Андрэ Нортон - Планета повелителя зверей

Пещеры вновь были закрыты. Куэйд вел Хостина в долину, а тот размышлял, распорядятся ли чиновники с других планет расчистить завалы, чтобы разгадать секреты древней цивилизации. Ему почему-то казалось, что люди еще не скоро спустятся в подземелье, опасаясь гнева огненных молний. Умники-ученые наверняка придумают какое-нибудь мудреное объяснение буре: например, что это необычное явление вызвали таинственные механизмы, скрытые в горе. Но повелитель зверей верил Укурти: разные силы правят миром, и сегодня они стали свидетелями их столкновения, а победила именно та, что была Сторму наиболее близка и понятна. И пусть из этой победы родится что-то хорошее: скажем, мир между племенами или, как мечтал Кельсон, служба безопасности, где норби и поселенцы будут работать бок о бок. По крайней мере, безумный Властелин Грома впредь не будет терзать Арзор и далекие звезды.

Вокруг лежала пустыня, а за ней, вдали, небо обрамляли смутные силуэты Пиков. Когда взойдет солнце, небо сделается нежно-лавандовым. Заканчивался сухой сезон, и даже глубокой ночью жара стояла невыносимая. Странные цветы, смахивавшие на пухлые комья ваты, съежились и поникли. В это время года любое живое существо, дабы остаться в живых, старалось передвигаться как можно медленнее и держаться подальше от раскаленной пустыни. Но именно туда мчался зверь. Он вылетел из предгорий Пиков на границу пустыни и теперь углублялся все дальше в пески. У него были на то причины.

По краю страны песков, окруженной зубчатыми скалами, — страны, которую люди называли Великим Унынием, бежал, задыхаясь, охромевший фравн. Это было сильное животное, но и ему бежать уже было невмоготу. Копыто, рассеченное о камень, вызывало нестерпимую боль, однако его настигал ползучий ужас, и фравн не замечал боли. А вот жажды не замечать он не мог. В пустыне же какая вода, и потому зверь медленно, но неуклонно слабел. Если мчаться во весь опор, можно оставить преследователей далеко позади, хотя они были упорны и неутомимы. Стоило фравну остановиться передохнуть, как они снова настигали его. И вот наступила минута, когда он не мог больше бежать — все его существо жаждало воды. Силы зверя иссякли, и он повалился на колени. Он отдохнет и будет сражаться, раз не сумел спастись бегством…

Но преследовавший его ужас был слишком силен, и фравн снова, пошатываясь, поднялся на ноги. Преследователи приближались. Они не знали иных чувств, кроме стремления догнать и убить. Неутомимо преследовать, пока не появится возможность убить. И не столь уж важно, сколько продлится охота. Они рекой текли по голым камням, пересекали русла высохших рек, шуршали в голом кустарнике. Они охотились — и ничто не могло сбить их со следа.

Фравн снова пошатнулся, остановился и медленно опустился наземь. Воды не было, жара стала невыносимой, он бежал слишком долго, и сердце не выдержало. Судьба была к нему милосердна — фравн умер прежде, чем его настигли охотники. Его плоть была еще теплой и кровь не застыла в жилах, когда они приступили к пиршеству. Хотя им пришлось бы куда больше по вкусу, если бы он был жив.

А на огромном корабле, плывшем в глубинах космоса к той самой планете, где фравн не сумел уйти от погони, сидела и работала девушка. Она сосредоточенно опустила голову и поджала губы. Сирота, племянница ученого, возглавлявшего команду корабля, она умела и любила работать и была полностью поглощена ею.

Тани сращивала гены, когда в маленькую лабораторию вошел дядя Брайон. Он заглянул через ее плечо и одобрительно улыбнулся:

— Молодец, молодец. Сурикаты нам нужны, и чем больше, тем лучше…

Тут его взгляд упал на игральные кости, валявшиеся на генной карте, и он изумленно вскинул брови:

— Милочка, а это тебе зачем?

Тани хихикнула:

— Ну, дядя Брайон, ты сам виноват! Ты говорил, что гены комбинируются случайным образом. Вот я и бросаю кости каждый раз, как мне нужно определить какую-то комбинацию.

Ей нравилось создавать сурикатов. Они были родственниками мангуст, жителями африканских пустынь и охотились на змей и прочую мелкую живность. Внешность сурикатов обеспечила им успех в мире людей. Длиннотелые, узкие, гибкие, почти как норки. При этом у них была желтоватая шерстка, более короткая и грубая, чем у норки, и огромные глаза с темными «очками», из-за которых глаза сурикатов казались еще больше. Люди самой природой были запрограммированы на то, чтобы относиться с симпатией к таким большеглазым зверушкам. Сурикаты жили семейными группами, объединенными горячей взаимной привязанностью. Чтобы оглядеть окрестности, они часто поднимались столбиком, напоминая маленьких человечков. Сурикаты не лезли в драку без крайней необходимости, но уж если приходилось вступать в бой, сражались дружно и умело. Короче, у них были все данные, чтобы обаять людей, и Тани обожала этих зверушек.

Дядя весело улыбнулся ей в ответ:

— Работай, радость моя, как хочешь, главное, чтобы дело двигалось. Смотри только, чтобы Джарро о твоем методе не пронюхал. А то ведь его, чего доброго, удар хватит.

По лицу девушки скользнула чуть заметная тень. Брайон заметил это, но ничего не сказал. Их уважаемый коллега — попросту надутый самодовольный болван, который не в состоянии ужиться решительно ни с кем! Брайон подозревал, что Тани от него особенно достается.

Это и понятно, со вздохом подумал он. Джарро пахал как вол, чтобы получить назначение сюда, на «Ковчег», и, естественно, считал, что племянницу руководителя включили в штат исключительно по блату. К тому же родители Джарро принадлежали к числу ишанских первопоселенцев. Раньше такое происхождение обеспечивало достаточно высокий статус, но теперь эта планета, как и старая Земля, была уничтожена. И Джарро страдал, как и многие миллионы людей, оставшиеся ни с чем после гибели своих родных планет.

Брайон похлопал Тани по плечу:

— Смотри не перетрудись! Мы скоро приземляемся на Арзоре.

— Не бойся, дядя Брайон, не перетружусь! Я только хочу довести эту последнюю пару сурикатов до состояния готовых зародышей.

Брайон проглядел лежащий у нее на столе список и кивнул:

— Еще три самки и четыре самца… Хорошо. При наличии генетического материала от тех, других сурикатов с Арзора нам удастся воссоздать вполне жизнеспособный генофонд.

Он снова улыбнулся Тани:

— Вот и еще один вид, который нам удастся отвоевать у ксиков!

— Да, я знаю, — ответила Тани. Голос у нее задрожал. — Но сколько мы потеряли, сколько потеряли! Нам приходится даже разыскивать уцелевшие команды повелителей зверей, а многие из них ведут себя как последние эгоисты! Вспомни хотя бы этого мерзавца с Фремлина, который не подпускал нас к своим животным и даже образцы тканей взять не разрешил! Сказал, что это якобы причинит им ненужные страдания. А Мартен еще встал на его сторону!