Гай Орловский - Охота на полузверя

Сейчас полузверь не был уверен, что гибель в подземельях темных эльфов при падении с моста почетна или достойна настоящего полузверя. Он успел привыкнуть к зверенышу и его честным порывам делать все по закону, а теперь во рту появилась горечь, в груди закипело горячее, похожее на гнев, но отдающее чем-то гадким и безысходным. А еще Лотер не знал, что сказать его матери, которая отпустила сына с вожаком, а тот не вернулся.

— Ох ты дрянь… — выдохнул полузверь так тяжело, что потолок подземелья должен был стать немного ниже.

Вельда, нервная и дерганная, приблизилась и положила прохладные пальцы ему на плечо.

— Он был прямо за нами, — попыталась приободрить его воржиха.

Полузверь промолчал. Он не видел Фалка ни впереди, ни позади, всецело сосредоточившись на спасении Вельды. В итоге вышло, что он сделал выбор. Выбор не в пользу члена своей стаи, что не слишком достойно.

— Ты не мог углядеть за обоими, — сказала она.

— А должен был. Какой я вожак, если не могу?

Вельда стала аккуратно поглаживать его по плечу, видимо, надеясь так утихомирить, но полузверь раздраженно стряхнул ее пальцы. Воржиха поспешно отстранилась, чтобы не нервировать огорченного полузверя, и замерла.

Мрачнее и злясь все больше, Лотер медленно прошел вперед и заглянул за обломанный край моста. Там все та же непроглядная бездна, из которой не донеслось ни одного удара о дно. Его передернуло, когда представил, что звереныш все еще летит в пропасть.

И помочь ему он никак не мог.

В бессилии полузверь зарычал, так, что воржиха вздрогнула, затем развернулся и широкими шагами двинулся по мосту.

Вельда попыталась заговорить:

— Лотер, что мы…

— Пошли! — рявкнул полузверь.

— А Фалк?

— Ты его где-нибудь видишь? — огрызнулся он.

Воржиха прикусила язык и посеменила следом, смиренно понурив голову и стараясь не издавать ни единого звука.

Полузверь, и без того отягощенный думами, еще больше погрузился в себя. Он всегда отличался от остальных воргов тем, что не мог выбросить слабого волчонка, подкармливал лисят, что шло вразрез с законами стаи. Фалка нет, и любой другой ворг, да и сам Фалк принял бы это, как неизбежность. Лотер к смерти относился так же. Но сейчас казалось, что в гибели звереныша есть и его вина.

Они всё молчали, хотя Вельда осмелела и теперь идет слева, тихая и смирная, время от времени поглядывая на него из-под пушистых ресниц.

Наконец, она решилась заговорить.

— Лотер, ты ничего не мог сделать. В конце концов, он ворг.

— Знаю, — отозвался полузверь.

— И смерть в походе не так уж плоха.

— Знаю.

— А то, что не в драке, об этом можно не говорить. Он всегда отважно сражался.

— Знаю.

Снова повисло молчание. Полузверь пытался отвлечься от тягостных раздумий, но едва отвлекался от одного, наваливалось другое. Багровая стена, которая истончилась, но все еще не пропускает и не дает понять, в чем дело.

В отчаянной попытке заглушить все это, он стал ползать взглядом по мосту, высматривая любые странности, чтобы быть готовым, если он вдруг снова решит разваливаться. Через некоторое время стал замечать, что сияющие руны по краям уплотнились.

Осторожно, стараясь держаться на почтительном расстоянии от края, он приблизился к правой полосе и наклонился над замысловатой клинописью.

— Что-то случилось? — спросила Вельда встревоженно и тоже подошла, держась от ворга чуть в стороне.

Полузверь нахмурился, сдвинув плечами.

— Не знаю, — сказал он. — Сейчас посмотрим. Хочу понять, что тут написано. Я так и не понял, почему мертвяки не полезли на мост.

— Мне показалось, что они пытались на него загнать нас, — сообщила Вельда с выдохом явного облегчения оттого, что ворг снова разговаривает.

Он ничего не ответил, только достал из кармана осколок и стал водить им над клинописью. По мере того, как смысл витиеватых узоров становился яснее, морщина между бровями ворга углублялась.

— Что там сказано? — не выдержала воржиха.

— «Защита Гариакона нерушима, да обережет его великая Ильдира. Именем Антикоэля, тьма не пройдет», — прочитал Лотер коряво.

— Чего?

— Это какое-то заклятье.

Он поводил осколком над надписями в обе стороны, пару секунд молчал, затем брови приподнялись.

Лотер проговорил:

— Оно повторяется в обе стороны. Мертвяки не могли ступить на мост из-за заклятья!

Вельда задумчиво потерла лобик, между бровями появилась тоненькая морщина, она сказала озадачено:

— Тогда если они не могли зайти на мост, почему гнали на него нас?

Лотер провел пальцами по светящейся клинописи, на коже остался мерцающий след, но когда поднес ладонь к лицу, след рассеялся. Полузверь пару секунд помолчал, убирая осколок обратно в карман, затем произнес:

— Они гнали нас не на мост, а вперед. И неважно, что там обрыв. Какая-то сила заставляла их наваливаться. Правда сами тоже валились в пропасть.

— Выходит, — произнесла воржиха, — на мосту мы в безопасности.

— Фалк бы с тобой не согласился, — мрачно отозвался полузверь и вновь двинулся по мосту.

Вельда открыла рот, чтобы что-то добавить, но полузверь посмотрел так сурово, что она поджала губы.

Но как только вновь двинулись вперед, выносить тягостное молчание больше не смогла.

— Ты знаешь, о чем говорится в этих заклинаниях? — спросила она осторожно. — Я никогда не слышала этих названий.

Лотер покривился, но все же ответил:

— Впервые слышу. Наверное, какие-то божества темных эльфов. О них слишком давно не было вестей.

— О божествах?

— О темных эльфах, — пояснил ворг недобро. — И все этому только рады. Но если даже им пришлось защищаться рунами и скрываться, в самых недрах Великого Разлома, кто знает, что за дрянь тут обитает.

Воржиха поежилась, но спросила:

— А как же тот темный эльф? Которого мы… ну…

Лотер сказал:

— Он был давно не эльф. Он нежить.

— Разве он не может быть и нежитью, и эльфом? — удивленно поинтересовалась Вельда.

Лотер покачал головой.

— Если ты нежить, всё, что было прежде не имеет значения. Они мертвяки. На этом всё. Смотри.

Он кивнул вперед.

В темноте, словно маленькая звездочка на небе, замерцал свет. В таком мраке глаза быстро научились выхватывать любое свечение, и сейчас полузверь четко видел — там свет.

Вельда охнула, прикрыв губы ладонями.

— Неужели мы перешли? — сказала она. — Я уже потеряла надежду, что этот мост когда-нибудь кончится.

— Теонард сказал бы, что от надежды надо избавляться в первую очередь, — заметил полузверь и ускорился.

Воржиха подобрала юбку, и догнала его.

— Почему?

Лотер сдвинул плечами.

— Он считает, что надежда мешает действовать и доводит до безумия, — сообщил он отстраненно, все больше щурясь и вглядываясь в пятно света, которое с каждым шагом становился все больше.