Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

«Наблюдай».

Сферические стены исчезли, на их месте возникло схематическое изображение окружающего космоса. Далекие звезды светились шляпками гвоздей, вбитых в плоть неба. Над нами больным глазом висела планета, затянутая бельмом мертвенных облаков.

Но не планета интересовала белые корабли. Впереди зависло скопление боевых кораблей Конгломерата. Два «ятагана» среди россыпи «гиен». Они охраняли систему-некрополь, служили символическим напоминанием об окончательной победе, дорогой ценой купившей для Общности перемирие.

Обнаружив присутствие белых кораблей, они дружно совершили разворот. Но поздно. Корабли-кинжалы срезали их, не замедлив хода. Малые суда порвало роями плоских снарядов, которые, как терка, содрали с них наружную обшивку. Тогда на нас ринулся «ятаган». Я сжалась в ожидании удара и тут же ощутила, как отвисает челюсть, когда белый корабль клинком вонзился в середину корпуса и разрезал «ятаган» насквозь. Мне на миг открылась картина крушения, взрывы, внутренние помещения корабля. А мы уже прошили корпус и с ускорением выходили из боя.

Я обернулась к задней стене рубки, на которой половины разрубленного «ятагана» расходились, волоча за собой кабели, мебель, тела. Второй «ятаган» был смертельно ранен нашим огнем и, кувыркаясь, валился в атмосферу. От «гиен» за ними осталось облачко разлетающихся обломков.

Вся схватка заняла не более тридцати секунд.

Не все экипажи тех кораблей успели понять, что их убило. Кто-то спал, отдыхая между вахтами. Кто-то ел, кто-то был занят работами внутри корпуса. Может быть, они услышали сигнал тревоги, но осмысленно отозваться на него у них не было времени. Меня охватила жалость. Четыре года назад я могла бывать на тех кораблях. Черт, среди погибших у меня могли быть знакомые. Но к состраданию примешалось угрюмое чувство удовлетворения. Я уничтожила планету, чтобы покончить с войной, потому что верила, что мое бездействие унесет больше жизней. Сейчас белый флот пытался покончить со всеми войнами будущего, проделав такие же расчеты и сочтя меньшие потери большим благом. Экипажи кораблей Конгломерата пришли на флот, чтобы оберегать свои родные планеты. Если их смерть станет залогом вечного мира, их долг — умереть, даже если они не понимали до конца причин и последствий своей жертвы; а на их костях мы построим безопасное, лучшее завтра.

Я еще успела бросить последний, вызывающий взгляд на рябую облачную кашу вокруг Пелапатарна. А потом мы выпрыгнули в бесформенность высших измерений. Вернулись в туманные ветры между мирами.

Перезарядив оружие и сделав по глотку воды из запаса в скафандрах, мы двинулись дальше по техническому коридору от точки, где провели ночь. Я шел первым, за мной Бернард и Люси, затем Дальтон, поддерживающий Сантоса. Эддисон двигалась в арьергарде. В темноте мне каждая тень казалась угрозой — осаждали первобытные страхи перед невидимым хищником. Когда Люси включила свет, я надеялся, что станет легче. Но вышло иначе — я ощутил себя на виду и без защиты. Наверное, этого и следовало ожидать, пробираясь по чужим руинам, где по пятам крадутся плотоядные чудовища. В темноте или на свету нам не чувствовать себя в безопасности, пока не выберемся отсюда. Зато винтовка в руках приносила облегчение, какой бы она ни была устаревшей. По меньшей мере было за что держаться, а в самом крайнем случае я надеялся использовать ее как дубинку.

Что испытывал Сантос, я даже вообразить не мог. У меня хотя бы оставался шанс сбежать от врага. Он, с больной ногой, должен был полагаться на товарищей, что вытащат его из беды. Оглянувшись на его сведенное страданием лицо, на котором не осталось и следа прежнего веселья, я ощутил приступ отчаяния. Чтобы удержаться, он обхватил Дальтона за плечи. Не жаловался, но по тому, как при каждом шаге мучительно сжимал челюсти, я видел, что ему очень больно.

— Эйб, ты как?

Кок глянул на меня из-под кустистых бровей:

— Отлично. Просто синяк. Передохнуть бы немножко, и я снова буду бегать.

Дальтон покачал седой головой.

— Насколько могу судить, у тебя не менее чем тройной перелом стопы, — тихо сказал он. — Пока не срастутся кости, ходить ты не будешь.

— Ха! — закатил глаза Сантос. — Найди мне палку, и я всех вас обгоню.

— Тебе отдых нужен? — спросил я.

Он перестал улыбаться, стал серьезным:

— Нет. Пока нет.

— Хорошо.

Эйб шутил и храбрился, но в космосе проработал довольно долго, чтобы знать, что на вопрос командира нужно отвечать прямо.

Увидев на стене ряд технических люков, Дальтон заметил:

— Если дела пойдут совсем плохо, можно отвинтить такой и укрыться в стене. Туда раки за нами не пролезут.

Я с сомнением осмотрел крышки люков. Мне бы в голову не пришло бросить винтовку и втиснуться в канал для электропроводки. Нам в эти люки не протолкнуться: нужно было бы снять скафандры и большую часть припасов и оружия оставить снаружи — да и то не факт, что мы бы все там уместились.

— Буду иметь в виду. Но по-моему, лучше пока искать способ связи с внешним миром. Когда подойдет судно Возврата, хотелось бы сообщить ему, где мы.

Мой план, если это можно назвать планом, состоял в том, чтобы продолжать движение к носовой части корабля, где Люси обещала нам доступ к коммуникатору. Мы на этой дрейфующей глыбе провели двое суток. Возможно, судно Дома Возврата уже на подходе. Мы пробовали задействовать рации скафандров, но они как следует работали только на дистанции прямой видимости и вряд ли могли пробиться за каменную кору астероида.

Тесный коридор начал расширяться. Я остановил экипаж и осторожно прошел вперед, ловя зрением и слухом малейший признак движения или опасности.

Передо мной на несколько сотен метров раскинулась пещера: черные, тщательно отполированные стены и своды, как в соборе на Старой Земле. По всей длине тянулся двойной ряд колонн — и каких колонн! Гладкие цилиндры около двух метров в толщину, они словно состояли из расплавленного золота, медленно перетекавшего от пола к потолку.

Люси оказалась рядом со мной, и я спросил:

— Ты знаешь, что это такое?

— Конечно, дорогуша.

— А не откажешься поделиться этими сведениями с остальными?

— Не откажусь.

Она впорхнула глубже в пещеру — на цыпочках, как балерина. В три быстрых шага покрыв расстояние до ближайшей колонны, девочка протянула ладошку к столбу жидкого металла.

— Эй, стой! — вырвалось у меня.

— Не волнуйся, — обернулась Люси с улыбкой, — она не горячая.

Девочка коснулась потока, и рука ушла в него до локтя. Золотая жидкость обтекала ее кожу нежно, как медовый ручей летним днем.

— Иди сюда, — позвала она. — Сам увидишь.