Гай Орловский - Охота на полузверя

Она ответила не сразу, и пока полузверь ждал, показалось мир родился и умер несколько раз. Лишь когда раздался злой и сипловатый голос воржихи, полузверь ощутил, как отлегло.

— Я здесь! Их слишком много!

— Знаю, прорычал полузверь глухо, потом добавил, распихивая мертвяков, которые стали смыкаться, прямо перед носом, локтями: — По-моему, они не пытаются убить.

Со стороны обрыва раздалось натужное пыхтение, что-то хрустнуло, посыпались камни.

— Это как посмотреть, — послышался напряженный голос звереныша.

Масса мертвяков напирала со всех сторон, ворга подхватил плотный поток, в котором он не смог даже поднять рук. Он попытался вновь поработать локтями, но два массивных мертвяка, которые при жизни, видимо, были ограми, навалились на него с обеих сторон, и его понесло куда-то сквозь массу нежити.

— Они нас теснят! — раздался бойкий голос Вельды. — А Фалка к обрыву!

— А ты и рада? — отозвался звереныш хрипло. — Не дождешься!

Толпа резко стала плотнее, будто кто-то на нее с усердием навалился, Лотер еле удержался, чтобы позорно не застонать. Затем раздался глухой удар, и через секунду часто захлопали крылья.

На палец полузверю наступил кто-то тяжелый, он тихо выругался и приказал громко:

— Вельда, тоже перекидывайся!

— Я тебя не брошу!

— Перекидывайся говорю, а то хуже будет!

— Но…

— Быстро!

Через несколько мгновений он с облегчением услышал хлопок. Оба ворга в относительной безопасности, а где отсидеться придумают. Оставалось лишь найти способ, как выбраться самому.

На пару секунд он просто замер, прислушиваясь к тому, куда движется поток. По ногам тянет холодом, со всех сторон запах нежити, который перебьет любой другой в таком количестве, над готовой свод, мерцающий синевой.

По расположению этого мерцания и холодным потокам полузверь вдруг понял, что толпа мертвяков с завидным усердием выдавливает его к обрыву, как и Фалка.

— Тьфу ты леший… — выругался он.

В отличие от Вельды и Фалка у него нет возможности перекинуться в крылатую тварь и воспарить над толпами мертвячины.

Набрав в грудь побольше воздуха, полузверь стал усердно работать локтями, и даже когда бывший огр справа навалился на него, Лотер вцепился тому в плечо. Мертвяк остался невозмутим, но этого полузверю хватило, чтобы вывернуться и ухватить его за хребет.

Пальцы сжались, послышался сухой хруст, больше похожий на ломание веток, Лотер поднапрягся, и через мгновение голова мертвяка съехала в сторону и упала под ноги толпе. Что-то треснуло, видимо, кто-то из нежити наступил на нее.

— А ну, разойдись! — проревел полузверь и подпрыгнул, так высоко, как мог.

Ухватившись за чью-то лысую голову, он вскарабкался на плечи, и огляделся. Мертвяку, на которого он влез, это явно не понравилось, он стал раскачиваться и пытаться стянуть наглого полузверя обратно. Но Лотер отпихнул его кисть и проговорил со злой радостью:

— Что? Тяжко?

Вокруг сплошные головы нежити стоят так плотно, что похожи на гоблинское поле с тыквами. Покачиваясь, они перемещаются к темноте за обрывом. В ней, как веточка для утопающего, бледнеет каменный мост, узкий и без бортов.

— А хотел пораньше закончить, — проворчал полузверь и, выпрямившись, стал прыгать по головам нежити в сторону моста.

Мертвяки качались, воздевали длани к наглому существу, которое посмело перемещаться таким оскорбительным образом. Стопы ворга соскальзывали с голов, некоторые из которых оказывались напрочь лысыми. Но даже на покрытых шевелюрой удержаться сложно.

Когда до моста осталось всего половина ворговского прыжка, полузверь взмок, словно полдня ворочал мешки.

Уходящий в темноту мост едва перекинулся через бездну и внушал доверия не больше, чем толпа мертвяков, но из двух зол полузверь все же выбрал первое. Он оттолкнулся от блестящей головы как раз в тот момент, когда ее недовольный владелец попытался достать его кривым крашаром.

— Счастливо оставаться, — рыкнул Лотер, пролетая над поднятыми на него лицами.

Приземление оказалось болезненным потому, что неудачно сгруппировался и грохнулся на плечо. Скривившись, полузверь оскалился и подскочил, разворачиваясь лицом к толпе и готовясь отражать атаку.

Но стадо мертвяков все еще качается у самого входа на мост, словно их сдерживает невидимый барьер, десятки блестящих клинков направлены вперед, чтобы у Лотера не возникло мысли сунуться обратно. Зато у обрыва, видимо, такого барьера нет, нежить напирает друг на друга, и время от времени бесстрастные тела срываются в пропасть.

Лотер проследил за одним из них, пока мрак не поглотил извивающееся в падении туловище, прислушался. Но удара так и не последовало. Лотер невольно ощутил, как на спине приподнялись волосы, а в груди заворочалось что-то звериное и древнее, которое требует поскорее убраться с опасного места.

Он стал медленно отступать по мосту, всё еще не сводя хищного взгляда с нежити. Та по-прежнему толпится у входа на мост. Где-то позади полыхает синее пламя и искрятся заиндевевшие стены.

— Ну и место, — пробормотал он невольно.

От краев моста веет холодом, еще более промозглым и жутким, чем от проходов в стенах, из которых явились мертвяки, которые все прибывают и продолжают сыпаться с обрывов, как спелый виноград. По обеим сторонам моста бледно светится эльфийская клинопись, что делает его еще больше похожим на тропу в загробный мир.

Полузверь поежился, бросив короткие взгляды в обе стороны. Бортов нет, ширины моста едва хватает, чтобы уместить троих путников, сделан из камня, что вообще-то хорошо. Значит, не прогниет от сырости. Но поддерживающих балок Лотер тоже не заметил, длина моста непонятна, а, учитывая, что хлопков от падения мертвяков до сих пор нет, слишком надеяться на хорошее не стоит.

— Фалк, Вельда, — позвал полузверь, позорно чувствуя, что сейчас не отказался бы от их компании. — Вы тут?

Послышались хлопанья крыльев, полузверя обдало потоком воздуха, а через секунду едва увернулся от массивной бурой птицы размером с козу.

Лотер отпрыгнул на самый край, и когда краем глаза заглянул в зияющую черноту, внутри все подскочило, сердце застучало в грудную клетку и как-то резко захотелось по нужде.

Замахав руками, ворг вернул равновесие и шумно выдохнул, вытирая взмокший лоб. Он поспешно отошел от края и наблюдал, как крупная туша грохнулась о пол, сжимая в лапах тряпье. Она стала быстро менять очертания, лапы вытягивались, превращаясь в ноги, крылья укоротились, туловище сузилось в талии, а в плечах наоборот — раздалось.

Через несколько мгновений перед полузверем на четвереньках оказался Фалк. Пыхтя, как гоблин, который решает умственную задачу, он подскочил и в один миг натянул портки.