Юлия Горина - Приговоренный к одиночеству [СИ]

— Императора убеждают сняться с места и вернуться домой, чтобы хоть как-то сохранить лицо…

— И что ответил его величество?

— Он ответил… в непривычно резкой для себя форме, что пока никуда не собирается— с тонкой улыбкой сказал Хаста. — Скажите, господин Виери… Как по вашему — князь Алрик все-таки приедет на встречу? — спросил барон, поднимая на собеседника внимательные, водянисто-серые глаза.

— Я очень удивлен, что его до сих пор нет, — признался Тано. — Что бы не шептали друг другу на ухо советники, князь — человек чести, как бы старомодно или высокопарно это не звучало.

Улыбка исчезла с лица барона.

— Да, я помню эту вашу оценку характера князя, — проговорил он, покачивая головой. — Но, признаться, сейчас она меня в некотором смысле расстраивает. Ведь чтобы человек с таким нравом не явился на обещанную встречу, нужна очень веская причина.

Тано промолчал, слушая уютное потрескивание наконец-то разгоревшихся новых поленьев. Он и сам размышлял над этим.

— Господин Виери, окажите любезность моим старческим глазам? — проговорил вдруг барон, вглядываясь куда-то вдаль. — Что там происходит возле дальнего навеса обслуги?..

Тано поднял голову.

— Кажется, дозорный вернулся, — нахмурился он. — Только почему сюда, а не к войсковому шатру?..

— И почему так тихо, если дозорный — ранен?

— Ранен?.. — удивился Тано, но воин в окружении челяди и телохранителей советников уже скрылся под навесом.

— Мне показалось, что у него вместо правой перчатки — культя, — щуря подслеповатые глаза, сказал барон. — Господин Виери, возьмите-ка нашу пятерку и посмотрите, что там происходит? И, если что, не бойтесь нашуметь.

— Понял, — быстро ответил Тано, наблюдая, как один из телохранителей чуть ли не бегом поспешил к шатру императорской свиты, где расположились советники.

Люди Хасты, следившие с расстояния за своим господином, поняли призывный жест и поспешили к Тано. Тот, на ходу объяснив задачу в двух словах, направился через весь лагерь к хозяйственным навесам.

У входа его остановили чужие телохранители.

— Вам сюда нельзя! — заявил один из них, но при всей показушной наглости глаза воина испуганно забегали.

— Это еще почему? — громко спросил Тано.

— Люди барона Хаста не имеют права доступа к пище его императора! — проговорил какую-то ересь второй новоиспеченный привратник.

— Его светлости медовая вода на вкус не понравилась, — прогромыхал из-за плеча Тано один из людей барона. — Так что мы войдем!

Телохранитель неуверенно потянулся к мечу, преграждая путь.

— А ну в сторону! — рявкнул на воина обративший внимание на возникшую перепалку граф Лонге-Конваллис. Рыжебородый великан со злобно перекошенным лицом стремительным шагом приближался к навесу. — Совсем страх потерял, перед господином Виери щеришься?!

Тано одернул закрывавшее обзор покрывало — и среди чанов, мешков и перепуганной челяди все увидели рыцаря, которому сейчас поверх окровавленной повязки на руке наматывали белые бинты из хлопковых салфеток.

И это не был дозорный. На латном нагруднике виднелись клейма дома Октавиев.

— Что, демон побери, здесь происходит?! — воскликнул граф.

На шум стянулись свободные гвардейцы. Из шатра свиты высыпали люди.

— Я — подданный графа Виртерры, и отвечать буду только моему господину! — ответил рыцарь, поднимаясь на ноги.

— Ты — подданный его императорского величества! — рявкнул граф, обнажая меч. — Вперед!

Тем временем советники бросились к императорскому шатру, откуда, привлеченный шумом, в сопровождении двух воинов своей гвардии вышел Рэбэнус.

Император остановился, чтобы выслушать их — но всего на пару минут.

— Вы совсем обезумели?! — прокричал вдруг Рэбэнус, покрываясь пунцовыми пятнами от гнева — и в этот момент Тано стало по-настоящему страшно.

До сих пор он никогда не слышал, чтобы император кричал. А значит, советники сотворили что-то по-настоящему чудовищное. Или непоправимое, о чем Тано боялся даже думать, сидя только что у костра.

— Трубите тревогу! — продолжал кричать Рэбэнус. — Граф, приведите ко мне этого рыцаря!

— Ваше величество, мы должны срочно сворачивать лагерь!.. — заговорил Виртерра.

— Замолчите! — воскликнул император. — Эти переговоры должны были принести стабильность, а что вы наделали? Вы развязали войну! Это — измена!

Звук сигнального рога гулко пронесся над долиной, призывая всех воинов явиться на призыв императора.

— Мы намеревались принесли наилучшую стабильность, какая только может быть в Империуме!.. — возразил Виртерра.

— И каковы же ваши успехи?! Вы устроили засаду, которая провалилась, и теперь вместо возможного союзника сюда идет разъяренный враг — если, конечно, он вовсе не развернулся обратно в Кордию, чтобы собрать все свое войско и превратить Империум в пепелище! Что вы наделали?!

У Тано все оборвалось внутри.

Это конец. Рик не простит предательства, не простит пролитой крови своих воинов и больше не сядет за стол переговоров с Рэбэнусом. Теперь людей ждет война на два фронта, с полудемонами и князем Алриком…

Виртерра был прав в одном — теперь оставалось только бежать.

Весь лагерь пришел в смятение. Рыжебородый граф потащил раненого рыцаря к императору, телохранители советников поспешили к своим господам. Тано направился следом за ними.

— Ваше величество, нужно срочно покинуть это место! — доносились до его слуха сбивчивые голоса.

— Ваше величество, мы вернемся во дворец и соберем большое войско…

— Мы сейчас же начнем…

— Молчать!!! — срываясь на фальцет, прокричал Рэбэнус. — Вы больше ничего не начнете!

Гвардейцы на всякий случай плотным кольцом окружили императора.

— Ваше величество, мы все должны немедленно собраться… — заговорил было барон Хаста, но Рэбэнус перебил его.

— Молчать! — крикнул он на старика, и тот послушно умолк, опустив голову. — Мы все останемся здесь! Потому что я, император Рэбэнус, так сказал!

— Но вас же убьют!.. — не унимался барон.

— А разве мои мудрые советники, мои верные подданные, оставили мне выбор?! — дрогнувшим голосом воскликнул Рэбэнус. Все его лицо было пунцовым, руки тряслись.

Он повернулся к раненому рыцарю, которого сейчас связывали его гвардейцы, и громко спросил:

— Сколько воинов было с князем Алриком, когда вы напали на него?..

— Он призвал чудовище!.. Он призвал огромного монстра, которого потом сам и уничтожил!..

— Я не спрашивал, какие заклинания он использовал. Я спросил, сколько воинов было с князем в тот момент, когда вы самовольно и вероломно напали на него?! — угрожающим тоном проговорил Рэбэнус.

Такой интонации Тано еще никогда у него не слышал.