Юлия Горина - Приговоренный к одиночеству [СИ]

Между тем князь терпеливо ждал его ответа.

— Тот, кто устраивает засаду на мирное посольство, есть разбойник, а кто не подчиняется приказу своего императора — не благородный человек, а изменник, — сказал, наконец, Рэбэнус, и взгляд князя Алрика посветлел. — Посему я принимаю условия князя и отдаю ему на суд преступников Сабмонте, Колиса…

Не дожидаясь, когда император назовет его имя, Виртерра, стоявший за спиной не предусмотрительного императора, выхватил меч из ножен и швырнул его в Рэбэнуса, защищенного только бархатом и мехами.

Рэбэнус ужасе обернулся на специфический металлический лязг — и в следующее мгновение увидел сквозь мутное марево наброшенного на него щита, как меч графа, ударившись о неожиданно возникшую преграду, отлетел в сторону и упал наземь. Император непроизвольно схватился рукой за грудь, понимая, что где-то здесь и должен был выйти клинок Виртерры, если бы не щит князя.

— Измена! — испуганно прокричал кто-то из гвардейцев.

Рэбэнус вновь повернулся к князю — и в это мгновение увидел, как бесформенная жуткая тень метнулась от светловолосого воина к графу, и прежде, чем того успели схватить гвардейцы, чудовище уже оплело Виртерру, мертвой хваткой сжимая ему горло.

У Рэбэнуса волосы на голове стали дыбом. Что это?.. Какая-то магия? Или что-то живое?..

— Нет, ваше величество! — кричал Колис, когда два гвардейца стаскивали его с лошади. — Это несправедливо!

Сабмонте, самый ловкий воин из всей пятерки, успел ранить одного из бросившихся к нему гвардейцев и рванул в сторону галопом. Князь Алрик опустил левую руку, и над его головой вспыхнули руны. Вокруг его кисти образовалось темно-фиолетовое облако, мгновенно обретая форму короткого копья. Бросок — и почти черное копье, сияя усилением, с тонким свистом разрезало воздух и вонзилось беглецу в спину, пробивая в туловище кровавую дыру. Сабмонте закричал, покачнулся — и рухнул вниз. В то же время, подняв коня на дыбы, в другую сторону от войска рванулся Флюмин. Демон швырнул в него волну огня, обращая советника в факел, несмотря на мерцающий вокруг него щит.

Да что это за сила магии такая?!

«Они все — монстры!» — пронеслось в голове у императора.

Чудовища.

Но тем не менее один из них спас Рэбэнусу жизнь.

Последнего, Игниферо, гвардейцы обезоружили сами. Его вместе с Колисом и тремя мертвецами вытащили перед войсками, поближе к императору и князю.

Рэбэнус между тем все никак не мог прийти в себя после случившегося.

— Я прошу ваше величество перед лицом своих войск подтвердить, что здесь нет никакой ошибки, и перед нами сейчас действительно находятся люди, которых и вы, и я признали виновными в нападении, — сказал Алрик.

Но Рэбэнус, с трудом ворочая непослушным языком, вместо этого проговорил:

— Кажется, я обязан вам жизнью?.. Благодарю.

Князь усмехнулся.

— Ну, это было проще, чем искать другого разумного и достойного человека, пожелавшего бы занять ваше место.

Рэбэнус не смог не улыбнуться в ответ. Улыбка получилась усталой и грустной, но зато искренней.

— Понимаю. Все выглядит очень скверно…

— Все выглядит весьма обнадеживающе, — возразил князь. — Признаться, я даже не рассчитывал на такую удачу. Но прежде давайте закончим то, что мы начали.

Император кивнул.

— Да… Да, конечно, — и громко заявил. — Моей волей на суд князя Алрика я передал пятерых изменников императорской воле: Сабмонте, Флюмина, Виртерру, Игниферо и Колиса.

Гвардейцы, отпустив советников, отступили назад, а вместо них к пленникам подступили спешившиеся демоны.

— Приговариваю к смерти, — во всеуслышание добавил Алрик и советникам в одно мгновение перерезали глотки.

— А вот теперь можно и поговорить, — спокойно сказал князь, глядя на мертвецов у копыт своего коня.

Шатер для переговоров установили по всем правилам — открытый со всех четырех сторон.

С собой Рэбэнус взял пятерых оставшихся советников и, на всякий случай, Тано. Рик явился в сопровождении Бруно и Бемета.

— Это ваши советники? — с интересом спросил Рэбэнус, разглядывая необычную свиту.

— Советников как таковых у меня нет, поскольку все решения принимаю я сам, — ответил Рик, присаживаясь со своей стороны походного стола, где стояли кувшины с водой и вином, а также располагался письменный набор с чернильницами и пергаментом. — Перед вами мой близкий друг и давний соратник Бруно Инфанто и командир Бемет, — коротко отрекомендовал своих спутников Рик.

— Хорошо, — отозвался император, разглядывая рога демона. — Позвольте, я в свою очередь представлю свою свиту…

Рэбэнус начал называть имена и все звания с титулами, а Рик милостиво кивал, радуясь про себя, что советников стало хотя бы вполовину меньше. Иначе эта процедура могла бы затянуться на целый час. Наконец, с формальностями было покончено.

— Я очень рад, что наша беседа все-таки состоится. Империуму сейчас не нужен еще один конфликт, — сказал Рэбэнус.

— То же самое я могу сказать и про нас, хотя после Вдовьего луга я был готов к любому исходу.

Рэбэнус в свою очередь кивнул.

Казалось, теперь его занимал Бруно. Любопытство ученого явно боролось в его душе с необходимостью следовать этикету, который не позволял неучтивое изучение магии собеседников.

— Господин Виери, будьте так любезны, прочтите письменное предварение переговоров, — сказал император.

Рик вздохнул, с трудом сдерживая раздражение.

— Ваше величество, поскольку вся наша встреча уже давно вышла за рамки традиционного ритуала, я бы предложил отложить все эти… предварения, воззвания и что-то там еще до лучших времен. Давайте сразу по существу, прямо и начистоту? — предложил он.

— Предварение есть воззвание к свету, накладывающее на беседующих обязательства честности и справедливости по отношению друг к другу! — искренне возмутился барон Хаста.

— … К примеру, могу ли я попросить ваше величество, чтобы в наш разговор не вмешивались ваши советники без соответствующего разрешения? — проговорил Рик, бросив быстрый взгляд на старика. — Да, конечно, — вздохнул Рэбэнус, и его бледность оживилась легким румянцем, разлившимся по щекам. С многозначительным видом он обернулся к своей свите, и Хаста, пробормотав извинения, умолк. — Однако я не могу не заметить, что ваше предложение говорить прямо ставит нас отнюдь не в одинаковые условия, поскольку за вашей спиной сейчас тысяча воинов, а за моей — меньше ста. И это в значительной степени мешает мне воспринимать наш диалог как беседу равных, — заметил Рэбэнус, доставая из кармана платок.

— Так что же тогда мне мешает перебить всех ваших гвардейцев и сделать с вами все, что мне вздумается? — спросил Рик, вопросительно приподнимая брови.