Гарет Пауэлл - Арсенал ножей

— Думаешь, горюет?

— Не могу сказать. Он и в лучшие времена не слишком общителен.

Взгляд Престона стал было сползать к моей груди, но юноша тут же спохватился и быстро посмотрел мне в лицо. Руки у него суетились, как бойкие котята.

— Ах ты боже мой! — воскликнула я и, поставив исходящую паром чашку на стойку, по коридору прошла к себе в каюту, где натянула через голову черную футболку.

Когда я вернулась на камбуз, неприкрытыми у меня были только руки до локтя и икры.

— Так лучше?

Краска расползалась по щекам Престона.

— Извиняюсь, капитан.

— И есть за что. Господи, можно подумать, ты никогда не видел…

Престон уронил подбородок на грудь. Точь-в-точь стыдливый школьник. И мне вдруг стало все про него ясно. Нашелся недостающий кусочек головоломки.

— Ох, извини, — сказала я. — Не знала.

Юноша совсем поник с несчастным видом.

— Ничего.

— Конечно ничего. Это нормально. Девственности не надо стесняться.

— Я и не говорил, что стесняюсь.

— Нечего тут стыдиться, — заверила я, взглянув на его красное лицо, и протянула было руку потрепать его по плечу, но передумала, решив, что, если он неправильно поймет этот жест, станет еще хуже. Вместо этого я двумя ладонями обхватила чашку и сдула с кофе пар.

Престон с волнением уставился на меня:

— Вы никому не скажете?

— В смысле, Альве и Ноду? — Я пожала плечами. — А почему бы и не сказать? Ноду это безразлично. Драффы брачуются раз пять-шесть за всю жизнь.

— Но Альва…

— Она сочтет своим долгом в ближайшем порту напоить тебя и уложить в койку.

Престон побледнел.

— Да брось, — успокоила я его. — Все не так страшно.

— Разве? — Он принялся подсчитывать на пальцах. — Я самозванцем получил место, я бесполезен в трудную минуту, я ненавижу космос. И в довершение всего я жил в золотой клетке, никогда не видел женщину голой, а уж о большем и не говорю.

— Ну и что? — Усевшись на край стола, я все-таки хлопнула парня по плечу. — Пробелы в знании медицины ты закрываешь. Ты учишься. И прочее со временем придет.

— Правда?

— Да конечно! — Я предостерегающе погрозила ему пальцем. — Хотя это не значит, что тебе можно по ночам стучаться в мою каюту, понял?

Он снова побагровел:

— Это было всего один раз. Недоразумение.

— Вот пусть и не повторяется.

Я оставила его грустить за столом, а сама унесла кофе в каюту. На стенном экране появилась корабельная аватара.

— Почему с людьми так сложно? — обратилась я к ней.

Она подняла изящную бровь:

— Я размышляю над этим вопросом с самого подключения.

— И к чему пришла?

— Полагаю, вы все поломаны на каком-то фундаментальном уровне, но притом все поломаны по-разному. И обходные маневры, которыми вы нивелируете эти травмы, определяют, кто вы есть.

Я улыбнулась:

— Глубокая мысль для подростка.

«Злая Собака» повела элегантным плечом.

— День рождения — лучшее время для самопознания, — объяснила она, не желая замечать моей усмешки, — ведь никогда не знаешь, не последний ли он.

Первый членистоногий выскочил, когда мы еще не одолели полпути к дальнему концу пещеры. У меня над ухом взвизгнуло оружие Эддисон. В воздухе сверкнул плазменный заряд. На месте попаданий металлический панцирь твари вспыхивал желтизной расплавленного металла. При каждом ударе зверь спотыкался и бил хвостом. От стен отдавался его негодующий пронзительный визг, но непохоже, что рак был серьезно ранен. Оправившись, он тотчас продолжил наступление, щелкая жвалами и взмахивая четырьмя стригущими клешнями. Тем временем за ним появился еще один, больше прежнего, с рябой бронзовой скорлупой и обсидиановыми лезвиями клешней.

Я оглянулся через плечо. Дальтон с Сантосом спешили что было сил, но с раненой ногой Сантос мог лишь торопливо ковылять.

— Начинаем отступать, — велел я Эддисон.

— И что? — Она дала еще один выстрел. — Что будем делать, когда доберемся до коридора?

— Не знаю. Наверное, найдем за чем спрятаться.

Я тоже поднял винтовку и, медленно пятясь, выстрелил зверю в морду. В стволе резко щелкнуло, приклад ударил мне в плечо. Я выстрелил еще и еще…

Эддисон тоже отступала шаг в шаг со мной. Из ее плазменки, шурша, били молнии, обдававшие тварь импульсами перегретой материи.

— Цель в морду, — посоветовал я.

Нас с чудовищем разделяли теперь всего несколько метров. Я прицелился ему в рот и, дождавшись, когда рак разинет пасть для очередного скребущего по нервам вопля, выпустил три пули. Грохот вышел оглушающий. Гигантский рак взвизгнул и забил лапами. Зеленовато-бурая жидкость выплеснулась из левого угла пасти и закапала на каменный пол. Эддисон, припав на колено, дала одиночный импульс. Тварь подавилась визгом. Еще секунду она стояла покачиваясь, а потом, выпустив из разинутого рта струйку дыма, завалилась наземь.

Я помог Эддисон подняться, и мы, не опуская стволов, вновь стали отступать. Но большой рак, вместо того чтобы преследовать нас, навалился на павшего товарища и принялся расчленять его своими жуткими когтями. Оторвал ноги по колени. Срезал и отодрал металлический панцирь, открыв дрожащую массу желеобразной плоти.

— Идем, — сказала Эддисон, отведя взгляд.

Бегом догнав Сантоса с доктором, она подхватила кока под другую руку и забросила себе на плечо. Теперь, когда его поддерживали двое, Сантос сумел ускорить шаг, но я видел, что он по-прежнему скрипит зубами от боли.

Мы добрались до отверстия коридора, где нас ждали Бернард с Люси, и задержались, чтобы взглянуть на жуткую сцену каннибализма посреди пещеры.

— Буквально ничего хуже не видывал, — выговорил Бернард, с отвращением скривив рот.

— Ага, а до спасения нам далеко.

Я сделал шаг-другой по коридору. И в высоту, и в ширину он легко пропустил бы большого рака, если тот не насытится своей трапезой.

— Надо найти место, где он нас не достанет.

Люси, стоя у входа в коридор, наблюдала за расчленением малого рака. Она с улыбкой обернулась ко мне:

— Позволь тебе помочь, дорогуша?

— Еще бы! Что можешь предложить?

— Герметичные двери.

Большая тварь у нее за спиной взвыла и, отбросив оторванную ногу, переступила через труп выпотрошенного собрата.

— Не понял?

Чудовище топало к нам. Сбежать теперь нечего было и думать. Я поднял винтовку, но Люси остановила меня, взмахнув рукой.

— С дороги! — крикнула ей Эддисон.

Глаза Люси загорелись голубым светом. Она отступила с порога, и за ней, отделив нас от пещеры, захлопнулась толстая стальная дверь. Слышно было, как зверюга врезалась в металл и яростно взревела.

Джил Дальтон, стоявший рядом со мной, присвистнул:

— Ни черта себе! Как ты это сделала?