Юлия Горина - Приговоренный к низложению

Каждый из них эмоционально словно застыл в последнем самом ярком впечатлении. Для слепого юноши это был холод влажного камня и страх боли, с которым он непримиримо боролся. Еще трое постоянно видели образы недавней битвы: атаки безликого, смерть соратников и всепоглощающая жажда победы. Воин без ног, который был самым старшим по званию среди остальных и чей спокойный голос говорил с Риком от лица демонов, все время оказывался в том мгновении, когда князь Элгор отсек себе рог за великого человеческого воина. Казалось, он сомневается, действительно ли перед ним тот самый Альтарган Алрик, о котором в детстве так много рассказывал ему отец, но в одном демон был уверен точно: перед ним действительно великий воин.

А последний, еще совсем молодой демон без руки и с поврежденными связками на ноге, раз за разом возвращался в то мгновение, когда Рик отнял аспекты у безликого. Зрелище со стороны действительно оказалось жутковатым, однако сам демон относился к увиденному иначе.

Он испытывал восторг от созерцания силы, и его чувство было сродни тому радостному и азартному чувству, которое охватывало Рика во время хорошего тренировочного боя с достойным противником.

Фоном ощущалась холодная ярость притихшего Приска и обида Вальда. Только Хиджин оставался спокойным, как холодная вода на северных равнинах.

«А почему ты не возмущаешься и ничего не требуешь?» — спросил наконец Рик у водного мага.

«А должен?..» — удивился молчун.

«Нет, но все-таки?.. Тебя не сильно волнует, что большее число душ, которые я теперь в себе ношу, принадлежит не людям?»

«Мне все равно. Главное, чтобы они оказались надежными в бою», — ответил Хиджин.

«То есть, никакой неприязни ты к ним не испытываешь?» — облегченно вздохнул Рик.

«Я поднялся на жертвенник, чтобы служить тебе, а не дружить с ними. К слову, мне никогда не нравился Приск: старый заносчивый ублюдок…»

«Слова выбирай!..» — подал голос Приск.

«С Вальдом мы тоже при жизни не ладили, — продолжал Хиджин. — Но это не мешает мне сражаться с ним бок о бок уже столько лет.»

Рик присвистнул. Ни о чем подобном он и не догадывался. Впрочем, когда в тебе больше восьми десятков душ, отследить их личностные взаимоотношения просто нереально.

«С Вальдом-то что не поделили?..» — спросил он у воина.

«Удачу. В партии в кости», — ответил тот.

Рик даже сел.

«Серьезно?.. Вальд? Ты же всегда был резко против азартных игр?!»

«Давняя история, Рик, — нехотя отозвался тот. — Ни к чему ворошить ее».

«А я теперь хочу знать!»

«Я сломал ему нос об стол, а он спустил на меня стражу. Дело дошло до командира отряда, и меня позорно высекли прямо перед всеми воинами, включая новобранцев,» — ответил Хиджин.

«А за что ты ему нос-то сломал?..»

«Я уже не помню, Альтарган. Слишком много было вина», — признался Хиджин.

«Так ведь и я не помню, как натравил на тебя стражу! Как-то это… нечаянно вышло,» — с непривычным смущением в голосе проговорил Вальд.

«А что такое «кости»?.. — подал голос Астар — самый старший из в демонов Рика.

«Игра на деньги», — нехотя пояснил Вальд.

«У нас обычно играют в семь карт», — присоединился к разговору еще один из демонов.

Рик не вмешивался. Мирное обсуждение азартных игр — это неплохой вариант начала общения.

Шум снаружи заставил его отвлечься от беседы между душами и подойти к окну. Друзья сидели во дворе прямо под окнами, чтобы оказаться в защитном круге артефакте, и сейчас они, негромко переговариваясь, посматривали в сторону входных ворот, где собралось немало демонов. Наконец, Рик увидел причину их встревоженности — на земле у ворот лежал окровавленный воин. Бедняга что-то бормотал, как в бреду, но звуки слов терялись в спешном и взволнованном обсуждении его соплеменников. Те уже успели стащить с него доспехи и, разрезав ножами поддоспешник, смазывали сейчас раны бальзамом.

«Они опасаются, что он не выживет», — пояснил Астар.

«И не напрасно, — нахмурившись, ответил Рик. — Кто он?..»

«Наш дозорный с дальнего лесного поста. А двое воинов, которые поддерживают его, из отряда, который утром ушел на смену. Судя по всему, кроме раненого больше никто из дозора не выжил, иначе их бы тоже доставили.»

Рик вышел из дома и направился прямо к толпе. При виде союзника князя простые зеваки почтительно расступились, подпуская человека к раненому демону.

Тот продолжал бормотать, как в горячке, мутным взглядом блуждая по толпе.

«Что он говорит?» — спросил Рик.

«Говорит, в лесу дурная земля. Испорченная», — сказал Астар.

«Как будто у вас какая-то другая имеется», — подал голос Приск. Но его высказывание все пропустили мимо ушей.

«Что такое «дурная земля»?» — не понял Рик.

«Я не знаю», — ответил демон.

В это мгновение взгляд раненого остановился. Умолкнув, он уставился на единственного человека в толпе, и вдруг в воздухе вспыхнула огненная руна. Волна пламени хлынула на Рика. Хиджин вовремя поставил крепкие щиты. Водная преграда зашипела, истончаясь — но в то же мгновение на голову раненого обрушился боевой молот стоявшего поблизости воина. Череп хрустнул, изрыгнув из себя грязную кровавую кашу. Атака прервалась.

— О шаддаб, убивать-то его зачем было? — выдохнул Рик.

«Твоя жизнь — неприкосновенна, Альтарган людей. Ты — союзник князя Элгора», — проговорил молодой демон по имени Вель — тот, что в бою лишился зрения.

Рик вздохнул.

— Надо бы посмотреть, что там за «дурная земля» в этом проклятом лесу…

Альтарган Сангуиса Шахар с невозмутимым лицом ожидал приема у императора в большом просторном холле, главной достопримечательностью которого были два ряда серых колонн и большой жаркий очаг. Шахар был здесь совсем один, если не считать замершего у дверей стражника и лакея в белой ливрее, казавшегося в свете огня и масляных ламп статуей, высеченной из мрамора. Пахло сыростью, пыльными гардинами, старым деревом и горьким дешевым маслом. В роскошных доспехах, с богато украшенными ножнами и сверкающими перстнями на пальцах по обычаю земли, которую он представлял, Шахар ощущал себя самой большой драгоценностью в замке.

Не так описывали ему императорский двор. В памяти Сангуиса император все еще ассоциировался с парящим дворцом, вычурными обычаями и неслыханной расточительностью во всем. Но, по всей видимости, война навела новые порядки.

Наконец, молчаливое ожидание нарушили голоса из-за дверей и звуки шагов, усиленные эхом пустынных коридоров. Шахар прислушался.

— … и если мы сейчас не расправимся с вольнодумцами, очень скоро восстание начнется уже в Игнисе! — разобрал он.

— Да поймите вы: меня не волнует чокнутый Север! У нас своих бед достаточно, чтобы лезть еще и в чужую войну! — прозвучал резкий ответ.