Наталья Свидрицкая - Хроники Нордланда: Кровь Лары

– Я тоже. – Тихо сказал Гарет. И, повинуясь внутреннему порыву, взял ее руку и сжал.

– Прости, Мария.

– За что?

– Я герцог. Я хозяин этих земель. Это произошло здесь, под боком у меня, а я и не подозревал… и не думал… Брат прав. Это наше. Мое.

– Вы спасли десять девочек. – Сказала она, и глаза ее вновь засияли. – Вы даже не представляете, от чего вы их спасли, и как важно то, что вы сделали! Это важнее всего на свете, это… это самое прекрасное и важное… Когда я думаю об этом, у меня в душе такой свет, такая радость… Такая благодарность!!! Простите вы меня!.. – Она закрыла лицо руками. Гарет встал, проклиная себя. Зачем, зачем он задал этот вопрос?! Уже задавая его, он чувствовал, что нельзя, не надо, болван!!! Но Мария неожиданно отняла руки, подняла к нему бледное, но спокойное лицо, и сказал:

– Спасибо вам. Спасибо, что спросили и выслушали. Я до сих пор… до сих пор не могу это принять. Не могу. Но вот сказала, и словно немножко боли убыло… Мне стало легче. Простите… и спасибо.

– Если б я мог… – Начал Гарет, и оборвал сам себя. Если б он мог взять всю боль этой чудесной девушки! Убить ее драконов, всех до единого, тех, что живут в ее сердце! Мария подала ему руку, тоже поднимаясь из-за стола, и они замерли на несколько бесконечных секунд, глядя в глаза друг другу – синие и янтарные, – и ощущая что-то волшебное. Трактира вдруг не стало, не стало стола, заставленного яствами, города Гранствилла не стало. Где они были – Бог весть, может быть, на пресловутом седьмом небе?.. И что чувствовали при этом, рассказать не смогли бы при всем своем желании. Да и не важно это было. Важно было только то, что они были здесь и сейчас и смотрели в глаза друг другу, сомкнув руки. Прежде Гарет думал, что любовь – это очень сильное влечение, безумная страсть. Но в эти мгновения он понял, что она такое, понял, ощутил это всем своим существом, и сердце его в какие-то мгновения переполнилось так, что содержимого его хватило бы на целую Вселенную. Он понял, почему брат говорил, что не прикоснется к этой девушке ни за какие блага мира, и что сам этого не сделает не смотря на огонь, пожирающий его изнутри… И знал, что будет мучиться и страдать из-за своей страсти, но будет любить эту муку. Всегда.

– Могли – что? – Прошептала Мария.

– Не важно. – Ответил он так же тихо. – Не бери в голову, Тополек. Нам пора.

– Куда?

– Скоро Танец Ангелов начнется. Ты должна его увидеть.

– Хорошо. – Но они не трогались с места и не разнимали рук, пока в дверь не стукнул Матиас и не спросил, не нужно ли им еще чего-нибудь.

И они посмотрели Танец Ангелов, и гуляли еще по городу, ступая по мостовой, но при этом витая Бог знает, где. Обоих охватило радостное воодушевление, они говорили, говорили, говорили, смеялись, и не могли наговориться. Гарет рассказывал Марии, как был в плену, как его ранили в Дании, про университет, про то, как был ранен в Англии и подружился там с Джоном, герцогом Ланкастером, который, вообще-то, начал с того, что взял его в плен.

– Вы так много пережили. – Гарет подал руку Марии, когда они миновали ворота Старого Города и подошли к широким ступеням, ведущим от ворот по крутому склону в город Нижний, и девушка вложила свою ладонь в его. – Я вас слушаю, и мне так завидно! Мне так хочется все-все увидеть и все-все узнать!

– Ты еще не пробовала читать?

– Что делать?.. А! Моисей читает книги… – Мария произнесла это как-то неуверенно. – Он говорит, что в каждой книге – целый мир, но как это может быть?

– Может. – Подтвердил Гарет. – А в хорошей книге – целая Вселенная. Читая книги, ты наверстаешь то, чего недополучила прежде, получишь опыт, пусть чужой, но важный. И очень много можешь узнать.

– Это, наверное, трудно, да? Трудно разбираться в этих… буквах? Их ведь так много! Целые… огромные… сотни!

– На самом деле их всего пара десятков! – Рассмеялся Гарет. – Вот, смотри. – Они остановились перед вывеской травницы. – Здесь написано: «Травы и коренья матушки Дрю». Каждое слово на этой вывеске, и каждое слово, что мы произносим, состоит из букв. Например, «Мария», или «Травы». И там, и тут есть звук и буква «а», и обозначается он вот так…

– Я поняла! – Просияв, воскликнула Мария. – В слове «Матушки» есть «а», вот она! И в слове «травы» – вот! И в слове «Гарет» есть а, а в слове «Гэбриэл» – нет…

«Да что ж он не отвяжется-то от нас никак?!» – В сердцах подумал Гарет. И почему у него часто возникает чувство, что брат идет где-то рядом?!

– Вот видишь, это просто. – Своего недовольства Гарет, тем не менее, не выдал. – Ты быстро научишься, уверен. Я пришлю тебе книги, самые интересные. Я всегда читать любил. В детстве мне влетало, что читал по ночам, и я прятался с книгой и свечкой от отца… И читал вслух, – вырвалось у него, – представляя, что читаю это брату.

– Вы очень его любите. – Мария опять не спрашивала, а констатировала факт. – Я тоже его люблю, но вы – сильнее. Вам, наверное, непросто иногда из-за этого, да?

Гарет хотел отшутиться, перевести разговор на другое, но неожиданно у него вырвалось:

– Есть немного. Но это ничего не значит по сравнению с тем, что он у меня есть.

Они вышли к площади святой Анны, и Гарет увидел своего знакомца – Орри. Тот собрал вокруг изрядную толпу горожан, и Гарет с Марией тоже остановились послушать. Играл бард божественно. Звуки, которые он извлекал из эльфийской гитары, могли что угодно делать с душой и сердцем! Мария, охваченная восторгом, замерла, наслаждаясь мелодией, а Гарета неожиданно сильно и почти болезненно зацепили слова.

О тебе, моя радость, я мечтал ночами,

Но ты печали плащом одета.

Я, конечно, спою на прощанье,

Но покину твой дом я с лучом рассвета…

Он стоял, вновь погрузившись в свои переживания, непрошенные, нелепые, блаженные, драгоценные, горькие и сладкие, а Орри пел о том, что происходило с ним:

Где-то бродят твои сны, королевна…

Далеко ли до весны травам древним?…

Только повторять осталось

Пару слов – какая малость!

Я отдал бы все, чтобы быть с тобою,

Но может, тебя и на свете нету?..

– Как красиво… – Призналась Мария ему тихонько. – У меня аж мурашки… Какая жизнь прекрасная!.. Как в ней много хорошего, доброго… И музыка!.. – Она всплеснула руками, рассмеялась и заплакала. Гарет отвел ее в тень большого клена, и стоял, взяв за руки, понимая, что это сладкие слезы, и в утешении девушка не нуждается. Потом они медленно пошли к Южным воротам, у которых их встретили Матиас и кнехты с лошадьми. В голове Гарета все продолжало звучать: «Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но может, тебя и на свете нету?». И чем ближе они подъезжали к башне Тополиной Рощи, тем печальнее становилось у него на сердце. Печаль прямого потомка Марфы и блудного сына. Того, кто печется о том, что отнимется у него. Встретив взгляд Тильды, уже ожидавшей их во дворе, он подумал о том, что именно сейчас Тильда будет говорить Марии о нем. Как будет ее предостерегать от бессердечного повесы, который лишь пользуется женщинами, но ничего не дает взамен… И будет права!