Майкл Гир - Сети Паука

Схватив руку Торкильда, Дарвин постарался достойно ответить на стальное рукопожатие.

Ему ответом стала натянутая улыбка, чуть тронувшая обескровленные губы Алхара.

— Здравствуйте, доктор Пайк.

Сюзен вмешалась, почувствовав нарастающее напряжение.

— Капитан, я сообщу своему штурману, что все в полном порядке. Затем с вашего позволения мы начнем перегружать необходимые припасы.

— Ничего не имею против, командор, — склонив голову, щелкнул каблуками Торкильд.

Дарвин внимательно оглядел своего нового союзника. Во внешнем облике Торкильда Алхара сквозило то, что его предки были пираты. Черты лица обладали совершенством холодной красоты. От Дарвина не укрылось, что молодой арпеджианец принимает восхищение как должное.

К командирам подошли остальные вожди, увешанные шелковистыми прядями скальпов, гремя сверкающими ножами, бросая хищные взгляды на арпеджианцев.

— Ну и тип, — пробормотал вполголоса Дарвин. — Реликт из прошлого Земли.

Сюзен украдкой взглянула на него.

— Насколько я поняла, он тебе не понравился?

Дарвин с глупым видом пожал плечами.

— Мы стреляли по нему — не забыла?

— Нгуен обесчестил его сестру — не забыл? На кон поставлена арпеджианская честь. Древние роды ее очень чтут. Наверное, это укрепляет связь с прошлым.

Она многозначительно посмотрела ему в глаза.

Торкильд представил своих офицеров.

— Надеюсь, мы сумеем избежать трений, — учтиво поклонился он, не отрывая холодных голубых глаз от Сюзен.

— Мои люди получили строжайшее указание насчет поединков на ножах. Они постараются вести себя как можно вежливее, капитан Алхар. — Девушка неуверенно умолкла. — Я понимаю, что такое арпеджианская честь. В то же время, пожалуйста, помните, что у моих воинов тоже есть свой кодекс чести. Неприятностей от них можно ожидать только в том случае, если их доведут до крайности.

— Хорошо, — с готовностью согласился Торкильд. — Командор Андохар, прошу пройти ко мне в каюту, где мы спокойно обсудим сложившуюся ситуацию.

Он галантно предложил Сюзен руку.

Дарвин сделал над собой огромное усилие, чтобы дышать ровно. «Держи себя в руках. Проклятие, что со мной случилось? Естественно, Торкильд хочет от меня отделаться. В конце концов, кто я такой — всего-навсего ни на что не годный антрополог. Разумеется, Сюзен произвела на него впечатление. А как бы поступил на его месте любой другой нормальный мужчина? Но Сюзен может сама за себя постоять. Арпеджианец до нее пальцем не дотронется... Ну, хорошо! Взгляни правде в глаза! Ты просто ревнуешь! А перед тобой напыщенный, заносчивый солдафон!»

Тут Сюзен повернулась к нему, и он испытал огромное облегчение.

— Доктор Дарвин, присоединяйтесь к нам. Нам будет очень интересно услышать ваше профессиональное мнение.

Дарвин с готовностью кивнул:

— С удовольствием, командор Андохар.

Увидев мелькнувшее в глазах Торкильда недовольство, он улыбнулся.

Каюту капитана можно было в лучшем случае назвать спартанской. Торкильд откупорил бутыль неопределенного возраста и немыслимой стоимости.

— Позвольте угостить вас арпеджианским бренди. Судя по всему, это последняя бутылка во всей галактике.

— Судя по виду, — заметил Дарвин — произведено на Земле. Скорее всего при Советах, двадцать первый век.

— Неужели? — Торкильд протянул ему бутылку.

Осторожно взяв ее, Дарвин взглянул на дно.

— «Уотерфорд»! — зачарованно прошептал он. — Сделано в Ирландии по заказу Председателя президиума Всемирного Верховного Совета!

Аккуратно поставив бутылку на стол, Дарвин почтительно провел пальцем по граненой поверхности.

— На нашей планете такого добра было пруд пруди. Эту бутылку давным-давно подарил мне мой отец. — Торкильд небрежно махнул рукой. — На надписи я не обращал никакого внимания. Я все равно в них не разбираюсь.

Погладив напоследок бутыль, Дарвин вздохнул. Это бесценное сокровище имело приблизительно тот же возраст, что и его «Рэндолл». Если бы стекло могло говорить, сколько историй о неизвестных мирах, крови, смерти и пиратах смог бы рассказать этот драгоценный сосуд?! Сколько знаменитых людей держали его в руках?!

— Ну, довольно говорить про стекляшки, — резко произнес Торкильд. — За победу!

Подняв бокал, он поклонился Сюзен.

Они выпили. Дарвин вынужден был признать, что бренди действительно превосходное.

— Как нам приблизиться к Нгуену? — спросила Сюзен, переходя к делу. — Вы сможете высадить нас на «Грегори»?

Усевшись в антигравитационное кресло, Торкильд откинулся на спинку. Его лицо стало каменным.

— Если бы мой корабль обладал достаточной огневой мощью, я бы сам уничтожил ублюдка. Я должен убить Нгуена. Этого требует честь арпеджианца. Я надеюсь, мне удастся высадить на борт «Деуса» ваш отряд и группу моих людей. Вы нанесете отвлекающий удар, а тем временем я со своими отборными солдатами убью Нгуена. Мой успех будет зависеть от того, удастся ли вам захватить корабль.

Дарвин напрягся, ожидая, что Сюзен выпустит Торкильду внутренности. У него в ушах звучал оглушительный скрежет собственных зубов. Этот человек безнадежно глуп! Торкильд ждет, что романовцы захватят для него корабль, после чего он сам расправится с Нгуеном?

Как это ни удивительно, Сюзен согласно кивнула. Дарвин поспешно склонился к бокалу, пряча свое изумление.

— Думаю, нам это удастся, — согласилась Сюзен, но в ее голосе прозвучали странные нотки. — У моих людей большой опыт захвата патрульных линкоров. «Грегори» будет не первым.

От Дарвина не укрылась удовлетворенная улыбка Торкильда.

— Превосходно! В таком случае, выпьем за романовцев! — воскликнул он, вновь наполняя бокалы последними каплями арпеджианского бренди.

— Как вы собираетесь доставить нас на «Грегори»?

Торкильд небрежно махнул рукой.

— Моя сестра по-прежнему считает меня безропотным слугой этого ублюдка Нгуена. Я попрошу разрешения засви- детельствовать ей свое почтение, дать братское благословение.

— Поверит ли она вам? — не удержался Дарвин.

Внезапно он ощутил на себе пылающий взгляд самца,столкнувшегося с соперником в споре за соблазнительную самку. Сначала эта мысль его развеселила, затем привела в ярость, но в итоге Дарвин остался недоволен тем, что приходится тратить время на такие пустяки. После Нгуена, после жуткой пустоты в глазах Патана, после ходячих мертвецов на Базаре не стоит обращать внимание на выходки этого заносчивого петуха.

— Поверит. Я усыплю ее подозрительность, заявив, что мной движет чувство семейного долга.

Торкильд рассмеялся собственной шутке, но его холодные глаза не отрывались от Дарвина.

Тот кивнул, оставляя при себе свои сомнения. Его натянутые до предела нервы стонали от напряжения. Пусть у Торкильда хватило ума подорвать «Ганг» своей торпедой, но с тем, что такое военная хитрость, он, мягко скажем, не знаком. Нгуен с улыбкой выслушает его, делая вид, что верит каждому слову, — и перережет Торкильду глотку, едва тот отвернется.