Наталья Свидрицкая - Хроники Нордланда: Кровь Лары

Разминулась Алиса с Гэбриэлом совсем немного – чуть больше часа прошло после ее торжественного отъезда, который обсуждал весь Хефлинуэлл, до момента, когда лодья пристала у причала Золотой Горки. Не подозревая об ожидавшем его сюрпризе, Гэбриэл, сопровождаемый Иво, Кину, Марчелло и верным Гором, и руссами, которых пригласил в гости, поднялся в замок, возбужденный и очень довольный собой. Он лучше кого бы то ни было знал, что сделал, от чего они спасли девочек, и – что не маловажно было для него, – знал, как это ударит по Драйверу, который остался без Привоза, без свежего «мяса» и без полновесного золота. Гости, любители девственниц и «особых удовольствий» тоже оставались ни с чем, и Гэбриэла это радовало. Он ненавидел Драйвера и его гостей, давно, бешено, и очень долгое время – бессильно. Забрав Марию и малюток-полукровок, он нанес им ощутимый урон, но несравнимый с тем, что он сделал теперь! И останавливаться на этом Гэбриэл не собирался.

– Гэйб Хлоринг! – Встретил его во дворе Фридрих. – И такой довольный! Как поездка?

– Очень удачно. – Пожимая ему руку, торжествующе усмехнулся Гэбриэл. – Очень! Честно сказать, я здорово нагадил одному своему старому врагу.

– Поздравляю. – Несмотря на недалекость, Фридрих братьям нравился. Он был не особенно умен, мягко говоря. Но при этом был простым и по-немецки честным малым, а так же отличным и отважным бойцом. – Нагадить врагу – это всегда хорошо. – Он говорил с тем же акцентом, что и Тильда. – А куда поехала твоя хорошенькая невеста?

– Поехала? – Слегка, но еще не слишком, удивился Гэбриэл. – В монастырь, к францисканцам, все по поводу своих бродяг и нищих, должно быть.

– А! – Вскинул голову Фридрих. – А мне показалось, что она поехала очень далеко… Тут говорили, что в свой город. Как это называется? Юс?

– Что?! – Рассмеялся Гэбриэл, похлопал Фридриха по плечу:

– Больше слушай сплетниц наших! Чушь какая: Алиса поехала в Июс, а я не знаю! – И, смеясь, пошел к себе.

НО уже через несколько минут ему было не до смеха. Гарет, недавно вернувшийся от ворот Блумсберри, подтвердил: Алиса зла на него за то, что проплыл мимо дома и даже привет ей не передал, и решила таким образом ему отомстить.

– И знаешь, младший, я ее за это не осуждаю. – Заявил Гарет. – Девушка разлетелась ко мне, уверена была, что и ты со мной, а ей такое разочарование! У нее это в голове не могло уложиться: как ты о ней забыл.

– Вот я только советов от тебя не слушал, как мне с невестой своей быть!!! – Огрызнулся Гэбриэл. – Что ты в этом понимаешь!

– Зато ты отлично разбираешься в этом вопросе! – Не остался в долгу Гарет. – У тебя же целых две…

– Что?! – Повернулся к нему Гэбриэл. Он собирался мчаться вдогонку за Алисой, и нервно развязывал тесемки на сорочке, чтобы переодеться. – Что ты сказал?

– Я сказал, как оно есть, Гэйб. Ты на двух стульях усидеть пытаешься. Даешь Алисе повод ревновать и бояться за свою помолвку, и подаешь надежды Марии…

– Ты был там! – Осенило Гэбриэла. По тому, как Гарет произнес ее имя, по тому, как брат держался, смотрел – Гэбриэл понял достаточно. – Я же просил тебя!!! – Повысил голос, и Гарет вспыхнул. Тоже повысил голос:

– А ты не смей на меня орать!!! – Стукнул кулаком в стену. – В моем герцогстве я еду, куда мне надо! И пошел к черту, если не нравится!!!

– Я просил тебя не трогать ее!!! – Гэбриэл сам не осознавал, что слишком уж близко к сердцу принял поступок брата… Но со стороны было отлично видно, что он вне себя именно от ревности. И это резануло по сердцу Гарета, как нож. – Какого черта, тебе мало твоих шлюх?!! Куда ты лезешь, Мария – не для тебя, ты понял?! Ты понял меня?!

Гарет, вне себя от обиды и гнева, отвесил брату хорошую, качественную затрещину и получил удар в ответ – и такой, что отлетел назад, ударился плечами и затылком о стену и сполз по ней.

– Гарет… – Помертвел Гэбриэл. Так же он убил Локи… – Гарет… – Сделал к нему шаг, все внутри застыло от ужаса. Рухнул на колени, не в силах дотронуться до брата, руки задрожали, предательская дрожь начала сотрясать все тело. – Нет, нет, нет, нет!!! – Вырвалось у него. Если бы Гарет не сморщился, не застонал и не коснулся рукой онемевшей стороны лица, Гэбриэл, наверное, умер бы сам. Брат выругался, сел, прошипел сквозь зубы:

– С-сука… Одуревший от ревности придурок!!! Пошел к черту, пошел к черту, Гэйб!!! Ты достал меня!!! Ясно?! Знать тебя не желаю больше… – С трудом поднялся, придерживаясь за стену – силушка у его братца была оглушительная! В голове шумело, сторона лица, по которой пришелся удар, онемела. Ох, и синяк будет!.. – С бабами своими сам разбирайся… – И вышел, с силой толкнув дверь. Гэбриэл обхватил голову руками.

Когда Иво, встревоженный тем, что Гэбриэл не появляется, чтобы идти к отцу, и не зовет его, зашел к нему сам, он увидал, что тот лежит навзничь на полу, сплетя пальцы сложенных на груди рук, и смотрит в потолок. И лицо его при этом так сильно напомнило его армигеру Домашний Приют и Гора, что стало не по себе.

– Гэйб… – Позвал он тихонько. – Гэйб, что… что случилось?

– Отвали. – Не меняя позы и не отрываясь от чего-то страшно важного на потолке, отрезал Гэбриэл так, что Иво настаивать не посмел. Ушел. А Гэбриэл лежал и просто ждал. Ждал, когда буря в душе утихнет, эмоции улягутся, и он сможет подумать о том, что творится с ним, что он чувствует, что натворил… О себе, об Алисе, о Марии. О брате.

Беатрис и Гага собирали Габриэллу на романтическое свидание с Орри не меньше часа. В белом парике синеглазая чернобровая красавица стала едва ли не красивее, по крайней мере, Беатрис восхищалась многословно и почти искренне, а преданная Гага восторженно кивала, заставив Габи тщеславно покраснеть и возгордиться. Нарядили ее деревенской девицей в праздничном наряде: в белую блузку со шнуровкой на груди, приталенный коричневый жилетик, черную юбку до середины икр, с широкой красной полосой по подолу, в чулки и башмаки, грубоватые для нежной ноги, привыкшей к дорогой удобной обуви, но ни одна из них об этом, естественно, не подумала. Наряд завершил белый чепчик с цветной вышивкой, очень даже кокетливый, из-под которого на грудь свисали две толстые соломенные косы. В этом образе Габи и в самом деле стала хороша едва ли не больше, чем в своих роскошных и безвкусных нарядах принцессы крови. На этот раз девушки не забыли даже такие детали, как роскошные серьги и кольца, которые могли бы ее выдать или привлечь ненужное внимание. Беатрис все это время снова и снова объясняла Габи, как выйти за Юго-Западные ворота и попасть в сторожку при пасеке, где ее ожидает «влюбленный» менестрель.

– Иди все время по улице, и не сворачивай в переулки! – Поучала Беатрис. – У рынка улица сама повернет налево к воротам, вот пять геллеров, это пошлина… Заплатишь за проход. Выйдешь из города, и продолжай идти по дороге, пока не увидишь квадратную башню с белыми окнами. При башне сторожка… Орвальд встретит тебя там. – Даже она не знала, что это была ловушка. Орри нужен был скандал, с широкой оглаской. Именно с этим его отправил сюда герцог Далвеганский, который часто использовал талантливого и честолюбивого барда в таких целях, особенно там, где дело касалось женщин. Орри не видел в этом ничего недостойного. Для него избалованные богатые сучки все были одинаковы, а о Габи он узнал только плохое, да и сам видел, как эта девушка ведет себя, и как разговаривает. Что же касается Элодиса и Элодисцев, так он родился в Далвегане и любил его. Любил Клойстергем, его улочки и переулки, верфи и набережные, крики чаек, девушек в белых чепчиках и аккуратных передниках, и любил петь в его кабачках и на его площадях. И не задумываясь, служил Титусу Сулстаду, а точнее – Далвегану в его лице. Он восхищался цепким умом, нечеловеческой интуицией и отвагой герцога, который в первый миг произвел на него отвратительное впечатление, но сумел очаровать и приручить. Да, недостатков у Сулстада было не мало, но он хотел главного: процветания Далвегана, а того же хотел и Орри. Интрига с Габи, как понимал ее Орри, была хороша тем, что без войны и крови (для Далвегана) решала множество проблем. Опозоренную Габи, конечно же, Хлоринги поспешат спрятать в каком-нибудь монастыре, и не в Пойме, где к ней не подступишься, а на Севере, поближе к родственникам и друзьям Карлфельдтам. Похитить ее по дороге, под предлогом спасения от монастыря, и уговорить сбежать в Далвеган, Орри считал задачей вполне решаемой. Особенно при помощи агентов и денег Сулстада. Брак Габи и герцога Далвеганского, опять же, по причине скандала и огласки, даже королева будет вынуждена принять и смириться с ним, потому, что в сложившейся ситуации это будет наилучшим исходом. А герцогу на позор девки плевать, ему нужны только ее имя и статус принцессы крови… Которая станет единственной наследницей трона после гибели братьев.