Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

Люси оглядела надежную дверь, отгородившую нас от верной смерти, и самодовольно улыбнулась:

— Так же как зажигала свет. — Она пальцем постучала себя по лбу. — Я же подключена к кораблю.

Сантос опустился на пол. От боли и усилий он покраснел и тяжело дышал.

— Если так, сеньорита, — выговорил он между частыми вдохами, — чего же мы убиваемся в поисках будки связи? Вы бы не могли передать от нас сообщение?

Люси заморгала, — похоже, эта мысль не приходила ей в голову.

— Да, наверное, могла бы.

— И доступ к корабельным датчикам у тебя есть? — строго спросила Эддисон. — Можешь сказать, выслал ли Дом Возврата корабль?

Девочка округлила глаза:

— Ну, скорее всего, могу.

Эддисон вытянулась во весь рост. Костяшки сжимающих приклад пальцев побелели.

— Что же ты раньше молчала?

Люси оттопырила губу и пожала плечами — выражение ее лица подошло бы и капризному ребенку, и упрямой старой даме.

— Извини, дорогуша. Здешние системы спали сотни лет. Я о них и не вспоминала. К тому же, понимаешь, я еще не интегрировала две половины сознания — ту, что была «Неуемным зудом», и ту, что принадлежала «Душе Люси».

Дверь за ее спиной содрогалась от яростных ударов. Девочка и бровью не повела.

— Значит, тебе это доступно? — спросил я, досадуя, что не додумался сразу, как Люси впервые задействовала системы корабля для освещения. Наверное, у всех нас мозги были не в порядке. — Можешь посмотреть, есть ли кто-нибудь рядом?

— Конечно могу, дорогуша, — просияла она. — А если есть, что им сказать?

Вслушиваясь в грохот из пещеры, я подавлял в себе желание развернуться и броситься наутек.

— Сообщи, где мы находимся, и попроси вытащить нас отсюда.

Люси щелкнула каблуками и бодро отсалютовала:

— Будет исполнено, кэп!

— И скажи, чтобы захватили пушки. — Я перевел дыхание: перед глазами еще стояли щелкающие клешни и копья лап. — Да побольше!

Когда Пелапатарн остался позади, медведь препроводил меня из рубки к каютам, отделенным от моей, но явно приспособленным для человека. И — к моему изумлению — не пустовавшим.

Стоявший передо мной мужчина вытирал руки стираным платком, а на носу у него сидели старинные очки с толстыми стеклами. Волосы на голове разлетались пушинками одуванчика на манер Эйнштейна, а наряд составляли линялый тренировочный костюм цвета хаки, фиолетовый шелковый шарф и мешковатые шерстяные брюки на добрых три размера больше, чем нужно. Шнурки на ботинках были развязаны, а за левым ухом торчало стило.

— Привет, — заговорил он. — Я слышал, что к нам еще кто-то присоединился. Как вас зовут?

— Судак. Она Судак. А вы?..

Медведь рядом со мной прочистил глотку.

«Это Алексий Бошняк».

Мужчина закончил вытирать руки и нахмурился:

— Она Судак, которая поэт?

— Уже нет.

— Это вы написали «Как мы умираем в пустоте»?

— Это было давно.

— Всего три года прошло.

— Для поэзии три года — долгий срок.

Медведь, как видно устав слушать нашу светскую болтовню, беспокойно шевельнулся. В груди у него зарокотало.

«Оставляю вас знакомиться».

После его ухода Бошняк шлепнулся на кресло-мешок — несколько таких было разбросано по каюте вместо сидений.

— Так-так, — сказал он и переплел пальцы на затылке. — И что вас сюда привело?

Я с отвращением покосилась на ближайший мешок. Он был обтянут красным вельветом, и невозможно было представить, как устроиться на нем, сохраняя достоинство.

Может, Бошняку и нормально растянуться на тюфячке, как младенцу, но я предпочла остаться на ногах и, скрестив руки на груди, объяснила:

— Я — активатор. У белых кораблей есть миссия, однако для одобрения действий им требуется биологический разум. По-видимому, это встроенная характеристика, что-то вроде предохранителя.

— Они выбрали вас?

— Вас это, кажется, удивляет?

Бошняк сел и уперся локтями в колени.

— Поймите правильно, мне известно, что затеял этот флот. Я вник в суть их миссии. Черт возьми, я ее одобрил. Просто странно, что они выбрали поэтессу.

— Я не всегда была поэтессой, — заявила я, взглядом оценивая его цивильный облик: мятую одежду, распущенные шнурки. — И вообще, кто вы, собственно, такой?

Он ухмыльнулся:

— Историк из одного камрозского университета. Мой факультет обратился к Дому Возврата, те связались с армадой. И вот, — он раскинул руки жестом довольного успехом фокусника, — я здесь!

Я покачала головой. Была у меня надежда, что он из разведки Конгломерата. Академический ученый мне в данный момент нужен был, как рюкзак с булыжниками.

— Еще такие здесь есть?

— Нет, я один на борту. То есть был, пока вы не появились.

— И что именно вы здесь делаете?

— Исследую Кинжальный флот. Как я уже говорил, я историк. Занимаюсь историей очажников. Вы ведь знаете, кто это?

Я ответила ему кислым взглядом:

— Все знают, кто это.

Мы изучали их еще в школе. Самая большая и дразнящая загадка истории в пару к потерянной Атлантиде.

Бошняк будто не заметил укола.

— Ну вот, — сказал он. — Они так мало оставили после своего ухода, что я не мог упустить случая попасть на их корабль.

— После ухода, говорите? — Я прикусила губу. — Слышала, эти корабли выращены из культуры их стволовых клеток.

— В кораблях присутствует только малая их часть, — улыбнулся Бошняк. — Этот флот сохранил все отчеты. В действительности большинство их бежало, прихватив с собой в багаже всю цивилизацию.

— Куда они ушли?

— Через Интрузию.

— Пролетели в нее?

— Да, черт возьми. — В его глазах появился блеск специалиста, оседлавшего любимого конька. — Собственно говоря, они ее и создали, применив ту же технологию, которая пять тысяч лет скрывала эти белые корабли в карманной вселенной.

— Но зачем?

— Зачем они бежали из этого мира? — Он с довольным видом пожал плечами. — Испугались.

— Они, умевшие строить такие армады, испугались? Чего?

— Чего-то. Я точно не знаю. — Он потер ладони, явно наслаждаясь самим процессом решения задачи. — Переводы отрывочны, а изображений и звуковых записей не осталось. В человеческих понятиях точнее было бы сказать, что они боялись мифических животных и орудий, обратившихся против своих создателей.

У меня поднялись брови.

— Мифических животных?

— Созданий из собственных старинных легенд. Что-то очень сильно напугало их в давние времена, поэтому они и отринули всякую воинственность и посвятили существование всего вида помощи другим. Так и появилась организация, которой вдохновлялся Дом Возврата.

— Но если они бежали из этой вселенной, почему оставили здесь флот?

— Для защиты молодых рас? — предположил он, разводя руками. — Вероятно, ожидали возвращения чудовищ, не то не пустились бы в бегство. — Он впервые посерьезнел и стал задумчив. — По-видимому, этих чудовищ привлекали конфликты.