уиддерс вели себя как разъяренные йорисы в брачный сезон. Не хватало еще, чтобы разразился грандиозный скандал. — Против религии мы бессильны. Если норби объявили какой-то район сакральным, туда ходу нет.

Сторм трезво оценивал упорство Уиддерса и его поразительную уверенность в себе; однако повелитель зверей и представить не мог, что чужеземец опрометью ринется в бой. Нет, Уиддерс не потянулся за станнером; вместо этого он швырнул в центр палатки крошечный шарик, который приземлился как раз между Хостином и Горголом. Последовала ослепительная вспышка, а затем наступила абсолютная, кромешная темнота.

— Районная станция «Пики», прием! Станция «Пики», ответьте!..

Сквозь туман в голове Хостина пробился отчаянный голос, без конца повторявший одно и то же. По щеке пробежал влажный, шершавый язык. Повелитель зверей открыл глаза: над ним склонилась Сурра и единственным доступным ей способом старательно приводила землянина в чувство.

На полу, скрючившись, зажав головы руками, сидели Горгол и Кавок. Позади на вращающемся табурете, выдвинутом из-под стола, покачивался Логан. Одной ладонью он тер висок, а другой крепко прижимал к губам микрофон коммуникатора и вновь и вновь твердил, иногда судорожно вздыхая от боли:

— Станция «Пики», прием! Прием!..

Хостин изогнулся и кое-как приподнялся: голову словно бы пронзило раскаленным копьем; любое, даже самое осторожное движение вызывало новый приступ невыносимой боли. Как-то раз Сторма оглушили станнером, но сейчас он чувствовал себя гораздо хуже, чем после выстрела из самого популярного в галактике парализующего оружия. Встать на ноги казалось делом совершенно невозможным, однако землянину удалось подползти к углу стола, где сидел Логан.

— Что… ты… делаешь?.. — Каждое слово отзывалось мукой. И как только Логану хватало упорства бесконечно вызывать станцию?

Младший брат посмотрел на него сверху вниз: в широко распахнутых глазах застыла боль — собственные мучения Сторма отражались в лице юноши ясно, как в зеркале.

— Уиддерс улетел… беда… — Логан уронил руку на край стола и что есть мочи вцепился в него — аж костяшки побелели.

Разум Хостина потихоньку прояснился; повелитель зверей сообразил: похоже, Уиддерс вырубил их с помощью некой инопланетной штуковины, а затем прыгнул во флаер и направился прямиком в запретные земли. Вторжение на сакральную территорию — серьезное оскорбление, и норби, скорее всего, захотят отомстить. А такие, как Дюмарой, не раздумывая бросятся в бой с туземцами… И в результате вспыхнет пламя вражды, которое дотла спалит планету — она превратится в выжженную пустыню, подобно уничтоженной ксиками Земле.

Сторм попятился от стола и, кусая губы из-за невыразимой боли, от которой череп буквально раскалывался, потащился к Горголу. Туземец крепко зажмурил глаза; на высоком лбу выступила испарина. Очевидно, он чувствовал себя так же скверно, как и Хостин (если не хуже — неизвестно, насколько уязвимо коренное население Арзора к чужеземному оружию).

Но жалеть аборигена было некогда: Сторм как можно аккуратнее потрогал Горгола за локоть; норби с шумом втянул воздух, открыл глаза и поводил ими из стороны в сторону, отыскивая землянина (похоже, поворачивать голову бедняга не рисковал).

Каким-то чудом Хостин сумел усидеть, удержавшись в неудобном, сгорбленном положении, и освободить ладони для разговора с туземцем.

— Чужак ушел. Мы должны…

Закончить мысль не удалось: голова норби запрокинулась и ударилась о стену палатки. Горгол тихо вскрикнул сквозь сжатые зубы и наконец ответил:

— Он поступил плохо, очень плохо, а мы это ему позволили. Нас будут судить…

— Это я поступил плохо, — уточнил Сторм. — Ведь именно я поверил Уиддерсу и привел его сюда. Правда, не думал, что чужак придет. Ты не виноват, никто не ожидал, что он нападет. Этот негодяй ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего…

— Он полетит на небесной штуке в запретные земли. Гремящие-в-Горах воспылают гневом и выпустят огненные стрелы. Плохо, очень плохо! — И Горгол тоненько простонал что-то на своем непереводимом языке.

Кавок очнулся и тут же разъяренно зашипел, точно Сурра. Не успели Сторм с Горголом продолжить беседу, как из микрофона, который все еще судорожно сжимал Логан, раздалось на галактическом языке:

— База, прием, ответьте… — Услышав знакомую самодовольную нотку, Хостин едва не взорвался. — База, прием…

Теряя сознание от боли, Сторм подковылял к столу, последним усилием вырвал микрофон из рук Логана и, привалившись к краю, выпалил: